Затем разговор коснулся выбора рождественского фильма для просмотра. Тут мнения Джошуа и молодежи разошлись. Джошуа настаивал на романтической комедии, а молодежь выступала за детектив.
— А ты что скажешь, Ребекка?
— Я обычно работаю в Рождество, но, если бы мне довелось быть дома, я выбрала бы балет «Щелкунчик».
— Вам он не надоедает? — спросила Элеонора.
— Нет и никогда не надоест, как бы странно это ни звучало. Существует множество интерпретаций и постановок разных хореографов. Их интересно сравнивать. Кроме того, я сама танцевала разные партии, начиная со снежинок и заканчивая Феей Драже.
— И вы всегда работаете в Рождественский сочельник?
— Да. И в Рождество тоже.
— А когда же вы проводите время с семьей?
— У меня на это нет времени, и это издержки профессии, — пояснила Ребекка.
После ланча они отправились на прогулку, прихватив с собой коньки на случай, если кому-то захочется размяться. По дороге все делились воспоминаниями, строили планы на будущее, и Ребекка все больше и больше ощущала себя лишней, хотя Джошуа и пытался втянуть ее в беседу. Она с облегчением ступила на лед, решив прокатиться на коньках. Движение всегда ее успокаивало. Вот и в этот раз она решила, что пробежка по льду на коньках поможет привести в порядок смятенные мысли.
Они вернулись в коттедж уже в сумерках. Джошуа разжег камин, задернул шторы, и в гостиной стало очень уютно.
Предложение Ребекки помочь с приготовлением ужина было отвергнуто, и она села на диван рядом с Элеонорой, наблюдая, как отец и сын режут овощи, ловко орудуя ножами, и что-то оживленно обсуждают.
— Джошуа замечательный отец, — заметила Элеонора, непроизвольно положив руку на живот. — Уверена, что и Марко будет таким же.
— Вы давно их знаете?
— Всю жизнь. Джошуа и Габриэлла были такими молодыми родителями, никогда не сдавались.
Мы их боготворили. Смерть Габриэллы стала настоящей катастрофой. Я как могла поддерживала и утешала Марко. Они держались вместе и сплотились, как семья, еще больше. Я так рада, что скоро стану частью этой семьи и следующее Рождество наша семья уже встретит в новом составе.
Ребекка смогла только молча кивнуть. Их с Джошуа идиллия вне времени подходит к концу. И следующее Рождество он встретит с детьми и внуком или внучкой, а она, как и полагается, в Нью-Йорке, в своем театре.
Джошуа отложил нож, заслышав шуршание шин за окном.
— Неужели это Кьяра приехала?
Все бросились к выходу, а Ребекка снова почувствовала себя лишней.
Вскоре в гостиной появилась миловидная блондинка с улыбкой Габриэллы и под руку с красивым, дорого одетым молодым человеком примерно одного с ней возраста.
— Ты и Элеонора? — верещала Кьяра на ходу. — Поверить не могу! Я ничего не замечала. Но это же классно. Поздравляю! Ах, мне не терпится стать тетей, избалую его или ее до невозможности, сразу вас предупреждаю. Ой, и где только мои манеры! Папа, Марко, Элеонора, это Эван Ким. Эван, это моя семья. Эван спас меня из сложной ситуации. Я потом расскажу подробности, пап. — Но не удержалась и добавила: — Если бы не Эван, меня бы с вами не было. Он предложил мне работу и помог вернуться домой. Я знаю, что могла бы обратиться к тебе, папа, но ты уже присылал мне деньги, и я не могла больше просить.
— Рад познакомиться, Эван. — Джошуа протянул руку. — Спасибо, что позаботились о моей девочке.
— О, это скорее она обо мне заботится, — произнес он, с такой нежностью глядя на Кьяру, что у Ребекки перехватило дыхание.
— Я считаю Эвана членом нашей семьи и хочу показать ему, как семья Пирсон справляет Рождество, — заявила Кьяра, взяв Эвана за руку. — Он сделал мне предложение, и я согласилась. Мы не так давно знакомы, пап, но я чувствую, что Эван мой человек.
— Конечно, дорогая, сердце лучше знает. Поздравляю вас всех, дети мои. Это надо отметить шампанским. Но для тебя, Элеонора, есть только чистая газированная вода, которая вряд ли подходит к нашему случаю.
— У меня есть очень вкусный лимонад, — подала голос Ребекка.
Она быстро направилась к двери и вышла, прежде чем кто-то успел сказать хоть слово.
Она почти бежала к коттеджу, а на глаза наворачивались слезы. Интересно, способна ли она на такую любовь? Что, если в случае с Джошуа она снова пытается сделать выбор между настоящим чувством и карьерой? А может, она просто устала? А может, ее отпуск и встреча с Джошуа — это просто идиллическая передышка, ниспосланная судьбой?
Ей очень нравились искренние и открытые отношения взаимной любви в семье Пирсон. И ей вдруг захотелось стать не сторонним наблюдателем, а частью этого семейства.
Она вернулась в коттедж с лимонадом и была должным образом представлена Кьяре и Эвану. Как и ее брат, Кьяра с восторгом отозвалась о работе Ребекки в их доме, но и ее мучило любопытство относительно дружбы Ребекки и отца.
В доме царила праздничная атмосфера. В воздухе витала любовь и взаимопонимание. Звучали любимые рождественские мелодии.
Кьяра пританцовывала, накрывая на стол, ей помогал Эван, Элеонора суетилась на кухне, но предложение Ребекки помочь в очередной раз было отклонено. Все предельно ясно — она всего лишь гостья, а они семья. Дом, который она помогла отремонтировать и обновить, больше не был их с Джошуа личным пространством, а принадлежал разросшейся семье. И это правильно, и это хорошо.
— Марко, когда свадьба? — поинтересовалась Кьяра.
— Мы хотим пожениться без лишнего шума, — ответила Элеонора, поглаживая едва заметно округлившийся живот.
— И как можно скорее, может, на День святого Валентина? — улыбнулся Марко будущей жене.
— Ты, оказывается, романтик. Вот уж никогда не подумала бы, — усмехнулась Кьяра.
— Не в свадьбе дело, а в цели, — вмешался Джошуа. — Мы с вашей мамой расписались в городской ратуше днем в четверг…
— Мы были очень молоды… — добавил Марко, театрально взмахнув руками.
— Мы не имели денег, — подхватила Кьяра.
— Но имели друг друга, — продолжил Марко.
— И нашу любовь, — закончила Кьяра.
— Ну ладно, будет вам, — по-доброму пожурил детей Джошуа.
И в этот момент на Ребекку снизошло озарение. Она чувствовала себя не в своей тарелке не потому, что ее рождественские планы были нарушены, и не потому, что ей было неудобно вторгаться в это семейное Рождество. Она поняла, что не только дружба и секс соединяют ее с Джошуа. Она его любит по-настоящему.
Именно поэтому она открыла ему свою душу, доверилась ему во всем, занималась с ним любовью. И это неудивительно. Он добрый и проницательный, умный, веселый и обаятельный и понимает ее, как никто другой.
А сейчас он впервые за много лет наслаждался встречей с семьей, и она не смеет вторгаться туда, где ей не место. Что, если кто-нибудь догадается? Что, если она выдаст свои чувства? Он был доволен решением о том, что они останутся друзьями.
Он только начинает двигаться вперед после смерти жены. Она не должна его отвлекать. Ему нужно было побыть с семьей. Ребекка лихорадочно придумывала повод, чтобы избежать семейного ужина. Она поняла, что пришло время возвращаться в Нью-Йорк.
Ребекка подождала, пока Джошуа покинет оживленную кухню и направится в маленький коридор, и последовала за ним.
— Привет. — Его улыбка была такой ослепительной, что ей стало больно его обманывать, но другого выхода не было. Она тоже слегка улыбнулась. — Как тебе мои дети? Славные, правда?
— Они замечательные, — честно ответила она. — Я так рада, что они с тобой и вам есть что отпраздновать.
— Я счастливый парень. — Его взгляд стал более проницательным. — Что-то случилось? — спросил он.
— Ничего. Просто я получила сообщение с работы, там случился небольшой кризис, требующий моего личного вмешательства. Я слишком много взвалила на своего заместителя, — не моргнув глазом ответила она. — Потом есть Труди и Анита. Мне ненавистна мысль о том, что они будут одиноки и больны на Рождество. Я тебе не могу выразить, насколько я ценю твое предложение позволить мне провести Рождество с твоей семьей, однако мне действительно необходимо вернуться в Нью-Йорк.
Джошуа внимательно на нее посмотрел, но она выдержала этот взгляд. Из-за сезонных простуд возникла небольшая проблема со сменой актерского состава, и ей было бы лучше разобраться с ними лично, а не по телефону. К тому же она действительно хотела проведать своих друзей. Но ни то ни другое не было настоящей причиной ее поспешного ухода. Она заставила себя улыбнуться ему, надевая пальто.
— Счастливого Рождества, Джошуа. — Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Попрощайся за меня с остальными, я не хочу мешать. — И именно в этом заключалась суть ее ухода. — До свидания и спасибо тебе за все. — С этими словами она выскользнула за дверь в холодный вечер, оставив Джошуа в тепле.
Глава 11
Джошуа некоторое время смотрел на закрытую дверь, силясь понять, что произошло. Ребекка целый день была непривычно тихой. Но они все время были вдвоем, а тут она оказалась в кругу его семьи. Они все так радовались встрече, что Ребекка, возможно, не хотела мешать. Он надеялся, что она не почувствовала себя лишней. Что-то в ее тоне показалось Джошуа неправдоподобным.
Хотя она все равно собиралась уехать с Анитой и Труди на другой день после Рождества. Она просто перенесла дату отъезда, и тем не менее он был разочарован, хотя и понимал ее.
Он вернулся в гостиную, где по-прежнему царили смех и веселье. Он был так рад за Кьяру! Девочка прямо светится от счастья, а по Эвану видно, что он обожает свою невесту. И Габи наверняка порадовалась бы за дочь. Семья Эвана проживала в Сингапуре, а сам молодой миллиардер обосновался на Бали, но путешествовал по всему миру. Хорошо бы они после свадьбы поселились недалеко от Нью-Йорка, хотя Джошуа не прочь навещать их на Бали.
Элеонора и Марко ворковали на кухне. Сын выглядел таким счастливым и нежным, каким Джошуа его никогда раньше не видел. Эта пара создана друг для друга. Почему они так долго к этому шли? И он скоро станет дедом. Может, пятьдесят — это и не возраст для деда, но ему не терпится снова услышать в доме детский смех.