– А еще от вас немилосердно разит чесноком, пран. – Кларина поднесла к носу надушенный кружевной платочек.
– Ну, что поделать, ваша милость! – Ланс развел руками. – Такой уж я стал, неотесанный и грубый, вдали от Аркайла.
– Но вы же знали, пран Ланс, что вас приглашает на встречу женщина благородного происхождения.
– Знал, ваша милость.
– И все равно не отказались от чеснока за обедом? А ведь приглашение могло носить характер…
– Для меня не могло, ваша милость. Я могу любить одновременно не больше одной женщины. Вот такой уж я уродился. Можете отнести это к моим достоинствам или к моим недостаткам, на ваше усмотрение.
– Я бы, скорее, отнесла к достоинствам, – кокетливо протянула баронесса, и в душе Ланса всколыхнулись нехорошие подозрения. Хотя, с другой стороны, зачем он ей? Кларина охотится за богатыми и влиятельными мужчинами.
– Благодарю за честь, ваша милость.
– Не за что. Вы всегда вызывали во мне любопытство, смешанное с восхищением. Великолепный музыкант, но очень мало честолюбия. Ведь вы могли с легкостью занять место Регнара альт Варда, не так ли?
– Регнар был на своем месте. При дворе герцога, я хочу сказать. А я – на своем. Зачем мне занимать его место?
– Вы все шутите. А как же сытая и беззаботная жизнь?
– Это скучно.
– Ну, возможно… А благодаря мастерству фехтовальщика вы могли бы возглавить стражу. Хотя если принять во внимание благородство Дома Багряной Розы, то и гвардию.
– Что вы, что вы, ваша милость! Это тоже не для меня. Подчиняться? Служить? Увольте! – Альт Грегор замахал руками, улыбаясь.
– Но сейчас же вы подчиняетесь кондотьеру?
– У нас договор. Он платит, я подчиняюсь.
– Значит, плату от кондотьера в награду за преданную службу вы готовы принять, а от герцога нет?
– Родине за плату не служат. Родине нужно служить от чистого сердца.
– Я же и говорю, любопытный вы человек, пран Ланс. Не от каждого дворянина подобное услышишь.
– Уж какой есть.
Кларина помолчала, покачивая ногой. При этом ее синие глаза цепко рассматривали менестреля.
– Пран Ланс, – наконец сказала она. – Вы же не станете меня уверять, что вернулись в Аркайл исключительно из любви к родине? Или чтобы попрощаться с прахом его светлости.
– Конечно, нет.
– Я даже не буду спрашивать вас о причинах неожиданного возвращения. Не буду, поскольку совершенно точно знаю, кого вы хотели повидать.
– Я повидал всех, кого хотел.
– Неужели? А я вот точно знаю, что не всех.
– Вы разочаровываете меня, прана Кларина. В начале нашей беседы вы дали понять, что не собираетесь домысливать за меня или приписывать мне поступки, которые я не собирался делать.
– Пран Ланс, – глаза баронессы сверкнули, словно два стальных клинка, – я не достигла бы того положения в обществе, оставаясь красивой игрушкой в руках мужчин, если бы не умела наблюдать за людьми и делать определенные выводы. Сеть моих осведомителей не уступает тайному сыску, и Гвен альт Раст этого никогда не отрицал. О вашем появлении в Аркайле мне донесли сразу же после того, как вы расседлали коня у Тележных Ворот. Я принялась размышлять и рассуждать. Вы вернулись с риском для жизни. Ради встречи с друзьями? Вот уж вряд ли. Перед вашей последней встречей вы не виделись четыре года, если я правильно помню. И не испытывали нравственных страданий.
– А если испытывал?
– Значит, умело скрывали их. Настолько умело, что смогли убедить и пранов Регнара с Коэлом, и себя прежде всего. Нет, в Аркайл вас привела не дружба. В Аркайл вас привела любовь.
– Это лишь предположения.
– Предположения, с одной стороны, подтвержденные женской способностью видеть чувства, а с другой стороны – холодным изучением обстоятельств. Кого прославленный менестрель мог так страстно желать повидать, что пренебрег опасностью? Ну, конечно же, хорошенькую юную девицу из провинциального Дома, которую случайно повстречал на балу. Да-да, на том самом балу, который запомнился всему Аркайлу дуэлью с сыном посланника и ухудшением отношений с Браккарой. Реналла из Дома Желтой Луны. Ну, признайтесь честно, пран Ланс. Я же не ошиблась?
– Если бы у меня была шляпа, прана Кларина, я снял бы ее, – не стал спорить альт Грегор. – Но шляпы у меня нет. Поэтому я просто скажу – да. Вы правы. Хотя… Вынужден вас разочаровать, обстоятельства изменились. Теперь я намерен покинуть Аркайл, не повидав Реналлу.
– И вас совсем не интересуют изменения, которые могут произойти во внутренней и внешней политике герцогства?
– Нисколечко. Они и раньше меня не интересовали.
– Но они могут касаться вас напрямую.
– Каким образом?! – поднял брови менестрель.
– Знаете, как говорят в народе, новая метла по-новому метет.
– Хотите сказать, герцог Гворр будет готов из-за меня и моей музыки окончательно разорвать отношения с Браккарой? Не смешите меня, прана Кларина.
– Просто я подумала, что вы…
– Что я могу так подумать? Напрасно. Мне казалось, вы лучше читаете в людских душах.
– Чтение в людских душах – удел священников. Я же просто наблюдаю и делаю выводы. Значит, мои выводы были ошибочными.
– Мне тоже так кажется. Боюсь, что если у вас были какие-то далекоидущие планы относительно меня, то от них придется отказаться. Я не стану служить герцогу Гворру. Даже если он пригласит меня.
– Вот как? Тогда признаюсь честно, от нашей беседы была хоть какая-то польза.
– Если вам угодно так думать. – Ланс поклонился.
– А если бы я попросила вас оказать поддержку мне?
– Что? – Альт Грегор не сумел сдержать возгласа изумления. – Богатый и могущественный Дом Сапфирного Солнца нуждается в помощи последнего из Дома Багряной Розы – мота, бретера и неудачника?
– Опытного воина, великолепного фехтовальщика и прославленного музыканта.
– О, благодарю вас, прана Кларина. Ваши теплые слова для меня словно чудодейственный бальзам, пролитый на застарелую рану. Но, приняв меня на службу, ваш супруг рискует вызвать неудовольствие правящего Дома. И это в самом лучшем случае.
– Мой супруг? О, теперь я вижу, что вы, в самом деле, не интересовались событиями, происходящими в Аркайле. Уж скоро год, как я – вдова. Грудная жаба. Глава Дома сейчас – я.
– Мои соболезнования, ваша милость.
Она слегка скривилась.
– Мой супруг никогда не мог оправдать моих надежд. Напротив, только палки в колеса ставил всем начинаниям. Дому Сапфирного Солнца пора возродить былое величие. Я думала, вы сумеете мне в этом помочь.
– И навлеку на вас гнев прана Гворра? Мне казалось, ваши отношения с Домом Черного Единорога позволяют…
– Давайте не будем повторять здесь досужие сплетни, пран Ланс. – Кларина нахмурилась. – В случае вашего согласия мы могли бы многое обсудить… Ну, коль не срослось, значит, так тому и быть. И все равно я вам благодарна, что не отказались прийти.
– Что вы, не стоит благодарностей.
– Нет-нет, стоит. Конечно, вам лучше покинуть Аркайл. Клянусь сохранить нашу встречу в тайне. Ни Гвен альт Раст, ни герцог Гворр от меня не узнают ничего.
– Благодарю, ваша милость.
– Не стоит благодарностей. Но услуга за услугу, пран Ланс. Вы хотели повидать Реналлу из Дома Желтой Луны. Кстати, она теперь вошла в другой Дом…
– Я даже не спрашиваю, в какой именно.
– Похвально. Но вы не против повидать ее?
– К чему?
– Не знаю… Возможно, беседа по душам поможет вам побыстрее залечить сердечные раны?
Ланс задумался. Предложение баронессы застало его врасплох. С одной стороны, он решил не вмешиваться в жизнь Реналлы, не мешать ее счастью. А с другой… Вдруг счастья никакого и нет? Коэл сказал, что ее брак удачен, по взаимному согласию и все такое прочее. Но Коэл уже пытался играть им, исходя из собственных соображений, что лучше. Соврал раз – пускай из лучших побуждений, – почему бы ему не соврать еще? Лучше во всем убедиться самому. Удостовериться. Посмотреть своими глазами, услышать своими ушами… Тем более что подвоха в словах Кларины он не чувствовал.
– Я согласен, – кивнул менестрель. – Что я должен делать?
– Я знала, что, поразмыслив, вы согласитесь, – сверкнула ослепительной улыбкой баронесса. – Особо ничего не надо делать. Вы знаете особняк на перекрестке улицы Победы при Вальде и улицы Единорога? Такой, с башенками по углам…
– Знаю. Он принадлежал Дому Лазоревого Кота, если мне не изменяет память. Пран… – Он задумался, пытаясь вспомнить последнего главу Дома.
– В настоящее время его владелец – пран Деррик альт Горран, лейтенант гвардии его светлости.
– Лейтенант гвардии? Кажется, я догадываюсь.
– Зачем догадываться? Блестящий молодой офицер – прекрасная партия для юной девицы из благородного, но небогатого провинциального Дома. Вы не могли его знать. Принят в гвардию пять лет назад, во время вашей долгой отлучки, пран Ланс.
– Мне с ним все ясно. Ссор затевать не желаю. Он ни в чем не виноват. Как мне повидать прану Реналлу из Дома Желтой?.. Ох, простите, ваша милость, из Дома Лазоревого Кота.
– В десяти шагах от главных ворот есть маленькая калитка, укрытая плющом. О ней мало кто знает. Войдя, гость попадает в сад. Пройдете наискось, мимо старой яблони, и окажетесь у стены дома. В начале четвертой стражи из окна второго этажа будет свисать веревочная лестница.
Ланс схватился за голову.
– Я ничего не понимаю, ваша милость. И это меня пугает.
– Вы никогда не лазали в окна к любовницам?
– Почему же? Приходилось. Но здесь совсем другой случай. С какой стати Реналла будет сбрасывать лестницу?
– А кто сказал, что сбросит она? Несколько золотых «лошадок» производят на корыстных слуг неизгладимое впечатление. Даже если они служат Дому из поколения в поколение.
– Но тогда я окажусь в особняке, будто вор. И если меня поймают.
– Кто вас поймает? Лейтенант Деррик будет на службе во дворце. Его давний приятель почувствовал сегодня недомогание, должно быть, съел что-то нес