– Ты чего? Это же наши люди!
– Они нарушили мой приказ без уважительной причины.
– Их там больше десятка.
– Неужели в городе не найдется столько веревок?
– Оно, конечно, найдется, только с деревней, откуда они пришли, у нас потом испортятся отношения.
– Нам важнее не испортить отношения с этим городом, чем с какой-то вонючей деревней, мужчины которой не могут выполнить простейший приказ. Впрочем, пусть казнят только половину, остальные должны уяснить, что помилованы только в честь торжеств по поводу большой победы. Понял?
– Да. А где их вешать?
– Не знаю. Можно прямо на воротах.
– Так их смели наши маги, вместе с башней.
– Северные остались целыми, пусть там и висят.
– Там все не поместятся, – засомневался Тевтон, – проем узкий.
– Слушай, может, мне еще объяснять, какой узел делать? Пусть их повесят где угодно, хоть в сортире, но через час они должны сушиться.
– Ладно, все понял. Я Пересвета предупрежу, если ополченцы в лагере заволнуются, он их быстро успокоит.
– Давай. И быстрее возвращайся в центр.
На главной городской площади собралось около пятисот горожан – ничтожная часть населения Кораллиума, остальные прийти побоялись. Но Робина это не особо огорчило – свидетели быстро донесут остальным услышанное. Вождь надеялся, что они уже знают о том, что случилось с мародерами, а если нет, то узнают новости в скором времени. Такой поступок захватчиков еще более придаст вес словам вождя.
В центре площади стоял невысокий помост. Назначения его Робин не знал, но подозревал, что здесь проводили публичные казни. Это его не смутило. Не покидая седла, он направил Ромфаниума на помост и замер, возвышаясь над толпой. Выждав, когда все головы повернулись в его сторону, он заговорил:
– Меня зовут Робин Игнатов, я вождь Ноттингема. Мы захватили ваш город, многие из вас при этом пострадали, потеряв имущество или жизни. Ничего не поделаешь, на войне без жертв не обойтись, но мы приложили все усилия, чтобы уменьшить вред. Кораллиум лишился многих стен и башен, но жилые кварталы почти нетронуты. Больше всего вы потерпели от нуров, но тут нет моей вины, не я привел сюда этих тварей.
Жители слушали молча, никто даже не шептался. Робин продолжал говорить тем же громким, но одновременно странно спокойным голосом, который действовал магически на самых отъявленных городских смутьянов.
– Мы не станем грабить ваш город, я обещаю вам неприкосновенность. Есть такие, кто в этом сомневается?
Из задних рядов послышался визгливый крик:
– Ваши солдаты жестоко убили Риган Лер Ганура, разграбили его дом, изнасиловали жен и дочерей!
– Виновные наказаны, – ответил Робин, – они повешены на северных воротах. Можете сходить туда и убедиться. Семья Ригана получит щедрую компенсацию.
Толпа возбужденно загудела, вперед вышла невероятно уродливая, грязная старуха, таких ветхих людей вождь здесь еще не видел. Судя по всему, это была опустившаяся городская нищенка. Злобно скалясь, она скрипуче взвыла:
– А чего же вам тут у нас надо?
Внимательно оглядев нищенку с ног до головы, Робин улыбнулся и четко произнес:
– Лично от тебя, бабка, уже ничего!
Площадь дрогнула от дружного хохота, не удержались даже суровые всадники. Подняв руку, Робин успокоил толпу и добавил:
– Мы пришли не грабить! Этот город теперь наш, власти атонов здесь больше не будет! Вы можете забрать все имущество из храмов, вам не станут препятствовать. Каждый может верить в своего бога, и горе тому, кто помешает в этом иноверцу. С полным сводом законов Ноттингема вы можете познакомиться у моих людей, я оставлю его на площади. Если кого-то не устроят наши порядки, он должен уйти. Если кто-то этого не сделает, а попытается наносить вред исподтишка, то он узнает наш гнев. Здесь наша власть, и мы умеем крепко держать ее в руках. Горе тем, кто решит стать врагом Ноттингема. Я сказал все, что хотел. Возвращайтесь в свои дома, расскажите обо всем своим близким и соседям. Поговорите с моими людьми, те подробно расскажут вам о наших законах. Кто хочет, может сходить к северным воротам, там кормят птиц те, кто нарушил закон. Решайте быстрее – с нами вы или нет. Нам не нужны враги в нашем городе.
Развернув Ромфаниума, Робин проехал мимо галдящей толпы, с затаенной радостью видя, что враждебных лиц здесь оставалось очень мало. Несмотря на долгие годы владычества, атоны не смогли ассимилировать этот народ. Многие покинут город, не смирясь со сменой власти, но подавляющее большинство останется. Потеряв собственную религию и не привыкнув к вере атонов, местные жители не отличались особым фанатизмом и легко приспособятся к порядкам Ноттингема, как и сотни деревень, которые признали власть землян всего за один год.
Осада была завершена.
Глава 8
Армия Ноттингема простояла в покоренном городе пять дней. Все это время Робин практически не спал, в Кораллиуме надо было срочно наводить свои порядки. Из жителей собрали местный совет, временным комендантом поставили Стабра, оставив ему в гарнизоне четыреста солдат, пожелавших перебраться сюда на постоянное жительство. Пришлось слать гонцов в Ноттингем с длинным списком родни новых поселенцев, которую необходимо было доставить в Кораллиум. Многие довольно крепко осели у Большого озера, но богатые компенсации сгладят неудобства от переезда.
Бойцов хронически не хватало, гарнизон был ничтожно мал. Робин прямо здесь организовал тренировочный лагерь для горожан и жителей окрестных деревень, но все равно людей не хватало. Надо было наладить четкую административно-хозяйственную связь с Ноттингемом, чтобы Кораллиум не выглядел колонией, а являлся полноценной частью государства землян. Сделать это было нелегко, ведь в результате осады контролируемая территория увеличилась в несколько раз. Доходило до абсурда – в некоторых удаленных деревнях по-прежнему царили ставленники атонов, а кое-где продолжали функционировать структуры, занятые сбором дани. Потеря города вырвала из-под власти жрецов сердце этого края, но тело еще не успело это осознать. Робин не хотел оставлять Кораллиум с малым гарнизоном, но деваться было некуда, надо было пройтись по округе и повсюду установить свою власть.
Раненых солдат оставили в Кораллиуме. Остальную армию пришлось разделить на четыре части. Каждой назначили командира – Тевтон, Пересвет и Петрович получили свои отряды. Робин оставил себе Хонду и более сотни всадников, поскольку собирался совершить самый дальний рейд.
Наутро шестого дня четыре отряда отправились наводить ноттингемский порядок во всей округе. Дробление было опасно, но пока у атонов здесь нет войск, следует пользоваться благоприятным моментом. Полторы сотни воинов и раньше считались немалой силой, а теперь, после разгрома городского гарнизона, им не было здесь достойных противников. Опасность неожиданной встречи с сильным жрецом была невероятно мала. Хороших магов никто не станет держать в сельской местности и малых городках.
Отряд Робина двигался два дня без всяких происшествий. Встреченные деревни уже были наслышаны о победе Ноттингема, никаких враждебных действий никто не предпринимал, солдат встречали с боязливым уважением. Но вождь опасался местных крестьян, слишком далеко жили они от Большого озера, здесь еще не привыкли к цохванам. На ночлег устраивались в стороне от поселений, не доверяя гостеприимству крестьян. Напасть на солдат они поостерегутся, но яду в котел могут подбросить запросто. В каждой деревне собирали жителей, Робин объяснял им об изменении государственной принадлежности. Всем недовольным рекомендовал отправляться к атонам в их горы, туда вряд ли дотянется рука Ноттингема, так далеко планы вождя не заходили в самых смелых мечтах. Крестьяне слушали молча, вопросы задавали однообразные, на тему – не отберут ли последнюю корову. Узнав, что имущественных претензий захватчики не имеют, сельские жители успокаивались и охотно присягали на верность новой власти. В редких селениях, где сильны были еретические настроения, всадников вообще встречали с ликованием и давали отличных проводников.
К полудню третьего дня отряд подошел к Дэберу, маленькому городку, население которого почти поголовно занималось изготовлением посуды. Изделия здешних умельцев славились по всей Вертине, они могли делать тонкостенные кастрюли и сковороды из простой глины с добавками местных минералов. Такая посуда служила не хуже металлической, будучи при этом дешевле в несколько раз. Населения здесь было около пяти тысяч человек, имелся собственный храм с опытным атоном и сотней стражников. Из всех оставшихся поселений этот город был самым опасным, именно поэтому Робин взял его на себя, уклонившись от прямого маршрута на север.
Дэбер был совершенно не похож на Кораллиум. Стены низкие и ветхие, из тонких бревен, ров узкий, неглубокий, да и не замыкается в полный круг. Городские строения напоминают обычные деревенские дома, только храм высится каменными стенами. Робин повернулся к Торанверу:
– Рэйг, вы сможете проделать проход?
– С помощью твоей ненаглядной Саты я могу устроить на месте этого свинарника глубокое озеро, – ответил маг.
– Там есть сильный атон.
– Мальчик мой, этот жрец еще сам не знает, что его уже нет.
– Хорошо, действуйте. Только не трогайте городские постройки, нам не следует ссориться с жителями.
– Робин, посмотри в строну городского центра, – предложил маг.
Взглянув в указанном направлении, вождь увидел, как на площади собирается толпа жителей. С высоты удобного пригорка было хорошо видно, что они двигаются к центру со всех концов Дэбера.
– Что это значит? – спросил Робин.
Торанвер охотно пояснил:
– Дэбер – исконно вертинский город, все его ремесленники – бывшие риумы, пришлых шоквутов здесь очень мало. Еретические настроения горожан вошли в легенды, человеку достаточно произнести вслух слово «атон», чтобы утром его нашли в сточной канаве. Мне кажется, жители при виде нашей армии решили свести старые счеты – хотят предъявить претензии жрецам и храмовым стражникам. Смотри сам, на стенах нет ни одного лучника, ведь их обычно набирают из коренных горожан и окрестных крестьян.