Может быть, он в самом деле вызвал ту панику на арене, когда схватил Рольта за горло? А может быть, это было всего лишь совпадение. Способности тинатов проявлялись в раннем возрасте — не зря же в Силане раз в несколько лет устраивались проверки всех детей от шести до девяти лет. Таша, когда его купил отец Илартана, тоже заставили ее пройти и не нашли совершенно ничего, ни следа таланта.
Можно было представить, что это исключение и способности у него проснулись, но история все равно выходила нескладной. В Силане гуляло много сказок про людей, которые управляли стихиями. Из детства в Шердааре Таш тоже помнил парочку историй о воинах, которые впадали в ашарей и поджигали противников. Но кто ж верит сказкам, кроме детей? Про тинатов тоже болтали разное. К примеру, что они раньше раскалывали целые горы. Только сейчас таких подвигов что-то не видно было. Маги сидели по обителям и очень героически зачаровывали кухаркам ножи, чтобы их не приходилось точить.
К тому же в тот, первый раз, в таверне "Красное крыло", не было никакого пожара. Зато погибло двое человек. Таш жалел об этом и не хотел повторения этой истории, но ондолжен был в ней разобраться. И чем скорее, тем лучше.
Ведь до Ильтирева оставалось пять дней. А что там будет с этими восстаниями — Урд знает.
Он взял копье и сделал несколько замахов. Входить в состояние ашарея стало еще легче, чем раньше, но такие же линии, как на Пурпурной арене, больше не являлись. Хотя Таш иногда замечал что-то, как будто странные знаки в воздухе и земле, похожие на язычки огня. От них рябило в глазах, как от волны жара, которая исходит от очага.
Шаг назад, вбок, вперед, еще один. Финт. Удар! Деревянный болванчик крякнул. Шаг назад…
Сейчас Таш тоже видел такой знак. Над собой, с той стороны дома, которую солнце освещало по утрам первой. Туда можно было дотянуться, если захотеть.
Шаг вбок. Удары не прекращать, помнить о защите тела. Еще шаг вбок, еще…
Золотистый знак походил на спираль и как будто помаргивал. Таш засмотрелся на него и почувствовал, как его тянет закрутиться. Первым завертелось копье, а потом и сам Таш. Древко со свистом рассекало воздух. Быстрее, быстрее, еще быстрее. Знак, вторя движениям, тоже ускорился. Стало нестерпимо жарко, словно у огромного камина. Линии укрупнились. По краям большого символа заплясало четыре маленьких. Один из них подлетел к привязанному к болвану мешку с сеном…
За спиной охнули.
— Это что тут такое — дым?
Жечь, жечь, жечь!
Копье стремительным движением разрезало знак надвое. Он распался, растворился мыльными хлопьями. Но на этом было еще не все — не обрывая движение, Таш метнул оружие в мешок.
Попал. Острие вонзилось в ткань и застряло, древко уткнулось в землю. Таш, тяжело дыша, опустился на колени.
— Пыль, — сказал он Оттарту. — Выбиваю тут.
Управляющий подошел ближе и осмотрел площадку, пожевав вислыми губами. Одет он был в длинный кафтан для выхода в город, а на плечах Оттарта красовался пропитанный светлый платок. Такие в Тамин-Арване в последнее время носили даже мужчины, чтобы защищать голову от солнца, а волосы — от жара огненных вихрей. Не найдя ничего подозрительного, управляющий молча развернулся и зашагал к задней двери, которая выводила из внутреннего двора прямо на улицу.
"Иди-иди, псина плешивая", — мысленно проводил его Таш.
Он дождался, пока Оттарт скроется с глаз, и поднялся с колен. Голова откликнулась на движение непонятно откуда взявшейся болью, а на тело вдруг навалилась усталость. Таш поморщился и потер лицо.
Точно так же было в прошлый раз, когда загорелись розовые кусты. Значит, это все-таки не случайность? Или это последствие ашарея, который Таш вызывал у себя нарочно.
Он поднял копье и дернул на себя, вытаскивая из мешка. Сквозь дыру виднелись стебельки сухой травы. Поколебавшись, Таш расширил прореху и засунул туда руку. Ее обдало теплом, сено защекотало кожу. Вытащив клок, Таш изучил желтоватые растения. Некоторые листья побелели по краям, словно только что тлели, а потом огонь резко погасили.
Голова закружилась еще сильнее. Ашарей, "пробуждение души огня". Неужели все эти сказки — правда?
На плечо Таша со звонким шлепком опустилась чья-то ладонь. Он дернулся. Стебельки травы рассыпались по площадке. Древко копья замерло на расстоянии толщины мизинца от шеи Ксалтэра.
Коренастый охранник лающе засмеялся.
— А еще боец, Урд тебя побери. Не чуешь, как к тебе вплотную подбираются.
— Чего тебе? — неприветливо ответил Таш, загораживая спиной дырявый мешок.
Ксалтэр, может, и оказался вполне себе неплохим мужиком, но о некоторых вещах ему пока знать не стоило. Силан — это не Исихсас, где маги спокойно разгуливали по улицам. Здесь за малейшее подозрение в магических способностях навсегда упекали в обитель. Такой судьбы Таш себе точно не хотел.
— Чего к тебе эта пиявка опять прицепилась? — Ксалтэр кивнул в ту сторону, куда ушел Оттарт.
— Да Урд его разберет. Почудилось, что дым из пыльного мешка идет.
Охранник сочувственно поцокал языком.
— У кого ураганы крыши сносят, а у нашего домоправителя последний разум повыдуло, — он понизил голос. — Пытался вчера заставить меня полы мыть. Я ему что — поломойка? Как будто если хозяйку по городу сопровождать не надо, то можно у воина оружие отобрать и всучить метлу. Достал, скотина. Не хочешь, пока его нет, подарок какой ему в комнате оставить? Я б подсобил.
— Не надо. Лучше скажи, что там с планами, — тоже шепотом спросил Таш.
Плоское лицо Ксалтэра исказилось.
— А то сам не видишь. Уже всех подряд вешают. Так дойдет до того, что народу и пинка не понадобится, сами с колен встанут. Но до нас никто не доберется, ты не волнуйся. До Ильтирева управимся, так что тебе все это не понадобится, — он обвел рукой тренировочную площадку.
Таш прищурился, но решил промолчать. Охранник притворялся беззаботным и божился, что все идет как по маслу. Но судя по тому, с каким усердством стража искала заговорщиков, дела шли совсем не так, как пытался представить Ксалтэр.
— Бурю нужно встречать сильным, — ответил ему Таш силанской поговоркой.
— И то верно. Но ты в самом деле можешь расслабиться. Заданий для тебя пока нет.
Шерд покачал головой и все-таки не сдержался.
— Не верится мне в это.
Ксалтэр оскалился и развел руками.
— Но заданий и правда нет.
— Я не про них.
— Тогда зря сомневаешься, — серьезно ответил Ксалтэр. — Наше дело было маленьким. Рабы да бедняки могут хоть сотню раз восставать, а толку не будет, только своей кровью все зальем. Не-ет, так дело не сделать. Пока в ратуше да среди аристократишек понимающие люди не появятся, ничего не изменится. Так что нам драться и не придется. Настоящее восстание — оно не на улицах, оно там будет.
Он ткнул пальцем вверх, наверное, подразумевая дворян. Таш неохотно кивнул. Ксалтэр упоминал об этом не первый раз. Может, все так и было, но на сердце все равно стояла тревога.
Восстание, бури, ожидание голодной зимы, скорые ритуальные бои на арене… Столько всего. Еще и госпожа открыла его секрет.
В карете перед строгим взором хозяйки уже казалось, что все, прощай, призрак свободы. Когда Лаана уехала, даже не заикнувшись про поход за новым ошейником, Таш сходил в храм на ближайшей улице и поблагодарил Иля молитвой — единственным, что он мог Ему подарить. Наверное, Создатель все-таки стоял на стороне рабов, хотя иногда мерещилось совсем иное. Но насколько все было бы проще, не будь на шее этого ярма!
— Слушай, Ксалтэр. Если все-таки что-то случится, ты можешь на меня рассчитывать.
Тот усмехнулся.
— Пока на тебе эта железная дрянь, ты по первому же приказу господина на меня с ножом кинешься, хоть и хотеть не будешь. Вот поэтому и не будет никаких драк на улицах.
Таш потеребил ошейник. Силанские войска часто отлавливали нападающих на приграничные селения исихов, надевали на них ошейники и заставляли убивать соплеменников. Жестокий способ, но действенный, который и обеспечивал спокойствие на краях страны. Это было не в новинку, но раньше Таш не думал, что судьба может заставить его всерьез скрестить оружие с кем-то из друзей.
Ксалтэр истолковал жест по-своему.
— Что, в бой рвешься, да? Ты парень, конечно, огонь, да языком потрепать все горазды. А если придется руки в господской крови замарать — будешь красивости болтать или все-таки за дело возьмешься?
— Магия ошейника не позволит мне…
— "Магия ошейника", "магия ошейника"… — передразнил он. Таш, обидевшись, замолчал, но Ксалтэр не останавливался. — А ты представь, что ошейника нет и что нужно обещание свое выполнить, то есть взять меч и пойти им головы хозяев крушить. Пойдешь?
Таш облизнул пересохшие губы. Обсуждать такое прямо под носом у хозяев было опасно, но и соблазнительно. Ощущение свободы говорить, что хочется и где хочется, пускай и шепотом, пьянило.
— А почему бы и нет? Но только тех, кто правда виновен.
— И как же ты определишь, кто виновен, а кто нет?
— Ну, наверное, опрошу свидетелей…
Ксалтэр загоготал так, что на глазах выступили слезы.
— А-ха-ха-ха-ха! Свидетелей он будет опрашивать, вламываясь в дом с оружием!
Таш смутился. В самом деле, идея так себе.
— А у тебя мысли получше есть? — буркнул он.
— Да ладно тебе щеки надувать, как ребенку, — успокоившийся охранник пихнул его так, что шерд покачнулся. — Я же шучу. Мы с тобой люди маленькие да глупые, а большие, у кого ума побольше, те уже все за нас решили. Ладно, а серьезно, если свободу получишь, что потом будешь делать?
Таш задумался. Свободный человек с боевыми навыками мог пойти в армию или наняться в охрану какой-нибудь лавки. У коренного силанца возможностей было побольше, но при взгляде на Таша любой поймет, что перед ним чистокровный шерд. А к чужакам в королевстве относились настороженно, даже к шердам, с которыми уже давно не случалось войн. Да и есть ли смысл оставаться в Силане? Там, где человека сделали рабом один раз, могут сделать и второй. Перевороты переворотами, а если верить Ксалтэру, до того момента, когда рабам станет легче на деле, а не на словах, пройдет еще много времени. Нет уж. Если предлагают пирог, то зачем подбир