Таш как можно осторожнее приблизился к нему и поднес к его плечу ладонь. Если Иллис мертва, то неудивительно, что Заб в таком состоянии. Его следовало увести отсюда, а то жертв на его счету будет больше, чем пять.
Он резко выпрямился. Таш отдернул руку.
— Уходите, — холодно повторил Заб.
— Постой, — схожим тоном человека, привыкшего к повиновению, сказал эс-Мирд. — Что с другими слугами?
— Прячутся в доме или сбежали через окна.
Эс-Мирд тихо выругался. Он собирался спросить что-то еще, но Заб не слушал. Он медленно, как во сне, направился в крыло прислуги. Бывший писарь остановился перед самыми дверьми и обернулся.
— Гори золотом, Огонек. У тебя редкий дар, не дай ему пропасть.
Таш встрепенулся.
— Ты что-то знаешь о нем?
— В Шердааре знают, — помедлив, он добавил: — Сегодня я вспомнил, что меня ждут в другом месте. Утром я покину Тамин-Арван. Прощай.
В дверях дома стояла кромешная тьма. На миг показалось, что она всосет Заба и причмокнет напоследок, но друг исчез беззвучно. Словно во плоти перенесся в царство Урда.
Ночная прохлада наконец-то добралась до кожи. Таш поежился. Он предпочитал думать, что это все же от сыроватой свежести, а не от того, что вокруг лежит гора мертвецов, двух из которых он сам отправил на тот свет. Один из мужчин, "поджаренный", до сих пор дымился. Несло кровью и гарью, смертью и безысходностью.
Отсюда следовало уходить, причем как можно скорее. Но куда? В Огненные земли? Для путешествия понадобится столько всего, а у него за душой ни гроша. Примкнуть к тем, кто громит склады на окраине Тамин-Арвана? Так ведь Таш только что поучаствовал в убийстве единственного человека, который мог бы подтвердить мятежникам, что шерд свой…
"Глас Города!" — вспомнил Таш. В той схватке с вором под дождем шут дал понять, что знает о роли шерда в подготовке к перевороту — или чем там занимался Ксалтэр. Стоило его найти и попросить о помощи. Встреча с сумасшедшим акробатом тоже была не лучшей идеей, но похоже, что ничего другого не оставалось.
Таш вытер меч от крови и опоясал себя перевязью, краем глаза наблюдая за эс-Мирдом. Тот разговаривал с единственным слугой-подростком, который отозвался на его зов. Другие либо разбежались, либо заперлись в комнатах и боялись их покинуть. Да и этот парень трясся, как древесный лист в бурю. Должно быть, впервые видел столько мертвых за раз.
Шерд осторожно зашагал к раскрытым воротам, держась теней и стараясь не привлекать внимания хозяина. Разум подсказывал захватить из дома несколько вещей, хотя бы одеться потеплее, но все чувства противились тому, чтобы входить туда, где исчез Заб. И чем дольше Таш будет мешкать, тем скорее его заметит хозяин. После ашарея, как всегда, тело сковала усталость. Лишней драки сейчас не хотелось, а поручиться за то, не решит ли господин сорвать злость на чуть не предавшем его рабе, он не мог.
— А ну стой! Куда собрался?
Таш скрипнул зубами. Стоило только подумать…
— Это больше не ваше дело.
— Ошибаешься. По закону ты все еще моя собственность. Если я доложу о тебе страже, тебя пристрелят, как бешеную собаку.
Он нахмурился и развернулся. Слуга уже куда-то умчался, и эс-Мирд стоял посреди двора один. Длинные волосы, завязанные в воинский хвост, растрепались и присохли к окровавленному виску.
"Дурак без шлема", — подумал Таш.
— Я мог бы примкнуть к Ксалтэру. Или вообще постоять в сторонке. Если бы не я и не Заб, вы были бы уже мертвы.
Эс-Мирд оглянулся на трупы. Судя по тому, как он повел плечами, ему тоже было не по себе.
— И я благодарен тебе. Именно поэтому я хочу сделать тебе предложение, — тон хозяина смягчился. — Лавку все еще нужно защитить. Помоги мне, и я сделаю вид, что не слышал ничего о "наших врагах" и твоем участии в "делах" Ксалтэра.
— И опять стать рабом? Да пускай меня лучше пристрелят!
— Я не договорил! Если попросишь, я отпущу тебя. Хочешь в Шердаар? Иди, но без денег и еды, со стражей на хвосте, которая будет охотиться за беглым рабом, ты туда все равно не доберешься. А я могу дать тебе освободительную грамоту и снабдить провизией. Или отправить тебя со своим караваном — так будет даже надежнее. И никто не узнает о том, что ты можешь поджигать людей без огня, — гораздо тише добавил он.
Таш напрягся, ноздри раздулись от ощущения опасности. Хотелось придушить себя за глупость. "Вызвать ашарей, чтобы спасти хозяина, ага…" В тот момент Таш напрочь забыл, что его секрет может стоить остатка жизни на воле. Обитель для тинатов — это же хуже, чем рабство!
— С чего бы мне вам верить? — мрачно спросил Таш.
— Ни с чего. Я поверю тебе, что ты не зарежешь меня в переулке, а ты поверишь мне, что я отпущу тебя в Шердаар.
Вдруг зачесалась щека. Таш потер ее и обнаружил на пальцах подсыхающую кровь. Наверное, она принадлежала разрубленному дружку Ксалтэра.
Ну и ночка. Порождения Урда точно поднялись на землю на сутки раньше, чем их ждали.
Таш внимательно посмотрел в синие глаза эс-Мирда, в темноте казавшиеся почти черными. Не совершит ли он сделку с Кровавым богом? Хотя что ему терять…
— Ладно. Идемте в вашу лавку.
Глава 21. Глас Города
Между прикованными к небосводу звездами и неподвижной землей с крыши на крышу беззвучно прыгал мужчина. Красные ленты — карминовые, Глас Города слышал, как одна девушка чудно назвала их карминовыми, — развевались на ветру, оставляя кровоточащие раны на теле ночи.
Любому, кто следил бы за ним, траектория его пути должна была показаться хаотичной. Но никому не приходило в голову выискивать в темноте над домами человеческие силуэты, поэтому никто не видел, что Глас Города выплясывает иероглиф "смерть".
Тот, кого назвали злым уродцем в наряде с красивой карминовой оторочкой, удивлялся, почему люди не смотрят в небо. Там же столько занимательного! По нему можно читать судьбу. Сегодня звезды мерцали красным, как кровь аристократов, которая потечет по улицам Тамин-Арвана. Прямиком к Стреле, напоить жадную Схему, которая медленно высасывала из города жизнь по вине какого-то ублюдка.
Глас Города страстно желал ему гибели. Но если бы он знал, если бы он только знал, кто это! Он мог находиться на расстоянии вытянутой руки — и уйти безнаказанным. Глас Города часто жалел, что он не стал Умом Города или его Сердцем. Тогда бы он умел читать мысли, чувствовать, а не только слышать его вечный шепот.
Это несмолкаемое бормотание сводило с ума.
По крайней мере, в нынешнюю ночь у него были руки. Длинные, вооруженные и уже обагренные теплой кровью, которые могли проникнуть почти в любой богатый дом.
Глас Города танцевал с упоением, взрезая мрак над Внутренним кольцом. Он не может остановить Великую бурю — она уже началась. Сложились вместе последние линии Схемы, и скоро мир падет. Но Тамин-Арван устоит. Нужна лишь кровь, много крови богачей. И тех искореженных ошибок Схемы, которые могли все испортить. Они не знали свою силу. А если бы знали, в городе бушевала бы сотня бурь, десятки пожаров. И один потоп. Да, по меньшей мере один.
Тот, кого называли бунтарем, хотя он предпочел бы звание спасителя, ощущал некое смятение, когда вспоминал, что сам помог попасть в Тамин-Арван некоторым из этих ошибок. Их нельзя трогать — так просил брат. Странный, безумный брат. Он не видел опасность этих людей.
Может быть, потому что у брата не было глаз.
Ничего. Пока прикормленные братцем ошибки помогают навести в Тамин-Арване порядок тем единственным способом, который Глас Города считал правильным, они не опасны. Даже наоборот, полезны. Без них не разгорелся бы такой пожар.
Глас Города неожиданно замер. Одна нога в воздухе, другая готова оторваться от крыши, упор на левую руку. Незавершенное акробатическое колесо, остановленное на середине движения из-за тревожной мысли.
Поместье графа эс-Наста горело ярким пламенем. За ним с этого ракурса высились Эстарадские горы, а еще дальше простирались Огненные земли.
В мир пришла Великая буря или все-таки Великий пожар? Глас Города не был уверен.
Вокруг внезапно что-то изменилось. Его будто ударили под дых. Рука подогнулась, и он неуклюже распластался на квадратной каменной крыше.
Стражник бежал по улицам, будя жителей и призывая проверить своих рабов. Не подозревая об том, он вырисовывал во Внутреннем кольце новую схему. Горожане просыпались, в материю Тамин-Арвана вплетались новые символы, они расползались все дальше и дальше…
Облако закрыло часть звезд. Они разом мигнули, нарисовав на небе иероглиф "Смерть". Зловещий нат отразился внизу светлячками загоревшихся окон. Глас Города изо всех сил стиснул маску. План нарушен, "руки" будут найдены и отрезаны. Больно, так больно! Кровь, искаженные лица, десятки мертвецов перед стенами Тамин-Арвана!
Видения исчезли. Глас Города медленно поднялся. Он знал, кто предатель — огнеглазая ошибка Схемы. А рядом с ним вторая такая же, еще и аристократ. Можно убить двух птиц одним камнем.
Если Тамин-Арвану суждено погибнуть, он хотя бы заберет с собой тех, кто его до этого довел.
Глава 22. Беглец
Согласившись пойти с эс-Мирдом, Таш продолжал держать в уме Гласа Города. Ничто же не мешало сначала помочь хозяину, а потом на всякий случай поискать шута — вдруг он предложит что-нибудь поинтереснее? Не учел Таш одного — что дорогу господин проложит через поместье соседей, эс-Горов.
К тому времени как рыцарь и шерд оказались рядом с ним, там уже наводили порядок стражники. Всего человека четыре — остальных стянули к горящим складам и поместью эс-Наста, где происходило что-то непонятное. Грабители успели сбежать, оставив за собой нескольких мертвецов из обитателей дома и убив хозяина. Пока эс-Мирд разговаривал со стражей, Таш стоял вдалеке, в тени. Господин поклялся не выдавать бывшего раба, но кто знает, как он поступит на самом деле?
Рыдания госпожи Ниссы эс-Гор пробирали до дрожи. Прислушиваясь к ним, шерд раздумывал, во что же едва не ввязался. Ходили слухи, что эс-Гор сечет своих рабов плетьми за малейшую провинность, а своему внебрачному сыну от рабыни он отрезал язык — если, конечно, тот боец на арене был его сыном. Таш не знал, правда ли это, но часто видел жену эс-Гора в храме Иля и в лавке эс-Мирдов. Уже немолодая, но все еще стройная женщина с добрым лицом была милой и обходительной и всегда приветливо здоровалась с Лааной. Она бы не стала так плакать над тираном. Или стала бы? Вдруг она ничем не лучше? Урд их разберет, этих аристократишек. Иногда казалось, что язык у них раздвоен, как у змей, и лица тоже два — первым они тебе улыбаются, а вторым отдают приказ тебя казнить. Точь-в-точь Урд, который перед братом носил светлую личину и сверкающий белый наряд, а спускаясь в подземное царство, надевал кровавые одежды из содранной с людей кожи.