Когда один из мужчин с воплем подпрыгнул, хлопая ладонью по загоревшейся штанине, Эртанд понял, что поторопился с самоуспокоением. Язык пламени, дотянувшийся шерду до пояса, возник как будто из ниоткуда. И это было далеко не все: из-под земли в разных местах двора рвалось еще больше огненных натов.
Протянутое ему ведро тинат не взял – выдрал из рук слуги и плеснул на землю перед собой и толмачкой. Вовремя. Пламя пусть и вспыхнуло, но не настолько близко, чтобы задеть людей. Женщина ахнула и подалась назад, налетев на Эртанда.
– В дом! – рявкнул он, придержав ее за плечи.
На сей раз повторять не пришлось. Слуги рассыпались по двору, оставив тината одного, с ведром в руках, высматривающего, куда лучше вылить воду, чтобы предупредить появление огня. От нагревшегося воздуха так рябило в глазах, что у Эртанда закружилась голова – или же в этом стоило винить едкий дым. Так или иначе, когда его схватили за рукав, он не сразу понял, что перед ним Ярхе.
– Себя облей! – приказал он.
– Что? – переспросил тинат. Слова шерда казались бессмысленными. Зачем тратить воду на себя? – Надо возвращаться в дом. Здесь только поджаримся.
– Не надо. Себя сначала намочи, ящерица безмозглая, тогда не поджаришься.
Еще не договорив, шерд отобрал у него ведро и полил остатками воды, а затем сунул в лицо какую-то тряпку, тоже влажную.
– Это еще что?
– Чтобы не задохнулся. Идем, Саттаро сказал не дать этому дерьму сгореть. В магии ты не так уж плох, может, сгодишься.
Речь, видимо, шла о стойлах, потому что Ярхе трусцой побежал к ним. Не до конца поверив услышанному, Эртанд оглянулся. В окне рядом с Ме Роошем, все еще наблюдавшим за двором, хмурился Саттаро.
Значит, он изменил свое решение. Совесть взыграла.
Эртанд улыбнулся. В последнее время он часто задумывался о словах Ли Хетты. Теперь он ясно видел, что хранительница ошибалась. Саттаро жесток – вполне оправданно, если вспомнить, что с ним случилось. Но все же сердце у него есть, и это сердце человека, который готов рискнуть благополучием ради других людей.
***
Управились они скоро. Основная часть работы легла на Ярхе, который следил, чтобы ничего не загорелось. Эртанд только помогал, перетаскивал вещи и прикрывал шерда, чтобы никто из домашних Ме Рооша не догадался, что огонь тушится необычным способом. Но все равно, когда Эртанд наконец рухнул на ступеньки крыльца и устало закрыл ладонями лицо, то чувствовал себя так, будто впрягся в упряжь вместо тяжеловоза и полдня пахал.
Слуги снова разбредались по двору, чтобы привести его в порядок. Кто-то похлопал тината по плечу. Ярхе скупо покивал в ответ на благодарности и сразу пошел в дом. Эртанду тоже следовало скорее скрыться в темных коридорах, но силы подняться пришлось еще поискать.
– Спасибо, – сказал рядом женский голос.
Эртанд приоткрыл один глаз и посмотрел на толмачку.
– Это не меня надо благодарить, а Ярхе. Почти всю работу сделал он.
– Он пришел, потому что ему приказали, а ты прибежал помогать сам.
– Он умнее. Нам нельзя было выходить наружу.
Лишь когда они уже закончили в стойлах, тинат заметил, что ворота дома все это время оставались открытыми. Увидеть двух хранителей мог кто угодно. Бегая по двору, они следили за слишком большими роями натов, а не за прохожими.
– Может быть, он умнее, но ты смелый и благородный, – возразила шердка.
– Ну…
Эртанд не нашелся, что ответить. Глупо отказываться от похвалы красивой женщины.
– Умыться бы, – произнес он невпопад, взглянув на перепачканные в саже руки.
Его одежда тоже не сверкала чистотой. А что было с лицом, он и представить боялся. Самый подходящий видок, чтобы любезничать.
– Пойдем внутрь, – предложила толмачка. – Я помогу тебе отчистить грязь. Пусть это будет моей благодарностью за то, что ты пытался уберечь меня от огня.
– Это необязательно. Я же помог просто так.
Честные слова вырвались раньше, чем он успел подумать и прикусить язык. Их общая комната занята Турном и той девицей, а потом туда придет и Ярхе. Таскаться по всему дому и искать умывальник с полотенцами не было ровно никакого желания.
– Хотя, вообще-то, было бы неплохо, – быстро сказал он. – Если тебе не сложно.
– Не сложно, – уверила та, если и удивившись, то не показав этого.
Эртанд ждал, что она приведет его тоже в какую-нибудь общую женскую комнату, но у толмачки оказалась своя собственная. Маленькое помещение на втором этаже не отличалось размерами. В нем хватало места лишь для постели, большого сундука и полок, с которых женщина и сняла сосуд для умывания и мягкую ткань – вытереться. При всей скудности обстановка была гораздо лучше, чем в комнате хранителей: и кровать, а не брошенный на полу тюфяк, и свежее белье, и умывальный кувшин не простой, а с гравировкой.
Тинат помялся на пороге. Чтобы пройти в комнату, пришлось наклониться – проемы в доме не были рассчитаны на высоких силанцев.
– Не боишься, что я тебе все испачкаю сажей?
– Слуги уберут.
– Ну, если так…
Они не стали бы выполнять распоряжения обычной помощницы хозяина. Кем же ему приходится эта женщина?
– Прости, я не расслышал твое имя раньше. Ты не могла бы повторить?
Толмачка улыбнулась.
– А я его не говорила. Все равно вы, силанцы, исковеркаете и не запомните. Меня зовут Ас Киэна, но можешь называть меня Кин, если хочешь.
– Ки-эна, – упрямо произнес Эртанд. – Ну как? Исковеркал?
– Почти нет, – она прищурила глаза. – Ты на верном пути.
– Это потому что силанцы на самом деле все могут произносить правильно, но только если им нравится человек, который перед ними стоит.
Она польщенно рассмеялась и подала ему кувшин. Умылся Эртанд с удовольствием, а оставшуюся чистую воду выпил жадными глотками. В горле першило после дыма.
Сразу стало легче. Он выдохнул и отложил полотенце с черными полосами сажи, не торопясь вставать. Таких приятных моментов у него не было уже давно.
В доме что-то бухнуло. На первом этаже раздалась громкая ругань, затем снова грохот и мужской вскрик, в котором прозвучали боль и обида. Наты Киэны, мгновение назад ажурные, воздушные, сомкнулись цепями. Она прикусила нижнюю губу, развернувшись к коридору и настороженно прислушиваясь к шердской речи. Эртанд вопросительно приподнял брови, глядя на женщину.
– Роош наказывает управляющего за то, что бочки с водой не были полными, – пояснила она. – Он очень суров.
Тинат кашлянул.
– Тебя не накажут за то, что ты пустила в свою комнату чужого мужчину?
– А? – шердка моргнула и покачала головой, возвращаясь мыслями откуда-то издалека. – Нет.
Эртанд помолчал. Он уже решил, что Киэна – любовница Рооша, но что-то не складывалось. Задать прямой вопрос было проще, чем вызнавать ее статус обиняками. Оставалось лишь надеяться, что толмачку это не оскорбит.
– Извини, почему ты не замужем?
Она наконец отвлеклась от шума на первом этаже и повернулась к Эртанду. Между ее бровями пролегла морщинка.
– Ты, наверное, посчитал, что мы с Роошем любовники, раз я называю его господином? Нет. Он мой родственник, – Киэна задумалась. – Он не брат моего отца, родство дальнее, но, кажется, у вас это все равно звучит как «дядя»? Я его так не называю, потому что у нас это не принято. Тот, кто дает тебе работу, которая не касается домашних обязанностей, становится как бы твоим хозяином, и к нему положено обращаться «господин». Вообще я редко бываю в Зехтаре. Мои родители владеют постоялым двором на перевале Аннавель. Там сейчас все горит, торговых караванов из Силана совсем нет, и я на время уехала сюда.
– И все же. Ты уверена, что твоей репутации не повредит незнакомый мужчина в комнате?
Ее наты встрепенулись и сложились в символ печали.
– Моей репутации уже ничто не повредит. Но если ты подумал, что предложение умыться было приглашением в мою постель, ты ошибся.
e="text-align:justify">– Ни в коем случае не подумал. Чтобы получить такое приглашение, мне наверняка надо сначала вымыться целиком. Вряд ли изысканный аромат горевших гармовых стойл добавляет мне очарования.
Киэна повела покатыми плечами и снова рассмеялась – звонко, искренне. Эртанд в очередной раз невольно отметил, как она привлекательна. А главное, в ней совершенно ничего не было от Лил.
– Можно пригласить тебя вечером выпить вина внизу? Обещаю, что буду держать руки при себе, только слушать, как ты рассказываешь что-нибудь о Шердааре. Ярхе неразговорчив, а мне хочется узнать больше о вашей стране, – соврал он.
– Можно, – она поставила опустевший кувшин на полку. – Да, наверное, это будет хорошей мыслью.
– И ты совсем не побоишься злобного беглого тината?
– Роош описал вас как добрых людей. К тому же ты не похож на злого человека, а я перевидала таких много, и не только в этом доме.
Нити ее натов тянулись к Эртанду. Киэне действительно понравилось его приглашение и он сам.
Настроение, еще час назад отвратительное донельзя, поползло вверх. В конце концов, сегодняшний день складывался неплохо. А глядя в золотистые, медового цвета глаза шердки, Эртанд начинал считать, что и сидение в четырех стенах можно провести намного интереснее, чем казалось раньше.
***
Вечер прошел чудесно. Они со всех сторон закрылись ширмами, создав себе маленький уголок уединения, и общались, пока не зашло солнце. Но и потом покинули зал не сразу, проведя еще какое-то время при свете лампы.
В натах Киэны сначала проскальзывала колючая опаска, но после пары кубков вина шердка расслабилась и разговорилась. Она весело, в красках, рассказывала, как старательно учила силанский, чтобы помогать родителям с гостями на постоялом дворе, и как сватала своему брату силанскую девушку, а те друг друга терпеть не могли. Потом, уже без воодушевления, Киэна пролила свет на туманную фразу о том, что ее репутации уже ничто не навредит.
Это была история, каких в мире случались тысячи, – с избитым зачином и предсказуемым концом. Молодая и неопытная девушка, красивый постоялец из богатой семьи, ждавший открытия перевала после зимы и потому надолго задержавшийся на постоялом дворе. Ярко вспыхнувшая любовь, обещание жениться, бурное прощание и бесследное