Я был уверен в этом.
Глава 29
КЭТИ
Я не могла продолжать доверять им. И все же единственным местом, где чувствовала себя дома, был этот мужчина между моих ног, а он скрывал меня от всего мира.
Мы не могли продолжать в том же духе.
Записка отца снова и снова звучала в моей голове. Я была создана для чего-то большего, чем просто прятаться в тени, позволяя другим управлять собой. Я внедрилась глубоко в эту семью, чтобы стать ее настоящей частью, а не пешкой.
Смотреть в глаза мужчине, которого, как мне казалось, любила, было похоже на войну с собственным разумом. Чем дольше я сидела, перебирая в памяти все дни, проведенные с семьей, тем больше мне хотелось потребовать ответов.
Но Ром, ни о чем меня не просил. Он вообще ни о чем не просил никого из семьи. Просто выполнял свою работу, как я свою. Мы были одинаковыми в течение долгого времени.
― Я хочу изысканную еду, и чтобы ты читал мне По, пока не потеряешь голос.
Он с любопытством посмотрел на меня.
― Я должна быть в состоянии пробраться хотя бы через твой дом. Если Бастиан и они уже знают, что в этом плохого? Вы, ребята, можете не пускать сюда русскую мафию. И я хочу раздобыть немного одежды.
― Я согласен на все, кроме последнего. Тебе не нужна одежда.
― Тогда принеси мне побольше чистых рубашек.
― Договорились. ― Он взял книгу с полки и обхватил меня за талию, а затем поднял и отнес на кровать.
Я прижалась к его руке. Возможно, это было эгоистично и совершенно глупо, но хотела провести эти последние пару дней с ним. Я хотела, чтобы он был сам по себе в нашей маленьком убежище.
― Я, наверное, пожалею, что согласилась на это.
― Если так, то у нас будет, хотя бы это. ― Он протянул По. Когда он перевернул страницу и начал читать, я потерялась в этой истории.
Тьма и смерть были навязчивой идеей автора, и, возможно, поэтому мы оба тяготели к нему. Я смотрела на Рома и его сильную челюсть, пока тот читал. Он взглянул на меня, и его ухмылка согрела мое тело. В другой жизни, возможно, мы могли бы стать идеальной парой.
Когда он закончил рассказ, он ворчал:
― Я думаю, По убивал людей.
― Как ты?
― Как-то так. Он пишет так, будто знает.
― Ты когда-нибудь задумывался, что было бы, если бы ты никогда никого не убивал?
Его губы оттянулись назад, и он хмыкнул.
― Не совсем. Я был рожден для этого. Моя душа никогда не была по-настоящему спокойной. Я был беспокойным ребенком и всегда имел наклонности.
― Например, убивать детенышей животных? ― Я подняла брови в притворном ужасе.
Он усмехнулся.
― Нет, сумасшедшая женщина. Какого черта? Мне просто нравилась законченность. Я хотел, чтобы все заканчивалось. Хотел, чтобы пазлы были закончены, шоу подходили к концу, а люди завершали все, что они начали. Это привело к тому, что я захотел завершить дела семьи, а это в конечном итоге привело к тому, что я стал забирать жизни и связывать концы с концами.
― Хм. Как ты думаешь, мы станем свободным концом?
― Так или иначе. ― Он ковырялся в пухе на одеяле, которое я обернула вокруг себя, пока он читал. ― Я думаю, мы придумаем, как покончить с нами, если это произойдет. Скорее всего, это будет взрывоопасно.
― Почему ты так говоришь?
― Я убил своего отца. Не каждый день кто-то может сказать такое. Я монстр, Каталина. Я всегда был таким. А ты Клео. То, что у нас есть, всегда будет взрывоопасным, так было всегда.
― Я не всегда была Клео, и ты не всегда был таким. Мы все когда-то были детьми.
Он покачал головой.
― У моего отца не было времени на ребенка. Я повзрослел, как только оказался под его опекой.
― Мне жаль, ― сказала я, потому что я, по крайней мере, получала любовь от отца и не променяла бы ее ни на что другое в мире.
― Нет причин для этого. Он воспитывал меня, чтобы я себя разделял и был идеальным для работы, которую сейчас делаю для семьи. Я узнал, что его злая черта была предсказуемой, и доверял ему в этом. Пока не перестал. Потом, после его предательства, он научил меня никому не доверять.
― Так вот почему ты годами кружил вокруг меня, вместо того чтобы уступить нам?
Он пожал плечами.
― Может быть. Может быть, я боюсь того, что монстр сделает с тобой… или того, что монстр во мне сделает для тебя.
― Монстр в тебе спас меня, ― пробормотала, вспоминая тот день, когда он появился у Марвина, как мое сердце заколотилось, как я изо всех сил старалась не обращать внимания и как тихо плакала той ночью, когда он сказал мне, что не может взять меня к себе.
― Я начинаю думать, что мой монстр любит тебя. ― Я затаила дыхание от его слов. ― И мне страшно, что в какой-то момент я не смогу его контролировать.
― Тогда, думаю, наш конец точно будет катастрофическим. ― Слова прозвучали зловеще, но я улыбнулась ему, потому что в этот момент легла бы на уничтожение, чтобы быть с ним.
― Лучший способ уйти. ― Он подмигнул мне, а затем набросился на мой рот. Я хихикнула и позволила ему овладеть собой.
Это были дни, о которых я впоследствии буду тосковать.
Час от часу Ром становился все снисходительнее к моему пребыванию, и на следующий день я вышла из его убежища. Мы вместе готовили ― ужасно, но все, же вместе. Мы вместе смеялись, вместе двигались и жили в гармонии.
Надежда и счастье расцвели во мне, когда я игнорировала вопиющие проблемы, с которыми мы сталкивались. Я отгородилась от всего мира. Не просила телефон, не пыталась включить телевизор или связаться с друзьями через Интернет.
Я уединилась с мужчиной, которого, как знала, любила, на эти несколько дней в невежественном, глупом блаженстве. Я не должна была быть такой слепой и не должна была сворачивать в другую сторону.
Я сожалела о тех днях и в то же время тосковала по ним.
Глава 30
КЭТИ
― Ты издеваешься надо мной, да?
― Что ты имеешь в виду? ― Я затянула свой конский хвост. Сегодня утром мне стало так скучно, что замаскировалась настолько хорошо, что смогла пойти в маленький магазинчик за углом. Ром не сказал, что могу покинуть его дом, но он сказал, что наконец-то пригласит меня куда-нибудь сегодня вечером.
Это требовало праздника. Ближайший магазин был эксцентричным, и мне это пришлось по вкусу. Там была поддельная одежда и подержанные вещи, но это было место, куда я могла пойти, зная, что меня не увидят.
― Мы никуда не пойдем с тобой в такой одежде. ― Он обвиняюще посмотрел на меня, как будто мой наряд был совершенно нелепым.
Должна была признать, что он был необычным. Латекс облегал каждый уголок моего тела, как перчатка. Я даже удивилась, что его не сшили для меня на заказ. Сказать, что гордилась этой редкой находкой, значит преуменьшить.
― Это вполне законно для того, что мы должны сделать сегодня вечером. На мне армейские ботинки и темная одежда. Это лучший способ спрятаться в тени.
― На тебе гребаный наряд госпожи. Если ты пытаешься приманить меня, то у тебя ничего не получается. Ты так далека от своего пути, что даже не знаешь.
Я посмеялась над его словами, хотя мой желудок сжался от легкой колющей боли от осознания того, что не возбудила его.
Я выпятила бедро и посмотрела на него в зеркало.
― Мой наряд подходит. Либо нравится, либо нет, но я одеваюсь именно так.
― Почему с тобой так трудно? ― Он ущипнул себя за переносицу, пока я надевала пальто.
― Мое пальто все равно закрывает большую часть моего наряда. Господи. Могу я немного повеселиться? Я просидела здесь две гребаные недели, ничего не делая.
― Ты делала то же самое у Бастиана.
― У Бастиана все было спланировано. Я могла свободно перемещаться по его пентхаусу. Мы ходили на запланированные экскурсии. Ты ходил со мной по магазинам!
― Ты вообще почти не выходила из пентхауса.
― Что? Ты следил за мной, пока я была там?
― Конечно, я следил за тобой, ― ответил он, ничуть не извиняясь за свои действия. ― Это моя работа.
― Неважно. Это не имеет значения. Это другое дело! ― Я вскинула руки и промчалась мимо него, закончив разговор и желая продолжить вечер.
Он топал за мной.
― Ты нечто, ты знаешь это?
― Какой комплимент, ― проворчала я, пока он проверял несколько замков и систему безопасности, которую установил.
Затем мы синхронно пошли к его гаражу. Он шагал впереди меня, когда мы поворачивали за угол, чтобы убедиться, что никто за нами не наблюдает, а затем Ром выключил свет в гараже, когда мы подошли к черному внедорожнику с тонированными стеклами.
Он открыл мою дверь и схватил меня за плечо, чтобы затащить внутрь, возможно, немного более агрессивно, чем нужно. Тем не менее, его прикосновение пронзило меня насквозь, и я задохнулась, почувствовав его крепкую хватку после того, как точно знала, как наши прикосновения взорвались вместе.
Он захлопнул дверь, когда я перевела взгляд на него и облизнула губы.
Черт, он был не в духе.
Как получилось, что сейчас он не хотел иметь со мной ничего общего, а я хотела иметь с ним все?
Он, молча, ехал по глухим переулкам и постоянно поглядывал зеркало заднего вида. Ночное небо было приглушено городскими огнями, здания сверкали своей искусственной яркостью.
― Ты когда-нибудь думал, что страна может быть лучшим местом для жизни?
― Почему? Город вдруг стал для тебя слишком большим?
Я вздохнула. Я устала от споров с ним.
Мы проехали по мосту, и машина задребезжала, когда шины отскочили от металла.
― Я думаю, город может быть слишком тяжелым для любого. Он жаждет нашей крови, и не уверена, что у нас останется хоть что-то, что мы могли бы дать, когда из нас ее выпьют.
Он взглянул на меня, его темные глаза внезапно стали не такими уж пустыми от эмоций. Его татуированная рука напряглась, когда он вцепился в руль.
― Ни один город не высосет из тебя твою кровь, Каталина.
― Такое ощущение, что вы все скрываете этот огромный секрет, и, возможно, так оно и есть. Честно говоря, это был бы не самый худший вариант.