Наконец меня привели к ручью, в котором растаяло пятно лунного света, и я смогла увидеть свое отражение.
Лучше бы не видела!
Сначала мне вообще показалось, что кто-то вплел в мои волосы белую с серебряным отливом ленту. Осторожно, не веря, я тронула прядку. Юркой змейкой она скользнула между моими пальцами, почти слилась с лунным отражением, блеснула, отразив холодный блик.
– Как такое возможно? – вымолвила я непослушным языком. – Я умираю.
Последние слова были то ли вопросом, то ли утверждением – я сама толком не поняла.
– Не говори глупостей. Седина не может появиться без причины, – неуверенно произнес Кэрлайл. – Ты многое пережила, потеряла мать. – В его голосе не было того, что я ждала. Лекарь говорил и сам не верил своим словам.
Мученическое выражение лица Ричарда подтверждало мои догадки. Не знаю как, но молодой король мог отличить правду от лжи. Я поняла это не сразу, а поняв, вспомнила те моменты, когда он добивался от меня нужных ему ответов.
– Эмма, ты обещала рассказать о своем сне. – Ричард будто невзначай бросил в ручей камешек, я больше не могла видеть своего отражения в потревоженной воде. – Вернемся к костру, становится прохладно.
Я не чувствовала холода. Вообще ничего не чувствовала кроме паники. Мне ни за что не успеть. Я подвела мою милую Агве. Она отдала за меня свою жизнь, а я…
– Эмма, не молчи, – оклик Ричарда выдернул меня из моих мыслей, – рассказывай. Какой кошмар напугал тебя так, что ты кричала во сне?
– Мне кажется, сон был не просто так. Он точно хотел меня о чем-то предупредить. Там была Таис. – Я выдержала паузу, проследив за реакцией Ричарда. Если его и задели мои слова, он никак не проявил этого внешне, и я продолжила: – В том кошмаре она предстала в образе ведьмы, которая вырвала мое сердце. Вы там тоже были, ваше величество, но в вашей груди зияла дыра. Все это как-то связано с тем, что говорила Агве, во сне она пыталась рассказать нечто важное и не смогла пробиться сквозь темную магию.
Говорить было тяжело, но я понимала, что это необходимо. Другого шанса может не быть.
– Восемнадцать лет назад она нашла меня у дороги, я умирала. Агве с трудом выходила меня, завязав мою жизнь на своей любви. С ее смертью нить оборвалась.
– Ты хочешь сказать… – Кэрлайл как раз собирался подбросить в огонь дров, но так и застыл с сухой корягой в руке, встав на одно колено возле костра.
– Да, с уходом Агве в этом мире меня уже никто не держит. Мне нужно найти того, кто полюбит меня и возьмет на себя ответственность за мою жизнь, заставит мое сердце биться дальше. Пока же я могу умереть в любой момент.
– Неужели за восемнадцать лет ты ни разу не влюблялась? – Глаза короля из голубых сделались темно-синими, почти черными. И в глубине их плескались отблески пламени.
– Я не… Все не так просто… – Признаться в том, что мне нельзя влюбляться, я не смогла. Что-то остановило в самый последний момент.
Что-то или кто-то?
Когда поняла, что слишком долго смотрю на Кэрлайла, быстро отвела взгляд и, чтобы как-то перекрыть возникшую неловкость, придумала отговорку:
– Агве воспитывала меня в строгости, запрещала встречаться с мужчинами, говорила, что всем им нужно от меня лишь одно.
Даже в искажающем свете костра я смогла рассмотреть, как покраснел Ричард.
– Ты сказала, что видела во сне Таис. Но восемнадцать лет назад она была еще ребенком и не могла забрать твое сердце. Да и какая из нее ведьма? – Ричард точно искал оправданий для своей невесты, что никак не укладывалось у меня в голове. Неужели он надеется, что все еще можно исправить?
– Не знаю, – честно ответила я, – но Таис с первого дня будто невзлюбила меня. Я уверена, что наши с ней пути не пересекались никогда раньше, и все же она смотрела на меня как на злейшего врага, стоило только оказаться во дворце.
– Я готов подтвердить слова Эммы, – отозвался Кэрлайл. – Таис действительно вела себя странно. Она будто испугалась твоего появления. – Кивок в мою сторону. – Есть лишь несколько чувств, которые человек не способен контролировать, и страх одно из них. Таис будто узнала тебя. Вспомни, могли вы когда-то с ней встречаться?
– Нет, – покачала я головой, – я бы запомнила.
– Тогда я ничего не понимаю. – Ричард энергично взъерошил волосы, обошел костер по кругу, что-то бормоча под нос. – Чувствую, что мы упускаем нечто важное, лежащее на самом виду. Только что?
– Таис могла меня с кем-то спутать, – осторожно предположила я, придумывая ерундовые причины. – Во дворце одной прислуги хватит, чтобы заселить небольшую деревню. Может, похожая на меня девушка пролила на нее горячий напиток, вот Таис и затаила злобу.
– Мелковат повод для ненависти, – Ричард отмел мою версию. – Должно быть что-то еще. Кэрлайл прав. Сейчас я вспоминаю, что Таис с первого дня появления Эммы во дворце пыталась уговорить меня избавиться от нее.
– Это могла быть банальная ревность. – Кэрлайл произнес фразу серьезно, даже не улыбнулся, а я вдруг рассмеялась, не удержавшись. Будущая королева приревновала к бродяжке?
– Не вижу ничего смешного, – отсек лекарь, – женщины часто соперничают за внимание мужчины, и Таис могла увидеть угрозу для чувств Ричарда к ней.
Пришла моя очередь заливаться румянцем. Вспыхнули, наливаясь краской, щеки, по телу прокатилась жаркая волна. И почему король не возражает? Смотрит, будто ждет моей реакции, и молчит.
Но он все же заговорил.
– Мне всегда говорили, что мою жизнь после несчастного случая спасла мать Таисии. Лекарка. В обмен на мое спасение король приблизил ее ко двору, пообещав, что ее дочь, Таис, станет моей женой, когда мы вырастем. Быть может, Таис видела Эмму, когда ее мать проводила ритуал?
Кэрлайл горько усмехнулся.
– При всем уважении. Но убивать одного ребенка на глазах у другой. Даже у свихнувшейся ведьмы на такого ума не хватит. Но если вы правы, выходит, ведьма выпросила за вашу жизнь отличную цену – сделать королевой свою дочь. Хороший обмен.
– А я – разменная монета – в прозвучавшей фразе я неожиданно узнала свой голос.
Что-то подсказывало: Кэрлайл прав.
Злость и обида подкатили к самым глубинам души.
Как же это цинично…
В те годы все трое детей были примерно одного возраста и в силу обстоятельств оказались в одном месте. И разумеется, чтобы спасти принца, ведьма не предложила свою дочь. Для Таис она задумала судьбу королевы.
А вот я… За меня, видимо, было некому вступиться.
Меня привели на смерть, будто овцу на жертвенник.
И только у одного человека во всем королевстве не выдержала совесть.
Я вспомнила советника Гровера. Неспроста он сошел с ума. Не зря король отправил его куда подальше.
Мои пальцы сжались в кулаки, а ногти впились в кожу до боли.
– Эмма, что с тобой? – обеспокоился Кэрлайл. – Ты стала еще бледнее.
– Устала, – сквозь зубы пробормотала я, – пойду отдохну. Не хочу продолжать этот разговор.
Останавливать меня никто не стал, и я молча ушла в повозку, где промаялась до утра и провалилась в сон лишь с первыми лучами солнца.
Фоном слышала, как Кэрлайл и Ричард тоже долго не спали – они спорили, стараясь не повышать голоса, отчего слов разобрать не получалось.
Разбудил меня топот копыт и отдаленные переговоры, которые неумолимо приближались.
Глава 12
Ричард
Мне показалось, что я едва задремал, когда Кэрлайл начал тормошить меня за плечо.
Желая одного – чтобы меня оставили в покое и дали поспать хоть немного, я отвернулся, но немедленно распахнул глаза, услышав короткое:
– Нас нашли.
Растерев руками лицо, чтобы отогнать остатки сна, я весь превратился в слух.
– Эмма слышала топот копыт и голоса, – объяснил Кэрлайл.
Было видно, что он сам едва проснулся.
– Где она? – Я заозирался по сторонам, будто за каждым кустом поджидал враг. – И почему я ничего не слышал?
– Мы оба проспали, – виновато ответил он, закусив нижнюю губу. – Эмма вернулась к карете. Я велел ей сидеть там и, если что, гнать коней. Но пока просто притаиться.
– Почему нам всем просто не уехать? Ты видел кого-то?
– Нельзя, – лекарь приложил палец к губам, – нужно выждать. Слышите?
– Что именно я должен слышать? – Я, как и Кэрлайл, перешел на шепот. – Лес шумит, птички поют, больше ничего.
– Вот именно. – Он часто закивал. – Это странно. Эмма сказала, что топот и голоса были совсем рядом, а теперь ничего нет. Тишина.
– Хочешь сказать, что они могли устроить засаду? Если бы нас обнаружили, то уже напали бы.
– Думаю, Ферез отправил их по нашему следу.
Ответ Кэрлайла показался мне странным и ничего не объясняющим.
Он дернул головой в сторону, как делают кошки, заслышав мышиную возню под полом, но через секунду напряжение ушло с его лица и он прошептал: – Нужно пойти и проверить, что там. Оставайтесь здесь, я скоро вернусь.
– Почему ты? У тебя даже нормального оружия нет.
У Кэрлайла оставался нож, которым ему самому едва не вскрыли горло, но таким вряд ли можно отбиться от отряда стражи. Тут и мечом не обойтись, если силы в любом случае на стороне противника.
– В случае опасности я подам сигнал, и вы с Эммой уедете. – Кэрлайл не шутил. – Моя жизнь ничего не стоит, возможно, меня даже не станут убивать, так что я готов рискнуть. Главное – защитите Эмму.
Я прекрасно понимал, что он имеет в виду, но был в корне не согласен. Нет ничего более романтичного в глазах девушки, чем глупо и геройски сдохнуть. Так что позволить такой роскоши лекарю не мог.
Я покачал головой.
– Мэр Кэрлайл, мы либо идем вместе, либо оба сидим здесь. Выбор за вами.
Ответа не последовало. Лишь в глазах Кэрлайла мелькнуло то ли уважение моего выбора, то ли равнодушие: хочешь сдохнуть – пожалуйста.
Мы тихо двинулись вперед по зарослям леса.
Я старалась двигаться неслышно, как меня учили егеря на охоте. Но предательский сук хрустнул под сапогом лекаря.