– Они никому уже ничего не расскажут, – страж отвечает резко, демонстрируя окровавленный нож.
– Я не просила их убивать. – Ведьма морщится и требует подвести девочку ближе. – Не бойся, дорогая, ты ничего не почувствуешь.
…Она одним движением вырывает сердце из детской груди, и последнее, что я успеваю услышать, прежде чем провалиться в пустоту:
– Только женское сердце способно подарить новую жизнь кому угодно и поддерживать ее долгие годы. Ни один мужчина не способен на подобное. Я вложу сердце принца в ее грудь, иначе ритуал не сработает.
Жизнь за жизнь.
В себя я пришел от собственного крика, закладывающего уши, рвущего голосовые связки.
Хотелось содрать с груди кожу, сломать ребра, только бы вынуть не принадлежащее мне сердце, вернуть его той, что стала случайной жертвой.
Эмму не выбирали специально, она просто попалась под руку стражу, посланному выполнить грязное дело.
– Что ты увидел? – Эмма взяла мои пальцы без всякого пиетета, как и положено ее свободному народу. – Ну же, расскажи!
Она слушала, ни разу не перебив, и, когда я закончил, всего лишь кивнула, но руку мою отпустила. Винила ли она меня? Не знаю. Но я испытывал жгучее чувство стыда и ненависти к себе за то, что не смогу ничего изменить, – с этим знанием придется жить. Я не смогу оправдать решение отца, он не имел права так поступать.
– И как нам быть дальше? – Во всей этой круговерти я совсем забыл про Кэрлайла, который задал главный вопрос. – Получается, мы зря проделали этот путь, ведь способ победить столь могущественную ведьму так и не узнали.
Принимать правду оказалось сложно. Лекарь был прав: мы потеряли кучу времени, позволив Таис оставаться у власти, и кто знает, что нас ждет по возвращении домой. Если у меня еще остался дом, конечно.
Я все никак не мог поверить, что женщина, которую я называл невестой, с которой собирался делить постель, возможно, одержима черной ведьмой.
Мы уже собирались уйти от пещеры, когда Эмма остановилась и, ничего не объясняя, побежала туда, куда минутой ранее ушла единорожица с жеребятами.
Я даже не успел понять, что произошло, темнота поглотила ее тонкий силуэт, а когда наконец побежал следом, наткнулся на все ту же прозрачную стену и едва не взвыл от бессильной злобы.
Мы с Кэрлайлом дежурили у входа в пещеру по очереди, пока один из нас уходил в поисках иного входа, но каждый раз возвращался ни с чем.
С горных вершин спускались сумерки, принеся с собой прохладу после знойного дня, когда Эмма наконец вышла сама.
Она не была напугана, на теле не нашлось заметных ран.
– Эмма, – я бросился к ней, но меня опередил Кэрлайл.
Он подхватил ее на руки, принялся осматривать, будто мать-наседка.
И мои руки сами сжались в кулаки: если он ее сейчас еще поцелует – я его убью.
– Зачем ты сбежала от нас? – чтобы хоть как-то прервать неловкое молчание, спросил я.
– Я знаю, как победить ведьму и спасти всех. Но у нас совсем не осталось времени. Главное – успеть до заката завтрашнего дня, иначе все будет напрасно. Нам нужно срочно возвращаться в замок.
Алура
– Стойте, мэра, нам нужно вас обыскать. – Стражник на воротах осмотрел меня с ног до головы, когда я, занятая своими мыслями, попыталась пройти мимо него. Осмотрел и добавил: – Приказ королевы.
Я так и замерла с открытым ртом, не понимая, что он несет.
Королева? Я что, не заметила, как шагнула в портал, перенесший меня в другое королевство?
– Простите, любезнейший, – сделав вид, что не расслышала, я подошла ближе, – вы ко мне обратились?
– Ну, пока кроме вас здесь никого нет. – Он чуть отклонился в сторону, заглянул мне за спину. – Точно нет, вы одна. Вы ведь одна?
– Одна, и его величество будет в крайне скверном настроении, если я сейчас же не попаду во дворец. Вы понимаете, с кем разговариваете?
– Понимаю, мэра, вы управляющая во дворце, но приказы королевы не обсуждаются. Пройдите на досмотр. – Он замолчал, прежде чем закончить: – Я просто должен убедиться, что вы не проносите ничего запрещенного.
Ровным счетом ничего не понимая, я прошла куда мне было велено. Обыскивать меня не стали, стражник заговорщицки подмигнул и крикнул кому-то, кого я пока не видела:
– Чисто. Пропускайте.
Откуда мне было знать, что за короткое время моего отсутствия во дворце произошел самый настоящий переворот?
Полдня я промаялась в неведении, не представляя, что стало с Ричардом и что в итоге станется со всем королевством в руках этой сумасбродки, потому что сведения о случившемся расползлись мгновенно. А к полудню королева лично вызвала меня на аудиенцию.
– Мэра Алура, как вы уже знаете, мой будущий супруг, находясь под чарами кочевой, покинул дворец, оставив все на моих плечах. – Она ходила вокруг меня с грацией дикой кошки, говорила приглушенным голосом, время от времени будто невзначай касаясь моей руки.
– Знаю. – Слухи по дворцу распространялись со скоростью чумных блох, вот только верить в произошедшее никак не хотелось. – Но не понимаю, для чего вы меня вызвали. Слуги выполняют поручения исправно, никаких нареканий нет.
– Вы умная женщина, мэра. – Таис остановилась так, чтобы оказаться напротив меня лицом к лицу. – Скажите, где прячется Ричард, я сохраню ваши полномочия в полном объеме и даже подумаю о повышении. Я знаю, что прошлой ночью вы покидали дворец вместе.
– Мне нравится моя работа, ваше величество. – Называть так Таис было непросто, но иного выхода не было. По крайней мере, пока. – И я счастлива служить вам.
– Значит, не скажешь? Я предвидела подобное.
Глаза самозванки полыхнули красным или в них просто отразился луч полуденного солнца, и я почувствовала, как нечто сдавливает мне горло.
– Говори, пока еще можешь! – Таис стояла, вытянув вперед руку. Она не касалась меня, а это значило только одно – магия. Невеста принца оказалась ведьмой!
А ведь та кочевая предупреждала. И когда спасла мою Хло, говорила о темных силах…
Как Ричард мог не увидеть всего этого? Да что принц, она обвела вокруг пальца все королевство! И самое страшное, что, даже если я всем расскажу, мне не поверят.
– Я считаю до трех. Раз… – Хватка стала еще сильнее.
– Я честно… не знаю… отпустите… молю…
Невидимый захват ослаб, я упала на пол, растирая горящее огнем горло. Дышать нормально получилось не сразу, из легких вырывались хрипы и свист.
Таис встала надо мной. Ее глаза сузились, губы сжались в тонкую нитку, и мне вдруг показалось, что вместо нее на меня смотрит совершенно другая женщина, куда старше, худая, с черными спутанными волосами. Видение длилось всего миг и развеялось.
– Ты мне еще пригодишься, ты многое видела и многое знаешь. Пока будешь мне полезной, сохраню тебе жизнь. А пока вставай и проваливай! – наконец велела она. – С этого дня понижаю тебя до горничной. И не смей приближаться к моим покоям, иначе не поздоровится. Поняла меня?
Я кивнула и, поднявшись на ноги, спиной попятилась к выходу.
После с негнущимися коленями шла в свою старую комнату забирать вещи – горничным не положено жить в господском крыле.
Взяв самое необходимое, я закрыла двери и уже хотела уйти, когда вспомнила, что в комнате Эммы тоже кое-что осталось.
Точнее кое-кто.
Интуиция подсказывала: если Таис так зла на кочевую, под раздачу попадет даже невинное существо. Я бы могла просто забыть про птицу за дверями, ведь и у самой проблем хватало. Но совесть не позволяла.
Отперев все еще остававшимся у меня ключом двери, я зашла в комнату кочевой.
Недовольную возню и писк в углу я услышала сразу.
Подошла ближе.
Совенок забился в тряпки и недоверчиво взирал из своего импровизированного гнезда.
А после голод явно победил.
Стоило мне только протянуть руку, как он двинулся на своих когтистых лапах ко мне.
– Пойдем отсюда – прошептала я птице. – Найду тебе еды. Пусть меня хоть трижды разжаловали, но кусок мяса для тебя добуду.
Мыслей о том, чтобы после всех угроз и унижения уволиться из дворца, даже не было.
Я верила, что король Ричард вернется.
Он обещал помочь Хлое, а значит, когда внутри дворца ему понадобятся преданные люди, я буду рядом.
* * *
Прошло еще два дня, я все ждала возвращения короля, но надежда таяла с каждым часом. Он не мог просто так сбежать. Что-то случилось! Та кочевая, Агве, обещала, что Хло поправится, когда он вернется. Сейчас ее держала на этом свете только моя любовь, и я должна была продолжать ждать и верить ради нее, ради моей дорогой дочурки.
Я терпела то, что теперь новой мэрой, управляющей, стала кухарка Жако. Я всегда держала ее буйный нрав в узде, но теперь она дорвалась до власти и, кажется, совсем потеряла способность к доброте.
То и дело ухмыляясь, она отправляла меня на самую грязную работу, но я не жаловалась.
Выполняла.
А заодно искала в замке тех, кто не изменил клятве верности настоящему королю.
К великой радости, таких находилось все больше и больше.
Некоторые дворяне были против смены власти, многие стражники оказались недовольны новой королевой – особенно подкосило их ее решение распустить тюрьмы. Кое-кто из служанок оставался по-прежнему предан мне.
Хотя обстановка вокруг становилось все более нервной, и мне постоянно казалось, что я живу на бочке с порохом.
В одну из ночей меня разбудил странный шум, мягкие удары, повторяющиеся вновь и вновь. Слеток настойчиво рвался куда-то, вскакивая на коротких лапках, и клянусь, увидев меня, он стал биться в дверь чулана, в котором я теперь ютилась, еще сильнее, точно пытался привлечь мое внимание, позвать куда-то.
Я даже подумала, что на самом деле не проснулась и все еще вижу сон. Какое-то шестое чувство подсказало открыть дверь, и совенок немедленно юркнул туда. Мне ничего не оставалось, как идти за ним. Совсем не хотелось, чтобы кто-то его увидел или тем более заметил меня, бегающую ночью по замку. Никто не станет разбираться – решат, что я шпионка.