Мы начинаем номер под оригинальную версию песни Уитни Хьюстон «I Wanna Dance with Somebody», задавая настроение выступлению. Но спустя пару мгновений мелодию перебивают энергичные R-n-B биты, и наша невинная аэробика мгновенно трансформируется в дерзкий джаз-фанк с элементами хип-хопа. Парни вырываются вперёд, отвлекая зрителей динамикой движений и плотностью трюков. Тем временем мы с девчонками незаметно в полумраке надеваем ролики и готовимся сменить Тоби, Дона и Бенитто.
Звучит знакомый мотив «I need a hero…» Бонни Тайлер, органично вплетённый Тоби в наш микс.
Мы стремительно вылетаем на сцену и выдаём убийственный синхронный блок движений вместе с девчонками. Затем я меняюсь местами с Мартой и оказываюсь в центре внимания – наступает время моей сольной партии. Позади ребята создают атмосферу и постепенно подводят зрителей к главной кульминации номера.
Марта ловко запрыгивает на плечо Бенитто, который уверенно подбрасывает её вверх для эффектного сальто. Её длинный светящийся хвост рисует в воздухе огненную спираль, похожую на пылающее солнце. В это же время парни закручивают свои тела верх тормашками на головах и руках – словно идеально отлаженные шестерёнки единого механизма, рассекающие пространство сцены в разных плоскостях и направлениях.
Я, в свою очередь, стремительно скольжу по периметру сцены, подчёркивая каждую сильную долю музыки размашистым движением, и плавно перехожу в прыжок, словно выступаю на льду. Совершив двойной оборот в воздухе, я мягко приземляюсь на ролики. Как только колёсики касаются бетонной поверхности, толпа взрывается восторженными криками, и меня накрывает волна безумной эйфории. В голове молнией вспыхивает шальная мысль:
Это круче, чем на соревнованиях!
Ребята тоже ощущают резкий скачок энергии – мы пробили невидимую стену между собой и зрителями, заставив их пережить совершенно новые эмоции. Именно ради этого чувства артист выходит на сцену, именно оно привело меня когда-то в спорт. Мы не позволяем градусу всеобщего экстаза упасть ни на секунду: дразним публику, заигрываем с ней и постепенно подводим к новой сокрушительной лаве восторга.
Дон подаёт сигнал ребятам выстроиться для финального элемента – трюка, позаимствованного у чирлидерш. Марта отходит назад, я перемещаюсь ближе к зрителям, музыка ускоряется и сливается с мощным вокалом Бонни Тайлер, которая тянет последнюю ноту перед ярким апогеем. Марта берёт разбег, а я танцую в партере подобно дикой пантере – изгибаюсь всем телом, не щадя шею, резко вращаю головой, позволяя густым светлым волосам рисовать замысловатые узоры в воздухе.
Тем временем наша огненно-рыжая бестия уже взмывает вверх, снова превращаясь в ослепительный шар необузданной энергии и драйва.
Приземление. Точка. Шпагат. Финал.
– Охренеть! – только и успевает прохрипеть Дон, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Но в следующую секунду происходит совсем не то, что обычно ожидаешь после эффектного номера. Нас оглушает пронзительный вой полицейских сирен. Несколько патрульных машин бесцеремонно врываются на территорию площадки, толпа рассыпается по сторонам, улицу заполняют панические крики «Полиция!», будто мы здесь занимаемся чем-то криминальным.
– Сена! Бежим! – Дон хватает меня за руку и тащит прочь со сцены.
– Что происходит? Почему здесь полиция?! – задыхаюсь я от ужаса и бегу за ним, едва успевая переставлять ноги.
– Не знаю! Наверное, это частная территория!
– Что?!
Господи, во что я ввязалась? Как теперь объяснить это руководству спортивного комплекса? Меня не просто исключат из претенденток на попадание в сборную – меня вышвырнут из страны навсегда!
– Дон, мне нельзя попадать в полицию! – испуганно кричу я ему вслед, мысленно прощаясь со своей мечтой и будущим.
– Никому нельзя!
– Куда это мы так торопимся, молодые люди? – суровый голос офицера преграждает нам путь.
– Дьявол… – обречённо выдыхает мой друг.
– Всё не так уж плохо, приятель, – полицейский приближается с притворной доброжелательностью. – Будете сотрудничать – стану вашим ангелом-хранителем. А теперь пройдёмте к машине.
Мы не сопротивляемся и понуро плетёмся к патрульному автомобилю с мигалками под монотонный голос офицера, зачитывающего наши права.
***
Я сижу в небольшой комнате, стены которой окрашены в спокойный серый цвет. Краска выглядит аккуратной, почти новой, и отражает мягкий свет единственной лампы, висящей под потолком. Воздух кажется мне немного спертым и прохладным, в нем едва угадывается запах бумаги и металла, что вызывает у меня необъяснимое беспокойство.
Передо мной стоит аккуратный стол с гладкой поверхностью, лишь слегка потертый от времени. Я чувствую жесткость пластикового стула, неприятно давящую на спину, и невольно поправляю позу, стараясь устроиться удобнее. Мой взгляд падает на большое зеркало на стене напротив – я знаю, что это одностороннее стекло, и кто-то наверняка наблюдает за мной, с другой стороны. От этой мысли по коже пробегают мурашки.
Сердце начинает биться быстрее, дыхание становится неглубоким и прерывистым. Я чувствую себя растерянной и тревожной, словно оказалась в ловушке этой чужой комнаты, где все кажется холодным и безразличным.
– Мисс Золотова, вам было известно, что во время вашего выступления происходило распространение наркотиков?
Полицейский задаёт абсурдные вопросы, на которые у меня нет ответа. С одной стороны, я абсолютно уверена в своей невиновности, ведь не совершала ничего противозаконного. С другой – меня задержали в чужой стране, законы которой я совершенно не знаю. Кто их разберёт: вдруг здесь сажают в тюрьму даже за пластиковый стаканчик, брошенный в контейнер для бумаги? На фоне такого преступления наши танцы на частной территории вполне могут тянуть на пожизненное заключение.
– Повторяю вопрос ещё раз: вы знали о том, что во время вашего выступления осуществлялась передача и продажа наркотиков? Вы были частью преступного сговора? Это ваши сообщники?
– Конечно же нет! – выпаливаю я прежде, чем вспоминаю о правиле молчать до прихода адвоката.
Адвоката? Хм, будто у меня он действительно есть.
– Мисс Золотова! – он громко бьёт ладонями по столу, явно собираясь использовать приём «плохого полицейского» и припугнуть меня. Но в этот момент в кабинет врывается его коллега:
– Фрэнк, иди, дальше я сам.
– Но она…
– Лучше займись теми двумя, которые давно у нас под прицелом.
Фрэнк раздражённо захлопывает папку и, одарив меня презрительным взглядом, покидает комнату для допросов. Его место занимает другой следователь, который в гораздо более спокойной и располагающей манере продолжает беседу:
– Мисс Золотова, я инспектор Патрик Хемсворт. Занимаюсь расследованием дела о хранении и распространении наркотиков в нашем городе. По местным законам я имею право задержать вас здесь вплоть до завтрашнего вечера, но, честно говоря, мне бы очень этого не хотелось. Предлагаю вам сотрудничать.
– Я готова сотрудничать, но правда ничего не знаю! – искренне отвечаю я.
Хемсворт тяжело вздыхает и раскрывает передо мной папку с фотографиями, на которых Марта и Дон запечатлены на территории нашего университета.
– Вы знакомы с этими людьми? – он придвигает ко мне снимки.
– Да, мы вместе учимся.
– Только учитесь?
– Ещё танцуем в одной команде, но вы наверняка и сами это знаете.
– И вы, конечно же, не в курсе того, что во время вашего выступления их сообщники распространяли наркотики?
– Марта и Дон не имеют к этому никакого отношения! – возмущенно выдаю я, хотя сама до конца не уверенна в своих словах.
Инспектор внимательно смотрит на меня, после чего молча выходит из комнаты. Эти десять минут его отсутствия кажутся мне вечностью: я успеваю накрутить себя до крайности и представить миллион ужасных сценариев о своих друзьях и собственной участи.
Наконец он возвращается, в его голосе чувствуется раздражение:
– Мисс Золотова, вам придётся рассказать нам всю правду.
– Я не имею к этому никакого отношения и не собираюсь ничего говорить без адвоката! – вызывающе бросаю я в надежде, что эта фраза работает не только в кино.
На мои слова офицер отвечает усмешкой, откидывается на спинку стула и достаёт из-под стола прозрачный пакет с моими личными вещами.
– Что ж, справедливо. Вы имеете право на один звонок. – он вытаскивает мой мобильный телефон и поворачивает экраном ко мне. – Кому позвонить и сообщить о вашем местонахождении?
Мне необходимо связаться с Элли – она быстро решит эту проблему.
Решит и тут же заберёт из Монреаля как малолетку, которая спасовала при первых же трудностях.
Ехидно шепчет внутренний голос, охлаждая мой первоначальный порыв немедленно обратиться за помощью к сестре. Я так долго убеждала её и Картера дать мне шанс жить самостоятельно, что звонок из полиции станет самым красноречивым доказательством моего провала.
– Мисс Золотова? Кому звонить будем? Отцу, матери? – повторяет вопрос офицер Хэмсворт.
– Отцу? – задумчиво повторяю я за ним, и внезапно в моей голове рождается совершенно безумная идея. – Да! Звоним отцу!
Золотова, остановись!
Протестует внутренний голос, но я уже сделала выбор.
– Хорошо. – Инспектор начинает перелистывать контакты в моей записной книжке.
– Американо…
– Что? Простите, мисс Золотова, но здесь вам не кофейня, – саркастично замечает офицер.
– Он записан у меня как «Американо», – поясняю я невозмутимо.
Лоб офицера удивлённо собирается в гармошку, но он решает воздержаться от комментариев и молча набирает букву «А» в поисковой строке телефона.
– Как зовут вашего отца? – спрашивает он, наведя палец на кнопку вызова.
– Курт. Курт Максвелл… – произношу я чуть слышно и тут же осознаю всю роковую нелепость своего поступка.
Инспектор усмехается и нажимает кнопку вызова. Я закрываю глаза и скрещиваю пальцы на обеих руках в отчаянной надежде на то, что Курт снова подыграет мне и ввяжется в очередную авантюру в стиле Золотовой младшей.