Сальто – восторженный взрыв толпы – ещё один прыжок – идеальный шпагат – сольная партия девушки-афроамериканки (кажется, её зовут Джекки). Бесконечные асимметричные рисунки в воздухе бросают вызов земному притяжению: один виток, второй, третий…
В центре сцены появляется Сена, её глаза горят азартом и лукавой игривостью. Она начинает заигрывать с публикой, исполняя нечто среднее между джаз-фанком и…
– Чёрт возьми! – невольно вырывается у меня.
Я вдруг отчётливо узнаю несколько движений из её программы на Гран-при. Конечно же, она не могла упустить возможность эффектно напомнить о себе публике и лишний раз хайпануть на одном из своих самых обсуждаемых номеров. Остальные зрители тоже моментально узнают знакомые движения и начинают оглушительно свистеть и аплодировать.
А я стою неподвижно и смотрю на Сену так пристально, будто впервые вижу её настоящей: яркой, свободной и бесконечно притягательной. В моей душе смешиваются гордость за неё, ревность к сотням глаз вокруг и болезненное осознание того, насколько сильно всё изменилось за последнее время. Теперь я лишь наблюдатель – пленник собственных страхов и сомнений, оказавшийся по другую сторону праздника жизни.
В следующую секунду Сену уже окружает остальная часть команды. Ребята театрально изображают осуждение, с улыбками иронично указывая на неё пальцами. Зефирка, мой личный эпицентр эмоциональной турбулентности – в ответ карикатурно округляет глаза от удивления, растерянно оглядывает собственный костюм и затем медленно поднимает взгляд на толпу. Нет, это уже не тот забитый и испуганный взгляд, какой он изображала мгновение назад. Это взгляд, которым она однажды дала отпор Мередит, взгляд, с которым выиграла Олимпиаду и покорила моё сердце. Взгляд амазонки, абсолютной победительницы, женщины, способной одним движением ресниц заставить целый мир пасть к её ногам.
Музыку разрывают мощные биты, и в такт им Сена, а вслед за ней и остальные танцоры резко срывают с себя галстуки и воротники, повышая градус чувственности номера до предела. Девушки остаются в элегантных черных боди с глубокими декольте, парни и вовсе без верха – демонстрируя публике идеально очерченные мускулы и грациозную пластику тел. В этом эффектном жесте явно читается тонкая отсылка к порванному костюму Сены.
Эта девчонка умеет превращать в шоу абсолютно всё.
Воздух вдруг пронзает яркий звук скрипки – всё та же композиция Papa Roach, но теперь в виртуозной аранжировке. На сцене разворачивается сложнейшая vogue-хореография, наполненная стремительными, чёткими элементами: жест – поза – точка, точка, точка. Каждое движение словно электрический разряд проходит по ревущей толпе. И в тот самый момент, когда кажется уже очевидным, кто здесь истинные короли танцпола, Unity Crew вновь превосходят ожидания публики очередным неожиданным финтом.
Бен – загорелый парень с выразительной латиноамериканской внешностью – внезапно возникает в центре сцены с настоящей скрипкой в руках и начинает играть живьём. Даже я, мужчина с абсолютно традиционной ориентацией и привычным спокойствием в вопросах мужской привлекательности, вынужден признать: это зрелище ошеломляюще красиво и невероятно сексуально.
Последние аккорды, стремительно нарастающие высокие ноты скрипки, полная самоотдача Бена как музыканта и безупречная синхронность остальных танцоров создают невообразимый визуальный ряд. Темп ускоряется, эмоции достигают апогея – никому из присутствующих не уйти сегодня без диагностированной аритмии. Ещё быстрее, выше, громче, ещё более безумно – и Unity Crew застывают в финальной позе, словно живое произведение искусства, к которому отчаянно хочется прикоснуться.
Но я не вижу никого, кроме неё. Моей Сены. Прекрасной. Сверкающей. Недосягаемой.
Представляю себе количество парней в зале, которые прямо сейчас мечтают пригласить её на свидание. Но не сегодня. Теперь я официально стал ревнивым собственником, готовым отстреливать каждого наглеца, рискнувшего приблизиться к ней ближе дозволенного расстояния. Я готов преследовать её до тех пор, пока она не согласится стать моей женой. Вот до чего я докатился! Всего месяц без её – и я уже мысленно примеряю на палец обручальное кольцо. Лишь бы получить гарантию её пожизненного присутствия в моей жизни.
Спустя полчаса ведущий объявляет результаты и поздравляет две команды с прохождением в следующий тур. Среди них – разумеется, Unity Crew. Я уже планирую тихо исчезнуть из зала прежде, чем случайно попаду на глаза Зефирке, ведь если это случится, я уже не смогу её проигнорировать: сорвусь и заключу в самые крепкие объятия, на какие только способен человек.
Нужно срочно убираться отсюда – иначе натворю глупостей.
Не знаю точно: то ли это седьмое чувство или интуиция, то ли недостаточно свежее молоко из утреннего кофе даёт о себе знать, но меня внезапно охватывает необъяснимая тревога. Я снова начинаю искать Сену глазами – мне необходимо убедиться: моя паническая атака никак не связана с ней.
Нахожу её за сценой: Зефирка стоит в окружении друзей и напряжённо разговаривает с девушкой из другой команды – Groove Hustlers, занявшей третье место по баллам на баттле. По языку их тел я сразу считываю: диалог далёк от дружеской беседы. Напрягаюсь всем телом, но пока остаюсь в стороне, пристально наблюдая за происходящим. В перепалку вмешивается Дональд, тут же из толпы выскакивает бритоголовый парень в кожаной куртке из команды-соперника. Страсти накаляются стремительно: воздух становится тяжёлым от агрессии и адреналина.
Я делаю несколько шагов вперёд. Разговор вот-вот перерастёт в драку, но я всё ещё надеюсь: Сена отойдёт на безопасное расстояние раньше, чем мне придётся вмешаться.
– Чёрт возьми! Нужно вмешаться, – бормочу я, едва сдерживая порыв броситься вперёд. Но тут же одёргиваю себя: моё вмешательство только подтвердит обоснованность запрета на приближение. – Зефирка, уходи оттуда, прошу тебя, – продолжаю безнадёжно шептать, будто она способна услышать меня.
Парень из Groove Hustlers отпускает едкий комментарий в адрес Марты, и Дональд мгновенно дёргается вперёд, явно намереваясь врезать наглецу. Я тоже инстинктивно делаю шаг, готовый защищать друзей Сены и её саму, но меня опережает незнакомец в спортивной куртке. Он не похож на танцора, скорее спортсмена. Незнакомец вырастает перед бритоголовым хулиганом словно неприступная стена, успев мягко оттеснить назад Марту, рванувшуюся вперёд вместе с братом. Между ними происходит короткий напряжённый разговор, бритоголовый отступает на шаг, а Дональд примирительно поднимает руки. Кажется, конфликт исчерпан.
Unity Crew разворачиваются к оппонентам спинами, и я уже собираюсь выдохнуть с облегчением, но в этот момент малолетний преступник из Groove Hustlers внезапно достаёт оружие и направляет его прямо в спину Дона.
– Твою мать! – срываюсь я с места, проклиная собственную осторожность и нерешительность.
Всё происходит молниеносно: Марта пронзительно выкрикивает имя брата и бросается к нему. Я бегу со всех ног, стараясь успеть остановить Сену, которая заметила угрозу раньше других и уже метнулась вперёд. Рыжеволосую девушку вовремя перехватывает парень в спортивной куртке, а Сену…
Сену я не успеваю спасти.
Моя хрупкая девочка всем телом толкает Дональда и ловит вылетевшую пулю.
Падение. Глухой удар тела о землю. Крик. Паника.
Осознав, что натворил, стрелявший ублюдок мгновенно исчезает в ночной тьме. Вокруг разгорается хаос – люди мечутся, кричат, кто-то вызывает полицию и скорую помощь.
– Зефирка! Смотри на меня! – подхватываю её тело и осторожно приподнимаю голову, не позволяя глазам закрыться. – Смотри на меня, любимая! Всё будет хорошо, слышишь?
Дрожащими руками пытаюсь остановить кровотечение из раны в животе и мысленно перебираю страницы учебников по анатомии, в лютой панике оценивая возможные повреждения внутренних органов. Под пальцами пульсирует кровь – горячая и пугающе липкая.
– Дыши, милая моя… Сейчас всё исправим… – шепчу я с отчаянием.
Пальцы касаются её волос и вдруг ощущают ещё одну рану на голове. Проклятье! Она ударилась при падении.
– Чёрт возьми! – беспомощно вырывается у меня.
Соберись, Курт! Ты же врач!
– Malyshka Ksyu otkroj glaza, slyshish'! – рядом падает на колени тот самый парень в спортивной куртке и начинает сбивчиво лепетать что-то по-русски.
– Ты её знаешь? – резко спрашиваю я, одновременно стягивая пальто и джемпер, чтобы добраться до футболки и использовать её как перевязочный материал.
– Да! Она мне как сестра… – голос парня дрожит от ужаса и беспомощности.
– Отлично. Тогда поможешь доставить её в больницу.
– Может быть… скорая? – задыхается от волнения незнакомец.
– Слишком долго ждать! Я врач, у меня в машине есть всё необходимое. Держи крепче здесь, чтобы она не потеряла много крови. Я сейчас пригоню машину!
Парень кивает и прижимает мою окровавленную футболку к ране Сены. Я несусь к парковке так быстро, что мир вокруг превращается в размытые пятна света и теней, наплевав на все правила дорожного движения и здравый смысл, въезжаю прямо на сценический настил.
– Курт?.. – тихо стонет Сена, чуть приоткрывая глаза.
– Да, любимая, я здесь!
– Я видела… тебя… Я тебя видела…
– Да-да, Зефирка моя… Не трать силы. Я рядом и больше никуда не уйду, слышишь? – нежно шепчу, клянусь, пока мастерю импровизированные носилки из подручных средств.
Указываю Дону, Бену, Тоби и русскому парню места захвата, заплаканная Марта продолжает прижимать рану на животе Сены моей футболкой, а Джекки бережно поддерживает голову девушки.
– Ты снова исчезнешь?.. – спрашивает Сена едва слышно, в её голосе столько боли и тоски, что моё сердце сжимается до размеров горошины.
– Нет, малыш. Никогда больше тебя не оставлю. Никогда.
И это правда. Теперь она от меня точно не избавится – я буду рядом всегда: тенью или светом – кем угодно, лишь бы она жила.
– Водить умеешь? – обращаюсь к русскому парню, пока мы бережно укладываем Сену на заднее сиденье машины.