– Молодые люди, давайте я вам погадаю? Вижу, что пара вы красивая, а хотите скажу…
– Нет, спасибо, мы в такое не очень верим, – вежливо и с улыбкой отвечаю я подошедшей к нам цыганке.
– Nikto ne verit, da tol'ko u vsekh sbyvaetsya…
Стоит цыганке произнести эту фразу нам в спину, как Сена внезапно останавливается и поворачивается к женщине.
– Что вы сказали? – с напором спрашивает моя девушка, обхватывая цыганку за руки.
– Говорю, сбывается всё, что предсказываю, а ты… – цыганка с прищуром вглядывается в лицо Сены. – Ты та самая русская?
– Та самая? – глаза Зефирки становятся ещё шире. – Вы… Вы меня знаете?
– Я тебя помню, – ласково, будто по-матерински отвечает цыганка. – Большая ответственность, да потерянная победа…
– Потерянная победа… – повторяет Сена, продолжая удерживать женщину за плечи. – Вы мне гадали?
– Не то чтобы гадала, скорее дала совет, – цыганка выглядывает из-за плеча Сены, чтобы взглянуть на меня. – И я смотрю, ты к нему прислушалась, не оттолкнула свою любовь.
– Я ничего не помню, – расстроенно произносит Зефирка, отпуская цыганку и делая шаг назад.
– Ничего, милая, вспомнишь, а если и нет, то ничего страшного. Самое главное у нас не здесь, – цыганка кладёт руку на лоб Сены, – а здесь, – переносит ладонь на её грудь.
– Уже второй человек говорит мне это, – буркает моя девушка.
– Мудрый этот человек, ты продолжай с ним дружить.
Сена растерянно кивает и возвращается ко мне. Цыганка продолжает нежно улыбаться и уже собирается уйти в неизвестном направлении, как Зефирка снова её останавливает.
– Стойте! А откуда вы знаете, что этот человек мой друг?
Цыганка в ответ только смеётся, ещё раз подтверждая свой дар и наше с Сеной невежество относительно её способностей. Мы продолжаем прогулку, я даю Сене время обдумать случившееся и самой начать разговор. Я так и не уловил смысла их диалога: что имела в виду цыганка? Какой совет? Что именно так взбудоражило Зефирку?
Очевидно, они встречались раньше.
– Её зовут Яда… – задумчиво произносит Сена, нарушая наше молчание спустя десять минут прогулки.
– Кого? – не сразу понимаю её комментарий, брошенный куда-то в пустоту.
– Цыганку. Её зовут Яда, – повторяет Сена. – Потерянная победа, большая ответственность… – снова проговаривает она и нежно улыбается. – Всё сходится. Я и правда её потеряла.
– Кого? – я заглядываю в глаза Зефирки, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Но вместо объяснений она просто начинает светиться счастьем и улыбаться ещё шире. – Я помню это.
– Как говорила в ней?
– Нет, но я помню её слова… – хихикнув, моя сумасшедшая девчонка подпрыгивает и резко меняет тему: – Побежали есть мороженое!
Понятно, она ничего мне объяснять не собирается. Я с усмешкой следую за ней. Осознаю, что теперь так будет всегда: она чего-то хочет, а я покорно следую за ней и выполняю её прихоти.
Любовь, мать её, ставит на колени, друзья мои!
***
Целый день мы с Сеной гуляем и пробуем всё, что обычно парочки делают на протяжении нескольких свиданий.
– Больше никаких прогулок! – Зефирка устало заваливается на диван. – Сериалы и попкорн – вот мой фетиш на всю оставшуюся жизнь.
– И секс в миссионерской позе? – хмыкаю я, присаживаясь к ней на диван и закидывая её ноги к себе на колени.
– Именно! – она щёлкает пальцами в подтверждение.
– Тогда может, прямо сейчас выберем себе дом престарелых? Я слышал, есть неплохие варианты с бассейнами и коктейлями по пятницам.
Сена начинает заразительно смеяться, а я, пользуясь случаем, покрываю её ноги поцелуями. Моя девушка выгибается и стонет от удовольствия.
– Ладно, может быть, я и не так сильно устала, – блаженно тянет Зефирка, наслаждаясь моими ласками.
– Я вообще не устал, – отвечаю, пробираясь под её короткие домашние шортики.
Уже хочу стянуть кусок джинсовой ткани, но противный звонок в дверь вероломно нарушает наше единение.
– Кого там принесло? – скучающе спрашиваю я у Сены, утыкаясь подбородком в её колено.
– Не знаю, это твоя квартира, – пожимает плечами моя Ведьмочка. – Может, ты эскортниц вызвал, узнав, что я теперь только в образе бревна готова заниматься сексом?
Я откидываюсь на спинку дивана и начинаю громко смеяться, когда в дверь снова раздаётся звонок. Неохотно плетусь открывать.
– Добрый день, мистер Максвелл? – молодой человек в деловом костюме и с папкой в руках приветствует меня на пороге.
– Да, чем могу помочь?
– Меня зовут Том Полсен, но это не так важно, – волнуясь, говорит он. – Я представляю Ordre des médecins du Québec. Я пришёл вручить вам уведомление о том, что в отношении вас начато дисциплинарное расследование.
Кровь стынет в моих жилах. Я чувствую, как земля уходит из-под ног.
– Какое расследование?
– Поступила информация о том, что вы вступили в романтические отношения с вашей пациенткой Ксенией Золотовой. Дисциплинарное слушание назначено на следующую пятницу. К этому времени вам необходимо подготовить доказательства, опровергающие данное обвинение, если вы, конечно, не согласны с ним.
Я продолжаю смотреть на парня, словно окаменев. Слова не доходят до сознания, остаются где-то на поверхности, отказываясь проникнуть глубже.
– Они хотят лишить меня лицензии?
– Эм, – парень мнётся, ему явно неприятно сообщать подобные новости, – боюсь, что да, мистер Максвелл, если вы не докажете обратное.
Я просто киваю и закрываю дверь. Поворачиваюсь к гостиной, где на диване всё ещё сидит улыбающаяся Зефирка, и не могу вымолвить ни единого звука. Воздух становится вязким, тяжёлым. В груди всё сжимается.
Это конец. Меня лишат лицензии, я подставлю Оливера, потеряю работу, возможность открыть клинику и снова окажусь там, где начинал. На самом дне.
– Курт, что случилось? – доносится настороженный голос Сены, далёкий и приглушённый.
Улыбка медленно тает с её лица, когда она видит моё выражение. Зефирка привстаёт с дивана, в её глазах появляется тревога – она чувствует: что-то кардинально изменилось. Воздух между нами густеет от невысказанного ужаса, который я пока не в силах облечь в слова.
Глава 56. Пусть завтра не наступит
Курт.
Я сижу в зале заседаний, ощущая давление стен. Воздух здесь кажется тяжелым, как будто кто-то специально накачал его гнетущей атмосферой. Комиссия, состоящая из пяти человек – членов дисциплинарного совета OMQ, – сидит напротив меня за длинным столом.
Я устал. Не просто физически – хотя бессонные ночи перед этим слушанием сделали своё дело. Я устал морально, измучен чувством безысходности и пониманием, что всё может рухнуть в один момент, но сделать с этим ничего нельзя.
– Доктор Максвелл, – обращается ко мне председатель комиссии, – вы понимаете, что обвинения против вас крайне серьёзны?
– Да, понимаю, – отвечаю спокойно, пытаясь не терять лицо.
– Вы подтверждаете, что Ксения Золотова была вашей пациенткой в период с сентября по декабрь прошлого года?
– Да, подтверждаю.
– И вы вступили с ней в романтические отношения в этот период?
Я чувствую, как пот проступает на ладонях. Вопрос звучит так просто, но ответ на него может перечеркнуть всё, чего я добивался годами.
– Нет, – твердо отвечаю, стараясь не выдать ни капли сомнения в голосе.
Внутри меня всё горит от стыда и вины. Лгать – это последнее, чего я хотел. Но правда здесь уничтожит меня. Председатель кивает, делая пометку в своих записях. Остальные члены комиссии переглядываются, но остаются молчаливыми.
– Доктор Максвелл, мы вызвали свидетеля для уточнения некоторых деталей.
И тут дверь открывается.
Я слышу её шаги ещё до того, как успеваю поднять голову. Сена, черт бы ее побрал! Я напрягаюсь всем телом, едва удерживаясь от того, чтобы вскочить с места. Она идёт уверенно, но я знаю её слишком хорошо – за этой уверенностью скрывается тревога. Её взгляд встречается с моим всего на секунду, и я вижу там что-то вроде извинения.
Зачем она здесь? Я же просил её не вмешиваться!
Зефирка садится на место для свидетелей и складывает руки на коленях. На ней строгая белая блузка, а волосы собраны в высокий опрятный хвост – впервые вижу ее в таком амплуа, видимо, Элли постаралась придать статуса и уверенности сестре, тщательно поработав над её образом. Она выглядит старше своих лет, но все равно невероятно сексуальная.
Самое время подумать о сексе с ней, Максвелл, браво!
Мне хочется сорваться с места, схватить ее за плечи и сказать: «Не надо». Но я позволяю ей выложить свои карты, потому что иначе мы точно проиграем.
– Мисс Золотова, – начинает председатель комиссии, – вы подтверждаете, что являетесь бывшей пациенткой доктора Максвелла?
– Да, подтверждаю.
– Были ли у вас романтические отношения с доктором Максвеллом в тот период, когда вы находились под его медицинским наблюдением?
Сена делает паузу. Моё сердце замирает. Она смотрит прямо на председателя комиссии и говорит:
– Нет.
Я закрываю глаза и почти незаметно выдыхаю. Спасибо тебе, Сена… Но я знаю её слишком хорошо. Она ненавидит лгать так же сильно, как я. И эта ложь даётся ей нелегко.
– А сейчас? – продолжает председатель. – Вы состоите в романтических отношениях с доктором Максвеллом?
Она снова делает паузу. Я чувствую её взгляд на себе, но не осмеливаюсь поднять глаза.
– Да, – наконец говорит она.
Шепот пробегает по залу заседаний. Члены комиссии переглядываются и активно начинают что-то обсуждать. Председатель делает ещё одну пометку в своих записях и кивает ассистенту. На экране перед нами появляется видео.
Я сразу узнаю нас на записи, сделанной камерами видеонаблюдения арены центра. Сена смеётся, едва держась на ногах, в то время как я пытаюсь усмирить её и увести со льда. Она брыкается, нелепо заваливаясь из стороны в сторону, а я удерживаю её, стараясь не уронить. Однако на видео всё это выглядит совсем иначе: двое людей стоят слишком близко друг к другу, они смеются, обнимаются словно пара влюбленных подростков, но никак не врач и пациентка.