– Ещё! Вот так… – кричит она срывающимся голосом, царапая ногтями потолок машины.
Я чувствую её внутренние мышцы, которые начинают сокращаться вокруг меня в сладкой истоме. Горячее наслаждение растекается между нашими телами. Делаю ещё несколько глубоких толчков, грубо сжимая её бёдра. Сена ахает, и её реакция становится последней каплей моего терпения: мощная волна экстаза накрывает меня с головой, и я кончаю глубоко в ней, наполняя собой до последней капли.
– Дикарка… – тихо смеюсь я, пытаясь восстановить дыхание. – Ты первая, с кем я занимаюсь сексом без презерватива, – неожиданно признаюсь ей.
– Твои подружки не знали о существовании противозачаточных? – хихикнув, она утыкается лицом в моё плечо и нежно кусает напряжённую мышцу.
– Нет, просто я никому так не доверял, как тебе.
– Значит, ты в моей власти? – довольно спрашивает она, проводя своими пальчиками по моей обнажённой груди, выглядывающей из-под распахнутой рубашки.
– Абсолютно, – соглашаюсь я. – Ты завладела моим сердцем, как только решила оставить чужой номер на моём стакане.
Мы снова начинаем целоваться.
Мы словно два беглеца, впервые вкусившие запретную свободу. Страсть вспыхивает с новой силой, и мы жадно исследуем, пытаясь утолить голод, накопленный за месяцы разлуки. Я уже мысленно представляю, как перемещусь с ней на заднее сиденье для продолжения этого сладкого безумия, но внезапный властный стук в окно грубо вырывает нас из чувственного транса.
– Чёрт! – раздражённо шиплю я, откидывая голову на подголовник и плотно смыкая веки.
– Молодые люди, выйдите из машины, пожалуйста!
Полицейский деликатно отворачивается, едва заметно улыбаясь уголками губ, давая нам шанс вернуть себе хоть каплю приличия. Мы с Сеной переглядываемся и не можем сдержать тихого нервного смеха. Я понятия не имею, какое наказание предусмотрено за столь пикантное приключение в общественном месте, однако ничуть не жалею о содеянном.
***
– Это был самый дорогой секс в моей жизни, – комментирую я, задумчиво разглядывая квитанцию об уплате штрафа за «непристойное поведение в общественном месте».
– Скажи спасибо, что нас вообще не арестовали, – смеётся Зефирка, уютно устраиваясь под моим плечом.
– Да, третьей встречи с офицером Хэмсвортом я не вынесу, он напишет про меня стенд ап и станет знаменитым комиком.
Мы вваливаемся в спортивный центр, всё ещё слегка опьянённые утренним безумием и чувством абсолютной свободы. Наши отношения уже давно перестали быть тайной, и это ощущение открытости наполняет лёгкие воздухом, словно после долгого погружения на глубину.
Сегодня мы здесь по приглашению Дакоты. После визита Сены, моя бывшая коллега прониклась её историей и продолжила поддерживать с ней связь. А сегодня Дакота и вовсе пригласила мою чемпионку провести мастер-класс для юниоров – поделиться опытом, вдохновить ребят и продемонстрировать на практике свои секреты подготовки к выступлениям.
Что касается меня, я уже подал заявление об уходе из центра ещё до начала расследования OMQ. Осталось лишь подписать последние бумаги и передать дела новому врачу, поэтому мы приехали вместе. Решение комиссии пока не вынесено, но я перестал метаться в тревоге и решил жить сегодняшним днём. Оливер, узнав о моей ситуации, пообещал перевернуть всю Канаду вверх дном, но добиться справедливости. Я попытался умерить его пыл и не слишком питать надежд, однако его слова всё же подбодрили меня.
– Сена! Курт! – к нам подходит Дакота с загадочной улыбкой. – Значит, слухи оказались правдой?
– Это не слухи, а официальная информация, – с улыбкой заявляю я и притягиваю Сену за талию ещё ближе к себе, подтверждая её догадку.
– Рада за вас! – кивает она и шутливо грозит нам пальцем. – Я знала, что этим всё закончится. Ну что, отпустишь свою девушку со мной?
– Конечно. Во сколько у вас начало? – спрашиваю я, взглянув на часы.
– В двенадцать.
– Тогда я зайду посмотреть, – обещаю Сене и нежно целую её в лоб.
– Только если придёшь с самодельным плакатом! – хихикает она и отстраняется, чтобы последовать за Дакотой.
Я лишь усмехаюсь ей вслед и отправляюсь по своим делам в противоположном направлении.
***
Когда я наконец освобождаюсь от бумажной волокиты и выхожу на ледовую арену, занятие уже в самом разгаре. Я тихо занимаю место на трибуне и с любопытством наблюдаю за происходящим.
Сена держится на льду естественно и легко, улыбается ребятам и без всякого высокомерия или попыток подчеркнуть свой чемпионский статус, делится опытом в фигурном катании. Её голос звучит уверенно и звонко, она шутит с юными спортсменами в своей неповторимой дерзкой манере:
– Главное правило успешного выступления: не падайте слишком заметно. Если уж упали – сделайте вид, что так было задумано! – смеётся она вместе с ребятами и тут же становится серьёзнее. – А теперь давайте попробуем кое-что особенное.
Зефирка садится прямо на лёд, приглашая всех последовать её примеру. Юниоры удивлённо переглядываются, но доверчиво выполняют просьбу. Сена медленно закрывает глаза и начинает глубоко дышать:
– Перед выступлением всегда найдите минуту для себя. Отключитесь от внешнего шума и хаоса вокруг. Представьте себе идеальный прокат: каждое движение чёткое, плавное и уверенное… Позвольте себе поверить в него прямо сейчас.
Я заворожённо смотрю на неё со стороны: моя девушка выглядит такой спокойной, сосредоточенной и при этом совершенно счастливой. Она делится секретами своего мастерства, которых не найдёшь ни в одном учебнике.
Затем малышка вскакивает с места и предлагает юниорам проявить фантазию:
– А теперь импровизация! Не бойтесь выглядеть нелепо или смешно – именно в такие моменты рождаются самые яркие идеи!
Ребята поначалу смущаются, но заразительный азарт Сены быстро передаётся им: вскоре все присутствующие на льду смеются, экспериментируют с движениями под музыку. Зефирка помогает каждому найти свою изюминку, подсказывает как обрести свой стиль и выделится среди других спортсменов. Она учит быть их личностями, не роботами с отточенной техникой, закладывая главный посыл: «выигрывает не программа, а люди».
Я наблюдаю за Сеной с восхищением и гордостью. В ней столько энергии, харизмы и любви к своему делу, она светится изнутри каким-то особым светом – живым и настоящим.
– Она станет потрясающим тренером!
Неожиданный голос вырывает меня из состояния завороженного созерцания моей девушки на льду. Я оборачиваюсь и слегка хмурюсь от удивления:
– Адамс? Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я сдержанно, вновь переводя взгляд на грациозную фигуру Сены.
– Пришёл замаливать грехи, – он спокойно становится рядом со мной у перил и зеркально повторяет мою позу, опираясь локтями на ограждение. – Узнал, что вы оба здесь, и решил пригласить вас на обед. Хочу поговорить и по-человечески попросить прощения.
– Я уже не злюсь, – пожимаю плечами, не спеша проявлять дружеское расположение.
– Знаю. Но ты всё равно смотришь на меня так, будто я главный злодей твоей жизни, – он тяжело вздыхает и виновато опускает глаза. – Слышал про расследование. Мне очень жаль… Надеюсь, моя глупость не усугубила твоё положение?
– Пока не знаю. Решение комиссии будет в конце недели.
– Чем я могу помочь?
– Уже ничем. Я сам во всём виноват и готов принять последствия своих решений.
Адамс молча кивает и снова переводит взгляд на Сену. Несколько минут мы стоим в молчании, наблюдая за её лёгкими движениями на льду.
– Ты счастлив? – вдруг спрашивает он тихо и осторожно, словно боясь потревожить моё личное пространство.
– Да, – отвечаю я без малейших колебаний. – Когда находишь своего человека, всё остальное становится лишь фоном. Меня даже не пугает перспектива лишиться лицензии и потерять всё, ради чего я столько лет жил и работал… Лишь бы она была рядом.
Краем глаза замечаю лёгкую улыбку Картера и понимаю: теперь он окончательно принял нас как пару.
– Надо же… Ты действительно влюбился, Максвелл! – усмехается он и хлопает меня по плечу. – Прощай холостяцкая жизнь и эгоистичные привычки, теперь каждое твоё решение будет приниматься исключительно в интересах одной русской фигуристки.
– Ты прав, – задумчиво киваю я, наблюдая за Сеной. – Моё сердце теперь там, на льду. Каждый день оно балансирует на грани пропасти в руках сумасбродной девчонки с безумной любовью к адреналину и конфетам.
– Ты счастливчик… – произносит Картер негромко, почти шёпотом. В его голосе звучит тоска по чему-то безвозвратно утраченному. – Только не облажайся… – добавляет он ещё тише самому себе с горькой интонацией человека, который знает цену настоящей потери.
– Картер? – осторожно окликаю я друга, пытаясь поймать его взгляд и понять, что за тени прячутся сейчас в его глазах.
– Элли хочет уйти от меня, – резко бросает он, словно срывая с себя тяжёлый груз откровения.
– Совсем с ума сошёл? С чего ты это взял? – теперь всё моё внимание сосредоточено только на нём, а сердце неприятно сжимается от тревоги.
– Ты же видел, как она смотрит на меня… Точнее, вообще не смотрит! После того как узнала, что я сделал, выгнала меня из спальни и мы до сих пор ни разу нормально не поговорили. Между нами словно стена выросла, и я не знаю, как её преодолеть.
– Она просто решила проучить тебя за твою глупость. Остынь, дай ей время, – пытаюсь успокоить его, но вижу, что слова мои не достигают цели.
– Это ещё не всё, – добавляет он сдавленно, кажется, каждое слово причиняет ему физическую боль. – На днях случайно услышал её телефонный разговор. Она договаривалась с кем-то о встрече и сказала, что сможет приехать только тогда, когда у меня будет выездная игра. Понимаешь?
– Ты думаешь, Элли тебе изменяет? Адамс, я в жизни в это не поверю! Это совершенно не похоже на неё!
– Я тоже так думал, чёрт возьми! – он вспыхивает яростью и с силой бьёт кулаком по металлическим перилам. Затем резко отворачивается от ледовой арены и закрывает лицо ладонями. – Я вернулся на день раньше из поездки. Вычислил её местоположение по геолокации и увидел в ресторане с Соколовым!