нужны были не копиисты, а творцы. Вот почему Юрий Орехов, академик-секретарь отделения скульптуры (тот самый, что помянул "Мишку косолапого" с обертки конфет, когда началась баталия на Манежной площади), предложил поручить это дело Российской академии художеств. Академия образовала под его руководством группу из 48 профессионалов высокого класса. Они выполнили все, что полагалось, а к общему знаменателю все вылепленное в разных мастерских приводил академик-секретарь.
Но воссоздать Храм поручили не отделению архитектуры академии, утратившему за годы советской власти свою былую силу и влияние, а архитектурному институту, испытанному на Поклонной горе и Манежной площади. Неудачный опыт общения с «гением» побудил мэра поручить роль главного архитектора проекта Храма все тому же надежному Михаилу Посохину, директору «Моспроекта-2». Там проектом Храма занималось почти полторы тысячи сотрудников! "Ты за это отвечаешь!" — сказал Посохину Лужков, когда проектировщики начали отставать от строителей. Пришлось тогда в разгар начатой работы "менять коней на переправе". Мэр отстранил от должности маститого руководителя архитектурной мастерской, создавшего концепцию воссоздания Храма, но не успевавшего за набравшей обороты строительной машиной. Вместо одной мастерской Посохин образовал четыре, из них три занимались Залом соборов, трапезными палатами и нижним храмом Преображения, всем тем, чего прежде не существовало. А верхним храмом, который взорвали, занималась отдельная мастерская. Ее Посохин доверил, по его словам, "молодому архитектору". Ему он сказал то, что сам услышал от мэра: "Ты за это ответишь!" Все это рассказываю для того, чтобы читатель смог разобраться в драме, разыгравшейся через год, когда "молодой архитектор" выступил против академиков во главе с президентом, обязанности которого к тому времени стал исполнять Церетели.
Все у него на Храме началось с конкурсов. Их объявили на колокола, кресты и врата. Колокола комиссия, решавшая вопросы художественного убранства, поручила отлить литейщикам "ЗИЛ" а. Их звоны сочли лучшими. Два последних конкурса на кресты и врата выиграл Церетели.
В ХIХ веке 12 врат, по три с каждой стороны собора, создал известный русский скульптор, медальер, рисовальщик и живописец Федор Толстой. Много лет он был вице-президентом и заместителем президента Российской академии художеств, роль которого играли тогда члены императорской фамилии. В Русском музее сохранились эскизы Федора Толстого и модель врат западного портала, выполненная методом гальванопластики. Нашлись также восковые эскизы образов Петра и Павла и деталь композиции северного портала. Все. С единственной модели выполнили копию, проанализировали сохранившиеся фотографии и на этой основе подготовили для конкурсантов задание на проектирование. Требовалось представить на суд экспертов врата в одну пятую натуральной величины, высотой в два метра, отлив их из бронзы.
Как говорил Церетели, для него такое задание «семечки». Он выиграл конкурс, чему помогло не только мастерство и талант, но и искренняя вера в Бога. Церетели родился, когда религия подвергалась гонениям. Не только в России, Москве, но и в Грузии, Тбилиси храмы закрывались, разрушались или превращались в клубы, склады, мастерские. Не спрашивая разрешения отца, советского инженера, забывшего дорогу в церковь, бабушка надела на внука крест. С тех пор он носит его на груди и никогда не снимает.
Был случай, когда проверялась его вера на прочность. Летел он в желанную Бразилию. На таможне в аэропорту указал в декларации, что вывозит в числе ценностей золотой нательный крест. Тогда через границу невозможно было провезти Библию, любую церковную литературу, иконы, кресты, все, что можно было счесть "религиозной пропагандой". Крест, как валюту, могли конфисковать. Вот тогда, стоя пред таможенником, Церетели решил, если потребуют сдать нательный крест, в Бразилию не полетит. А то была его первая зарубежная командировка! Таможенник молчал и думал, как ему поступить. Молчал и Зураб, ожидая приговора.
— Покажите ваш крест, — сказал мне таможенник.
— И все!
— Я никогда бы не снял крест, который надела на меня бабушка…
До Храма Церетели успел создать церковь Георгия Победоносца на Поклонной горе. Теперь ему предстояло сделать врата и кресты пяти куполов главного собора Русской православной церкви. Кроме 12 врат Храма Христа следовало выполнить врата нижнего храма Преображения на тему, связанную с этим церковным праздником. В той работе никаких исходных материалов не существовало. Поэтому следовало выполнить двери совершенно новые, не сдерживая творческую фантазию оглядкой на работу предшественников.
Врата Церетели воспринимал как скульптурные композиции, где следовало отлить в объеме фигуры Христа, святых и орнаментальные узоры. Точно так же в объеме выполнял кресты. Это были не только произведения искусства, но и сложные, прочные инженерные конструкции. Без участия инженеров и применения новейших технологий сделать их было невозможно.
Первыми изготовили кресты. Их подняли над куполами в конце марта 1996 года. В том самом месяце, когда начал набирать обороты скандал вокруг "Трагедии народов" на Поклонной горе. При сооружении Храма никто публично не протестовал, что Церетели дали престижный заказ в обход общепринятых норм и правил. Что оказали ему вновь, как на Поклонной горе и Манежной площади, некое предпочтение перед другими художниками из-за дружбы с Лужковым и сильными мира сего. У мэрии и патриархии тогда нашлось время, чтобы провести конкурс. В конкурсе на кресты участвовало тридцать скульпторов и литейных мастеров. Первое место жюри, возглавляемое митрополитом Ювеналием, присудило Церетели.
Когда ломали Храм, никто не подумал сохранить хотя бы один крест или его фрагмент. Как они выглядели, давали представление немногие фотографии. По ним хорошо видно, как красив и сложен был рисунок завершения куполов. Над каждым из них располагался маленький шар. Из него вырастал ствол, овитый цветами, напоминающими ромашки. Один такой цветок представал в скрещении перекладин, другие на концах формировали четырехконечную звезду с тонкими лучами, расходящимися веером на 360 градусов в виде круга. Под крестом над шаром золотился полумесяц. Рельеф сложный, требующий от ваятеля и литейщиков высшего мастерства.
Модель Церетели наиболее точно повторяла сложную конфигурацию, его рисунок и профиль. Он не только воссоздал с документальной точностью контуры крестов главного купола и четырех боковых куполов, но и придал им скульптурность, трехмерность, роднящую с объемом Храма. Поверхность крестов покрыл тончайшими листками сусального золота. На эту операцию пошло три килограмма золота.
Каждый крест способен противостоять ураганным ветрам и сиять в небе неколебимо долгие годы. Конкурсантам задали условие, чтобы вес самого большого креста не превышал 3200 килограмм. Этот вес по плечу башенным кранам, работавшим на стройке. Модель успешно прошла испытания в ЦАГИ, выдержав все возможные нагрузки. Их конструкции изготовили на военном заводе из нержавеющей стали, испытанной в космосе. Бронзовые детали отливали в Петербурге на том же заводе, где рождался Петр.
В шесть утра, 29 марта, когда ветер над городом не успел набрать силу, подняли главный крест. Он имел высоту 9 метров. Подняли вслед за ним четыре шестиметровых креста. В тот день золотые купола Ивана Великого и соборов Кремля дополнил пятью главами Храма Христа, укрепив право Москве называться, как прежде, златоглавой.
На Пасху установили центральные и боковые врата западного портала. Их помогла сделать единственная сохранившаяся модель в Русском музее. Под образом Христа, восседающим на престоле, литые буквы гласили — "Аз есмь дверь". Еще одна надпись "Грядущего ко Мне не изжену вон". Все тексты из Библии и Псалтири. На вратах предстают изваяния героев библейской и русской истории. Всю программу скульптурного убранства разработал патриарх Филарет в ХIХ веке. Патриарху Алексею II воссозданные двери понравились, Церетели услышал, как его работу назвали «блестящей». Всех привела в восторг тяжелая, весом в 12 тонн, дверь в тот момент, когда ее створки легко распахнулись. В прошлом веке подобную дверь открывало несколько служителей. Сейчас врата поддаются ребенку или пожилому человеку, требуется для этого усилие всего в полтора килограмма. Довольный мэр пообещал авиационному заводу, где сделали конструкцию петель и каркас дверей, новые заказы города.
— Я хочу, чтобы врата остались в истории искусства не копиями, а уникальными произведениями, — сказал тогда виновник торжества, имея на то полное право. У него перед глазами стояла одна старинная модель, а ему предстояло выполнить шестнадцать врат, в том числе те, которых не существовало в ХIХ веке. На Пасху, в весенние дни 1996 года произошло событие, когда все участники процесса воссоздания Храма сошлись в его оценке. И "молодой архитектор", и священники, и отцы города, все тогда поздравляли Церетели, все были довольны тем, что сделал он, еще раз доказав свое мастерство и организационный талант.
Перед Пасхой 1996 года Зураб пожертвовал на строительство Храма 20 тысяч долларов. Но самый большой вклад он внес не деньгами, а творчеством. Вслед за конкурсами на колокола, врата и кресты объявили конкурс живописцев на роспись Храма. Художникам требовалось воссоздать и написать заново не только много картин религиозных и светских, но и украсить стены орнаментом. Предстояло сделать так много, что к этому конкурсу одиночки не допускались, только артели художников. Одни брались за живопись. Другие за орнамент. Заявки на участие подали 36 объединений, из них 12 образовала Российская академия художеств, поручив эту сферу живописцу Ефрему Зверькову, вице-президенту академии. Церетели сформировал две артели и решил участвовать в конкурсах по живописи и по орнаменту.
Претендентам выдали холсты размером 1,5 на 2 метра. Задание состояло в том, чтобы написать на холсте масляными красками образ Христа, восседающего на троне, один из сюжетов росписи на барабане купола. Всем разрешили писать красками московского объединения «Гамма».