Эмити взглянула на недоеденный омлет и отставила тарелку.
– Извини, но я сейчас отправлюсь домой. У меня был насыщенный день, я очень устала.
Джерри внимательно посмотрел на нее.
– Я сказал что-то обидное?
– Нет, дело во мне. Наверное, таким образом на меня действует моя новая работа.
– Ты уверена, что хочешь дойти в расследовании до конца? Если ты решишь на этом закончить, я на тебя не обижусь. Хотя, конечно, жаль бросать, мы уже достигли некоторых успехов.
– Нет, я дала тебе обещание, и я доведу дело до конца.
Джерри вздохнул с облегчением. Потом подошел к Эмити и сжал ее руки.
– Не обожгись, малышка!
Эмити улыбнулась.
– Не волнуйся. Тебе следует больше думать о своей клиентке.
Эмити покинула квартиру Джерри в плохом настроении. Филипп Монтагью, оказывается, далеко не легкая добыча!
Вернувшись домой, Эмити перелистала программу телепередач, ничего интересного не нашла и решила, что лучше лечь с книжкой в постель. День оказался длинным и тяжелым, она устала. Кроме того, ей требовалось время, чтобы обдумать подробности, касающиеся объекта ее пристального внимания.
Эмити надевала зеленую шелковую пижаму, когда раздался звонок в дверь. Она никого не ждала, поэтому предварительно посмотрела в дверной глазок. Через призму маленькой линзы все люди казались измененными, как в кривом зеркале, но голубые глаза и светлые волосы были только у одного из ее знакомых – Филиппа Монтагью.
Эмити подумала, что не совсем подходяще одета. Плотный шелк не был прозрачным, и продавец уверял ее, что это не просто пижама, а скорее костюм для дома, но не хотелось в нем принимать гостей, тем более своего босса, пусть и временного.
Накинув цепочку, она немного приоткрыла дверь.
– Филипп, что вы здесь делаете?
– Да что же это такое! Почему каждый раз, когда мы встречаемся, вы мне задаете подобный вопрос?
– И тем не менее ответьте, что вы делаете здесь.
– Я пришел повидать вас, – улыбнулся Филипп.
– А я собираюсь лечь и почитать.
У него засверкали глаза.
– Но вы же еще не легли, не так ли?
– Нет, но…
– Почему бы вам не снять цепочку с двери и не впустить меня внутрь?
– Я не одета.
– Вы разве голая?
– Нет, на мне пижама, но…
– Считайте, что я член вашей семьи. Мы, кстати, так и относимся ко всем служащим «ФМ инкорпорейтед», у нас неформальные отношения. Я как-то был у Стейси, она лежала в постели с гриппом. Ну, обговорили дела, а я тем временем приготовил ей куриный бульон.
Эмити поняла, что он не уйдет, сняла цепочку и открыла дверь.
– Мне бульон не потребуется, – сказала Эмити. Потом, чтобы Филипп понял, что ей неприятно его вторжение, добавила: – Надеюсь, что у вас действительно важное дело.
Филипп не сводил глаз с Эмити. Ему мало что удалось рассмотреть, потому что пижама прикрывала ее от шеи до пяток. Но Эмити волновал сам факт, что он видит ее в домашнем наряде, и она почувствовала себя обнаженной.
Филипп ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Эмити оглядела его, как он только что оглядывал ее, и отступила на шаг.
– Ну что ж, проходите.
– Эмити, я вас не укушу.
Она закатила глаза в раздражении.
– Проходите, пожалуйста.
Он принял приглашение. Подошел к дивану и оглядел полупустую комнату.
– Да, живу весьма скромно, – бросила Эмити, подходя к креслу. – Вот такой у меня дом. – Она села и поджала ноги. – Садитесь.
Сел и Филипп. Он не сводил с Эмити пристального взгляда.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – В тоне, каким это было сказано, смешались любопытство и раздражение.
– Я хотел выяснить, что же на самом деле происходит.
– Что вы хотите сказать? – Эмити пыталась говорить спокойно, но у нее защемило в груди. Что ему от нее надо? Какого дьявола он пришел?
– Эмити, может, я чересчур подозрителен, но происходит нечто странное. Мне кажется, что вы что-то задумали…
– Почему вы так считаете?
Он прищурился, но за жестким выражением лица угадывались мягкость, ранимость.
– Я могу сформулировать это следующим образом: каждый раз, когда мне кажется, что я вас начинаю понимать, вы делаете что-то такое, что меня поражает.
– Я делаю что-то, что вас удивляет? Мне кажется, что все как раз наоборот. Именно вы неожиданно оказались у моей двери.
– Нет, я с вами не согласен. Это вы так странно себя ведете.
– Например? – потребовала ответа Эмити. В первый раз после встречи с Монтагью она почувствовала, что в этом раунде может одержать победу. Пусть крохотную, но все равно ощущение приятное.
– Могу ли я говорить с вами откровенно?
– А до этого вы были неоткровенны?
Он улыбнулся.
– Один – ноль в вашу пользу. – Филипп окинул ее взглядом с головы до ног, будто раздел. – Некоторое время мне казалось, что вы желаете завоевать мое расположение, но теперь я в этом уверен.
– Вот как? Я бегаю за вами?
– Ну да!
– Вы считаете, что я бегаю за вами?! – возмутилась Эмити.
– Так бывало.
Эмити фыркнула.
– Мне с этим часто приходится сталкиваться. Имидж босса – власть, деньги. На некоторых женщин это действует…
Эмити поднялась с кресла и встала за его спинкой, как бы отгораживаясь от Филиппа щитом.
– Филипп, простите, мне придется вас разочаровать, но я не из таких женщин.
Он продолжал улыбаться, как будто она говорила что-то смешное. Зеленые глаза Эмити гневно засверкали.
– Это все, что вы мне хотели сказать?
– Нет.
Эмити неохотно снова села в кресло и скрестила руки на груди.
– Что еще вы желаете мне сказать?
– Я знаю, что вы считаете, что между мной и Полин что-то есть, особенно после того, как вы сегодня видели нас в ресторане, – спокойно сказал он, будто обсуждая с приятелями результаты партии в теннис. – Но между нами ничего нет. По крайней мере, теперь. Несколько лет назад мы были больше чем только коллеги. Мы вместе начинали этот бизнес и работали долгие часы, имея общую цель, ну и… Мы были любовниками, в каком-то смысле.
– Как это – в каком-то смысле? – не поняла Эмити.
– Вы меня сегодня спросили, спал ли я с кем-нибудь из служащих фирмы, и я вам ответил. То, что случилось между мной и Полин, было недолгим. Это мешало нашим деловым отношениям. Мы понимали, что у романа нет продолжения.
Эмити неуверенно покачала головой.
– Зачем вы мне об этом рассказываете?
– Я говорил недавно об этом с Полин.
– И она не против, чтобы вы мне все рассказали? – в недоумении распахнула глаза Эмити.
– Ну, скажем так: я поставил ее в известность. Полин не из тех женщин, которые тратят время на сантименты.
– Она все равно остается женщиной.
– Правильно. Но дело в том, что мне казалось необходимым развеять ваши подозрения, и Полин согласилась со мной.
Эмити попыталась проанализировать мотивы Филиппа, но это ей не удалось. Интересно, что же ему все-таки нужно?
– Странный у нас разговор, – почти шепотом сказала Эмити.
Почувствовав на себе взгляд Филиппа, Эмити еще раз вынуждена была признать, что неподходяще одета для подобной встречи. Что ему нужно? Может, именно так он начинает атаку, пытаясь соблазнить очередную жертву?
Филипп посмотрел на смущенное лицо Эмити, ухмыльнулся и собрался уходить. Поразительно! Так-таки возьмет и уйдет? Филипп двинулся к двери, и Эмити пошла за ним, ничего не понимая. Ей хотелось накричать на него, чтобы он объяснил, что происходит.
Открыв дверь, Филипп повернулся к Эмити.
– Я прекрасно понимаю, что разговор у нас оказался странным, но я как всегда предпочитаю выкладывать на стол все карты. Очень трудно общаться с человеком, когда существует некая недоговоренность.
В этом можно было бы с ним и согласиться. Но уж раз он взял инициативу на себя, пусть сделает следующий шаг. А она подождет развития событий.
Филипп не вышел в прихожую, а, наоборот, придвинулся ближе к Эмити. Он протянул руку и коснулся волос Эмити, и она почувствовала, как напряглось ее тело. Интересно, он всегда так действует? Уж не к поцелую ли сейчас идет дело?
– Знаете, – сказал он после долгой паузы, – в положении босса всегда было одно преимущество, которое мне больше всего нравилось. Ты можешь совершать самые непонятные, а порой глупые поступки, а люди только закатывают глаза: «Он – босс!». – Он еще раз с восхищением посмотрел на Эмити. – Например, сейчас я просто не могу побороть желания поцеловать вас!
Произнес это так, будто сам с собой разговаривал, выбалтывая как бы между прочим все, что придет в голову. Как же ей следует отреагировать? Но до рассуждений ли, если она загипнотизирована и не в силах ни крикнуть, ни оттолкнуть?
Не сводя с нее взгляда, Филипп легко коснулся ее щеки. Казалось, что они двигаются в медленном легком танце.
– Не знаю, может, это проявление слабости, – проворковал Филипп. – А я не люблю чувствовать себя слабым.
Эмити попыталась что-то сказать, но с губ не сорвалось ни звука. Филипп медленно к ней наклонился, и она замерла, будто в трансе, приподняв к нему лицо.
До того как его губы коснулись ее, она почувствовала на лице теплое дыхание. Губы Филиппа были мягкими и теплыми. Эмити охватила дрожь, но она не отвергла его поцелуев. Он продолжал легко целовать уголок рта Эмити, и ей его прикосновения напоминали взмахи крыльев бабочки.
Филипп попятился, не спуская с нее глаз. Казалось, он опасался, что она может упасть от резкого движения. Эмити замерла, боясь перевести дыхание.
– Доброй ночи, – шепнул Филипп и медленно прикрыл дверь.
Эмити глубоко вздохнула и тяжело припала к стене.
Ну вот и решай тут: в этой ситуации она соблазненная или соблазнительница? Не оставляло сомнений одно: ее ожидает интересная встреча с Филиппом утром следующего дня.
Эмити полночи размышляла о коварном обольстителе. Неужели Джерри прав и Филипп с самого начала собирался ее соблазнить? А если допустить, что у них схожие реакции друг на друга? Как узнаешь? Вот он подчеркнул, что является боссом, и значит, приоткрыл завесу над своими не совсем джентльменскими намерениями. В плюс ее замыслу пошла эта последняя встреча или нет? Получено первое доказательство, свидетельствующее против мистера Монтагью. Чего стоит его признание в отношении Полин? Почему та тоже посчитала нужным рассекретить их отношения?