– Он меня поцеловал, ясно, что его ко мне тянет. Но можно сказать, что он вел себя как истинный джентльмен. Когда я ему сказала, что не желаю продолжения… он остановился.
Эмити умолкла, вспомнив грустно-сердитое выражение на лице Филиппа, когда она заявила, что уезжает.
– Конечно, ему не понравилось, когда я ускользнула, но он и не пытался настаивать на своем.
– Черт! – Джерри сильно стукнул по столу кулаком. – Я был абсолютно уверен, что он станет за тобой ухлестывать!
– Он так и сделал. Но он остановился, когда я возразила.
Джерри молчал, и вид у него был недовольный. Потом отправился к бару и вернулся с пивом.
Эмити с недоумением взглянула на бокал.
– Ты же собираешься в суд.
– Так и есть. Ты что, хочешь прочитать мне лекцию по поводу дерьмового пива? Не желаю ничего слышать.
– Твои проблемы и твой организм. Желаешь наполнять его пивом и жирными отбивными – вольному воля!
– Благодарю, – насмешливо ответил Джерри.
Помолчали. Эмити ела свой сандвич, поглядывая на корты. Тот корт, где они встретились с Филиппом, был свободен.
Она вспомнила, как Филипп осторожно коснулся руки ракеткой, и Эмити вздохнула. Ладно, попробуем выведать, какие мотивы руководят братом.
– Филипп тебе не нравится, пусть. Но так ли уж ты объективен в своей оценке случившегося с твоей недотрогой?
– Перестань! – поморщился Джерри. – Правда, что он мне действительно не нравится, но это никоим образом не связано с моей клиенткой. У Пенелопе против него имеются прочные обвинения, в которых я не сомневаюсь. Иначе бы я не взялся представлять ее интересы.
– Допустим. Теперь скажи, с чего началась эта твоя антипатия. Как ни спрошу, ты ходишь вокруг да около. Что-то тут не так.
Джерри вздохнул.
– Господи, ты настоящий репортер и вцепилась в меня мертвой хваткой. Хорошо, если тебе это важно, я скажу. В прошлом году я встречался с женщиной, которая мне очень нравилась, а потом появился Филипп. – Он сделал большой глоток пива. – И она бросила меня ради него. Эмити, он мне, конечно, неприятен, но поверь, я не пытаюсь ему отомстить. И не стал бы с ним связываться, если бы не верил в правоту моей клиентки.
Эмити вздохнула – хорошо хоть признался. Спасибо за искренность. Когда Джерри немного успокоился, она рассказала ему о событиях сегодняшнего утра, начиная с того, что Филипп настоял на том, чтобы она посмотрела личные дела, и до разговора с Лаурой.
– В этих документах я не нашла для себя ничего интересного и ничего такого, что можно инкриминировать мистеру Монтагью. Но, если отсутствует дело Пенелопе Херлинг, значит, могут исчезнуть и другие подобные дела. Не знаю, что и думать.
Джерри, размышляя, потер подбородок.
– Может, я ошибаюсь, но мне кажется, он увлечен тобою и в то же время что-то его тревожит.
– Сначала я боялась, что разоблачена. Но я ничем себя не выдала…
– Он тебя спрашивал о наших связях?
– Да, и я сделала так, как ты мне посоветовал. Я сказала, что мы родственники, росли вместе. И все. Потом я сменила тему и начала расспрашивать о его семье. Он, кстати, кажется, не проявлял какой бы то ни было подозрительности и к этой теме не возвращался.
Джерри отодвинул пустую тарелку.
– Он себя так ведет, потому что чувствует вину. Странен уже сам факт отсутствия личного дела Пенелопе. О, этот наверняка понимает, чем ему грозит разоблачение!.. Видимо, все-таки служащие вроде этой Лауры что-то да знают. Продолжай действовать, причем решительно. Твоему шефу пока неизвестно, что Пенелопе подает на него в суд и что я – ее адвокат. – Джерри помолчал, о чем-то размышляя. – Ты сказала, что должна высказать ему свои соображения сегодня, во второй половине дня?
– Да.
– Хорошо. Ты ему скажи все, что думаешь: что все внешне выглядит очень пристойным, но что ты знаешь, что одно дело, а может и больше, к тебе не попало. Его реакция на подобное заявление может тебе подсказать многое.
– Наверное, – согласилась Эмити. – Но почему все же именно мне были адресованы личные дела персонала компании?
Джерри погладил ее по волосам.
– Малышка, появились некоторые проблемы, над которыми тебе придется потрудиться больше, чем мы думали. – Джерри посмотрел на часы, взял кейс и встал из-за стола. – Если я не поспешу, опоздаю. Как только ты узнаешь что-либо – звони!
Эмити взглянула на него и сказала:
– Обязательно. Но только скажи мне, как связаться с твоей клиенткой.
– С Пенелопе?
– Да, мне следовало поговорить с ней с самого начала. Многое нужно выяснить, как ты понимаешь.
– Будь по-твоему. Раз тебе это нужно, скажу, чтобы она тебе позвонила. Ну а сейчас бегу.
Так, есть время подумать. После разговора с братом какие-то фрагменты мозаики встали на свои места. Если раньше она была уверена в вине Филиппа, то сейчас, после знакомства с ним, ей хотелось увериться в его невиновности. И пропади пропадом эта ее статья!
Можно понять, почему трансформировались ее чувства. К чему кривить душой – ей нравится этот человек. Но именно тут и была загвоздка – Эмити боялась своего чувства. И все из-за Джерри. Он хотел подтверждения вины Филиппа, а она, адвокат подсудимого, хотела оправдательного приговора. Ясно одно: она не сможет в другой раз сдержать себя, изображая принципиальную недотрогу! Филипп ей нравится, и в этом вся проблема. Пока же у нее одна возможность – действовать по плану, предложенному Джерри. Значит, предстоит задать вопрос: почему отсутствует дело Пенелопе Херлинг?
Пришлось ждать, когда по окончании рабочего дня разойдутся все служащие, только тогда и можно увидеть Филиппа. Стейси тоже ушла домой, поэтому Филипп сам позвонил и сказал, что готов к разговору. Эмити постучала в дверь, прижимая к груди папку с только что отпечатанной докладной запиской по результатам анализа. Хозяин кабинета разрешил войти.
Сначала показалось, что он устал, но едва он на нее взглянул, вроде бы повеселел. Подвел Эмити к дивану, усадил и сел рядом. Эмити передала ему докладную записку. Филипп выразил удовлетворение в связи с тем, что она так быстро справилась с заданием. Открыл папку и внимательно все прочитал. Прошло несколько мгновений, прежде чем он взглянул на Эмити.
– Значит, вы не выявили никаких общих тенденций… и никаких чисто внутренних проблем в кадровой политике фирмы?
– Нет.
Филипп улыбнулся, в глазах сверкнули озорные огоньки.
– Вас это удивляет?
Как понять его вопрос? Ведь он знал, что ее ждет в этих чертовых файлах! А теперь сидит, откинувшись на спинку дивана, и вроде бы ждет откровений. Он был совсем рядом, и Эмити остро чувствовала его близость.
Снова навязчивое воспоминание – в воде его нога касается ее бедра. Эмити ощутила неловкость и немного отодвинулась в сторону.
– Кое-что меня поразило, – сказала Эмити, пытаясь не расслабляться в его присутствии. Ее тревожил запах его одеколона, хотелось сделать глубокий вдох, чтобы вобрать пряную свежесть.
– Поясните.
Эмити понимала, что пора переходить в наступление, но как же нелегко сделать первый шаг! Чем ближе этот мужчина, тем труднее ей сдерживать собственные чувства. Она больше не могла сопротивляться. Эмити запуталась в паутине, ею же и сплетенной, но играть так играть до конца.
Она повернулась к Филиппу, заставила себя говорить с ним без обиняков и по-деловому.
– Филипп, мне кажется, вы все понимаете. Вам не стоит что-то скрывать от меня.
Он долго смотрел на Эмити, прежде чем продолжить разговор.
– Не кажется ли вам, что мы снова вернулись к Пенелопе Херлинг?
Она внимательно всмотрелась в лицо собеседника. Упоминание имени Пенелопе – не является ли это признанием вины? И все-таки в подсознании продолжалась ее адвокатская миссия – ей не хотелось выводить его на чистую воду. Вдруг да нечего ему скрывать? Выражение его лица изменилось. Что оно выражало – грусть? Сожаление?..
– Честно сказать, я была разочарована, не найдя личного дела Пенелопе, – ровным голосом произнесла Эмити.
Филипп снова недолго помолчал.
– Пройдемся, – сказал он, вставая.
Он протянул руку Эмити, и она засомневалась, стоит ли ей принимать его приглашение. Главное не забыть: когда к ней прикасается Филипп Монтагью, это чревато непредсказуемыми последствиями.
Филипп повел ее через раздвижную дверь в зимний сад. В лицо пахнул приятный теплый воздух.
– Никак не могу понять этого, – начал Филипп, – с тех пор как вы пришли к нам работать, постоянно говорите о Пенелопе.
– Ваши соображения по этому поводу?
Разговор явно раздражал Филиппа, хотя, несомненно, он пытался держать себя в руках:
– Сколько ни старался что-то понять во всей этой истории, но так и не двинулся дальше одного вывода: вы мне не доверяете.
Филипп повернулся и положил руки на плечи Эмити. Глаза его оказались рядом, не смотреть в них было невозможно.
– Я решил, что между нами стоит Пенелопе.
Только бы не отвести взгляд… Филипп говорил таким тоном, что впору заплакать от сочувствия, от желания поверить, несмотря ни на что.
– В каком смысле Пенелопе стоит между нами? – спросила она, нервно и прерывисто вздохнув.
– Я вам передал дела, чтобы чему-то научить вас, а вовсе не потому, что ваш анализ действительно нужен. Вы, видимо, посчитали, что в нашей фирме процветают нарушения сексуальных прав женщин. Пусть, думаю, сама убедится, что это не так.
– Вы уверены, что угадали направление моих мыслей?
Он крепче сжал ее плечи, а потом отпустил Эмити.
– Уверен, иначе зачем вам потребовалось с самого начала задавать вопросы о ней. Я-то думал, что с этой глупой историей покончено, но нет. Ну и решил, пусть мисс Хартли сама убедится, что ей самой совершенно нечего опасаться.
– Ну если основываться на тех делах, которые вы передали в мое распоряжение, в фирме действительно все благополучно. – Тон, которым это было сказано, показал Филиппу, что его слова не приняты на веру.
– Чувствую, что, пока я вам не покажу дело Пенелопе, вы мне не поверите.