Песенки
1
Тростинка камыша — вот все
Чем я заставил вздрогнуть высокие травы
И весь луг
И нежные ивы
И ручей, запевший тоже;
В тростинку камыша я подул
И лес наполнился песней.
Кто проходил, тот слышал ее
В глубине вечера, в своих мыслях,
В тишине и в ветре,
Прозрачную или замирающую,
Близкую или далекую…
Те, кто проходит в мыслях своих,
Слушая в глубине самих себя,
Услышат снова, и слышат всегда,
Как поет тростник.
Я заставил
Тростинкой камыша, что срезал
У заводи, куда пришел Амур,
Задумчив, смутен, хмур,
Свой лик в слезах купая
И в плоскости ручья
Отражая, —
Заплакать тех, кто проходит,
Вздрогнуть травы и воду трепетать,
И дыша в тростник наполнил я
Песней чащу леса.
2
Ничего не имею я,
Лишь три листа золотых да трость
Из бука, ничего не имею я,
Лишь немного земли на ногах,
Лишь запах вечера в волосах,
Лишь отблеск моря во взгляде.
Я бродил по дорогам лесным,
По песчаной глади
И срезал ветку бука
И сорвал проходя у осени, чей сон так тих,
Эту связь трех листов золотых.
Прими их, пожелтелых и нежных
С нитями
Пурпурных жилок на них.
В них есть намек на славу и смерть;
Они трепещут под ветром судеб;
Подержи их немного в нежных руках:
Они легки, — и думай снова
О том, кто постучал у твоей двери,
Вечерний гость,
Уселся без слова,
И уходя унес
Черную трость,
И оставил тебе листья-червонцы
Цвета смерти и солнца…
Ладонь раскрой, вверх подбрось,
И дверь запри —
Пусть ветер унесет все три!
3
Я твой услышу стук!
Дверь высока под розами, плющом,
Тысячью рук
Сплетенными на камне вековом,
И скорченными словно мрак ночной
Давивший как паук
Дом прежде черный и пустой,
Теперь слепящий и запевший,
Весь в розах, на заре зардевшей.
Я жду тебя и пою у окна,
Я жду тебя, ведь уже весна,
Бледнеют стекла и светом облиты,
Одна за другой на полу яснеют плиты
И тени прячутся в углы.
Войди,
Ты, кто пришла к моим дверям
С улыбкой и нагая.
Войди. Хочешь Присесть у огня,
Под воркотню веретена пеньку свивая?
Хочешь
До осени пробыть у меня?
Хочешь, я подам
Оловянное блюдо и кубок кленовый,
Хлеба, плоды,
Немного прозрачной воды
И будем одни?
Дороги суровы.
Но твоя улыбка уже поцелуй… Взгляни,
Вот цветок, чтобы ты держала
Его в руке, и лампа золотая
И древних три опала;
Вот еще
Пояс с ключом;
Возьми сандалии с плащом, —
Все принес для тебя я.
У тебя есть опалы, лампада,
Есть ключ — все что надо,
Теперь иди к людям!
4
Если я говорил
О моей любви, то лишь воде неспешной,
Внимавшей мне, когда я смяв камыш
Склонялся к ней; если я говорил
О моей любви, то ветру лишь
Что шепчет и смеется в чаще;
Если я говорил о моей любви,
то лишь птице нездешней,
Поющей и летящей
С ветром;
Если я говорил,
То эху лишь.
Если я любил большой любовью,
Весельем, грустью ли влекомый,
То глаз твоих лишь водоемы;
Если я любил большой любовью,
То лишь твой рот, задумчивый и нежный,
То был твой рот;
Если я любил большою любовью,
То тело теплое и свежие руки,
То тень твою, что я ищу в разлуке.
5
Ты веришь ли, что в наших жизнях
Есть час единственный, других он тише,
И мы поем, чтоб жить его не слыша,
Как он проходит с цветущей корзиной,
Короткий или длинный,
За изгородью, за стеной,
За осенью и за весной?
То с тенью серой, то голубоватой,
С корзиной свежей иль помятой,
Он сгорблен или прям и нем,
Смеется он иль скорбь его коснется глаз, —
Уходит время между тем,
За часом час…
Ты лен прядешь иль у реки
Цветы сплетаешь в пестрые венки;
Щебечет ласточка, летают пчелы,
С упругой ветки плод летит тяжелый,
Колосья гнутся, лист убого
Порхает,
Твоя рука срывает
Немного счастья, радости немного;
Возьмешь ты стебель — на нем запястья,
Возьмешь цветок — он опадает.
Распутал он за прялкой не тебе ли
Шелка и золото твоей кудели?
Взгляни! Ткет осень пряжу дней ненастных,
Дожди сквозь солнце, солнце все в цвету.
Сквозь жизнь твою и суету
Проходит час и кажется прекрасным.
Он крылатый, со взором ясным,
Он соткан из мыслей твоих,
Он стал прекрасным
В мыслях твоих,
Весь тайны полон, бледен, тих
И нежною улыбкой озарен —
Ведь ты поешь, ты весел, ты влюблен!
6
Если б ты сказала:
Вот Осень к нам идет, ступая
По листьям засохшим легко.
Слушай, звук топора далеко
От дерева к дереву, замирая
Летит осиротелый;
Посмотри, над топью прибрежной
Падают птицы как стрелы,
Махая бессильным крылом,
С пятном
Крови свежей и нежной.
Если б ты сказала: Зима уже, вот
Над морем солнце в крови плывет,
Лодка в затоне во льдах замерзает,
Очаг дымит, ветер рвется,
Воет, урчит, смеется,
Заливается лаем, кусает;
Вечерняя мгла после солнца горька…
Если б ты сказала: я — Зима и Тоска —
Я полюбил бы тебя, но ты сказала смеясь:
Посмотри, на востоке заря зажглась,
Зеленой и рдяной над морем и водой.
Апрель нагою нежной стопой
Бежит по травам дрожащим
И звонкая Весна день каждый твой
В цветную вязь сплетает слаще,
Чем розу с розой, с радостью веселье;
Я — взмах крыла, рассвета новоселье,
Я улыбаюсь и мой рот
Отрадной свежестью влечет,
И пахнущие Весной тебе я отдам
Нежные пальцы, подобные лепесткам.
7
Ни в песни тебя не назову я,
Задумчивой в любви, в злости глухой,
Ни твой рот для поцелуя
Любви дорогой
И злости милый,
Ни трепетавшие извивы
Твоих волос, ни тот ручей,
Где ты, уста в уста, на струях
Смеялась нежности твоей,
Ни имя твое —
— Даже эху.
Шипы сквозь листья проступают
И ягоды цветы сменяют.
Вдоль по проселку ком за комом!
Земля в канавы опадает,
Пролился дождь над водоемом,
На розы у колодца,
Окаймлена кустарником дорога,
Лепечет эхо вдалеке,
Овца пасется,
Поет, сплетая прутья, кто-то в ивняке…
Да, это осени немного
Уже,
И ничего другого;
Земля набухнув осыпается в канавы,
И напевает кто-то снова,
Сплетая прутья и травы…
Дорога меж кустарника густого…
Это все, что есть,
Ничего другого нет,
Ушедший день и ты, земля, лазурь, вода,
Дорога эта вот туда,
Сторожка эта и передо мной
Вода.
8
Жизнь
С пальцами листьев, объятьями чащи,
И ртом плодов и лепестков,
С непостоянной кожей
Коры и ряби, сини и паров,
С очами вод то спящих то слепящих,
Порой насмешливых, порою мертвых,
С голосом — ветра, со слухом — эхо,
С голосом дождя,
С дремотой Августа, с Апрельским смехом,
Сидя в тени или стоя
В огне зари, ясна,
Жизнь обнажена.
И я закрыл глаза и слышал, песню
Пела она о смене дней, недель и лет
Со мною рядом, и ливень чудесный
Стекал по щекам моим, под стопой
Шуршала солома и лист сухой,
И там вдали
Зрели плоды и цветы цвели,
Вечер был прян и душист — рассвет, —
И слышал, как она, смеясь или рыдая,
Была то звонкой, то усталою и дальной,
Беспечной или печальной, —
И чтобы слушать жизнь закрыл глаза я.
9
О чем тебе скажу я,
Разве о том же что вчера:
Тень и лес, море и вечера,
И дождь и снег, и ветер яр, бушуя,
Шипы царапают тело,
Горечь печали о прошлом, другом
О ком вспоминает с мертвым лицом
Грусть, и опустелым взглядом
Следит с порога,
Как шаг за шагом уводит дорога
Того кто, молчаливый прохожий,
сидел с ней рядом,
И плакал в тени, ей руки целуя.
О чем тебе скажу я?
Снега растаяли в Апреле
И нежны ветра шелесты и трели,
Его кто, зимний, говорил так строго
По дорогам.
На море лодок много,
В саду пестро от грядок.
Какой цветок в твоей руке мне сладок?
Ты стоишь и улыбаешься с порога
Вечеру, приведшему меня к колоннам,
Где собираешь ты
Румян рожденье и золота цветы
В листьях зеленых;
Меж узловатых стеблей, еще колючих, —
Ведь розы цветут из крови прошлого жгучей.
Что тебе скажу я?
Позволь умолкнуть мне.
Послушаем как эхо мертвое моих шагов
Тает в тишине,
И словно плачет еще ручей.
Помолчим!
Нас тень прикрыла крылом большим,
Прохладой вея.
Завтра сон радости моей
Скажу тебе я.