— О, простите.
Жюльен вовсе не желал усугублять положение. Только сейчас он осознал, насколько интимным было все происходящее между ними.
— Вы голодны. — Он резко развернулся на каблуках. — Сейчас я отнесу все это к воротам, и мы посмотрим, что есть в кухне.
Он спускался по лестнице на пару шагов впереди, понимая, что она идет следом. Интересно, Элис уже справилась с чувствами или лицо ее по-прежнему заливает румянец? Жюльен никогда не встречал женщин, способных покраснеть. И уж точно ни одна из них не смутилась бы от того, что у нее урчит в животе. Он коротко улыбнулся, представив пунцовый румянец на щеках одной из тех ухоженных красоток, которые всегда готовы прыгнуть в постель к интересующему их мужчине.
Этот эльф-чужестранец очень от них отличается. В лучшую сторону. Жюльен невольно вспомнил о том времени, когда Колетт еще не стала светской дамой.
За последние несколько месяцев он довольно часто вспоминал о прошлом, но сегодня впервые улыбнулся своим мыслям, тепло и радость воспоминаний впервые оказались сильнее испытываемой им боли.
Жюльен передал взятые у Элис образцы охраннику и еще раз напомнил о том, что никто не должен пройти на территорию, как бы он ни был уверен в своих правах. Мадам Лоран необходимо передать, чтобы она связалась с его адвокатом. Или ее адвокатом. Оба этих человека сейчас также вынуждены находиться в своих домах, чему, вероятно, совсем не рады, но поделать ничего нельзя. Им всем пришлось подчиниться правилу. К счастью, то, что всегда успокаивало его, он может сделать беспрепятственно. Он может посвятить время готовке.
— О, мой бог… — воскликнула Элис, замерев на пороге кухни. — Похоже на кухню ресторана. Здесь можно приготовить еду на целую армию.
Жюльен оглядел помещение и с одобрением отметил, что здесь чисто, а это очень для него важно.
— Тут нет холодильника! — опять воскликнула Элис. — Как странно…
— Есть холодильная комната. И кладовка. Вы правы… это больше похоже на кухню ресторана. Смотрите… — Он прошел мимо варочных панелей и духовых шкафов в буфетную. Если детская кухня больше похожа на отдел супермаркета, то нечто подобное он может найти и здесь. Запасы холодильной комнаты впечатляли.
— О… — Глаза Элис стали огромными. — Посмотрите на эти сыры… — Она повернулась к нему и улыбнулась. — Я очень люблю сыр.
Она впервые улыбнулась ему весело и почти счастливо, отчего на душе неожиданно стало теплее. Жюльен улыбнулся в ответ; казалось, сдержать сейчас улыбку было невозможно.
— Берите тот, который вам больше понравился, — сказал он. — Посмотрим, может, нам удастся найти хлеб и оливки. Возьмите еще вот это. Попробую поискать то, что мне будет необходимо для приготовления… Где-то должен быть еще винный погреб, но пока возьмем то, что нашли.
— Но это же шампанское… Французское.
Жюльен подавил улыбку.
— Мне казалось, другого не бывает.
— Но…
Жюльен кивнул и принялся подбирать необходимые ингредиенты. Говяжий фарш, чеснок, перец чили. Зелень и сыр пармезан. Надо сделать что-то питательное, и сделать очень быстро. Паста и салат отлично подойдут для этого случая. Жюльен потянулся за бутылочкой бальзамического уксуса и неожиданно понял, что вокруг стало как-то очень тихо. Он повернулся и увидел Элис, смотрящую на него с недоумением.
— Шампанское обычно открывают, когда что-то празднуют, — едва слышно произнесла она.
Жюльен мгновенно позабыл о еде.
— Значит, нам надо найти повод, — сказал он.
Глаза ее стали еще больше.
— Например?
Ах, как же непозволительно он себя повел. Зачем заговорил о празднике? Ведь Элис только что узнала, что ее встречи с отцом никогда не состояться из-за его кончины. Он поспешно подошел к ней и оперся рукой о полку.
— Вы нашли брата. И еще… вы ведь никогда не были во Франции?
— Нет… никогда…
— Вот, пожалуйста. Разве это не стоит отметить?
— А вы? Разве у вас есть повод для праздника?
— Ух… — выдохнул Жюльен и принялся рассматривать продукты.
У него нет ни малейшего повода для веселья. Он никак не может оправиться от горя в связи с потерей сестры. Съемки программы, которые должны начаться через несколько дней, под угрозой. Ему придется отстаивать в суде право опеки над племянником, а это тоже будет очень неприятной процедурой. Нет, в его ситуации праздновать совершенно нечего.
Он поднял глаза, готовый признать, что шампанское, пожалуй, не лучший выбор для сегодняшнего ужина, и опять натолкнулся на ее взгляд.
Жюльен пригляделся, пытаясь понять, что в них видит. Надежду? Искры оптимизма? Похоже, даже веру в то, что сказка существует. Сердце сжалось, и внезапно он произнес то, в чем не собирался признаваться:
— Я впервые взял на руки сына своей сестры. — Он говорил почти шепотом и опустил глаза, смущенный тем, что позволил себе продемонстрировать больше эмоций, чем следовало. Все же перед ним совсем незнакомый человек. Откашлявшись, он продолжал: — И еще я получил отсрочку для встречи с мадам Лоран. — Он улыбнулся уголком рта. — А это определенно стоит отметить, верно?
Все же ей удалось еще раз увидеть его улыбку. Пусть и неяркую, одну из тех, что появлялись на лице, когда он просил ее помочь с Жаком. Она сочла это своей победой. Судя по печальному выражению его лица и тоске в глазах, улыбается он нечасто, не говоря уже о смехе.
Элис сидела за огромным столом в кухне, монитор она поставила перед собой, в руке держала бокал с шампанским и смотрела, как Жюльен готовит.
Напиток был божественным, но повар поразил ее не меньше. Он с такой скоростью нарезал овощи, что Элис оставалось лишь растерянно хлопать глазами, потом он погрузил их в комбайн — и все с таким видом, будто сделать это было легче легкого. Поставив на варочную панель сковороду и кастрюлю, он положил в одну фарш, горчицу, бальзамический уксус и добавил щедрую порцию зелени, предварительно измельчив с той же поразительной быстротой. От ароматов и шампанского, выпитого на голодный желудок, у Элис закружилась голова. Она с любопытством смотрела, как теперь Жюльен перемешивает деревянной ложкой содержимое сковороды.
— А вы действительно неплохо управляетесь у плиты.
Ей показалось, или Жюльен приглушенно рассмеялся?
— Ничего удивительного, если учесть, что я делаю это уже двадцать лет.
— Двадцать? Вы не слишком молоды, чтобы иметь такой стаж работы?
— Мне тридцать пять.
— Вы начали работать в пятнадцать? После школы?
— Нет. — Он бросил щепотку морской соли в закипевшую в кастрюле воду и выложил пасту. — Мне пришлось бросить школу.
— Почему? — Элис опять смутилась. Неприлично задавать столь личные вопросы человеку, с которым познакомилась лишь сегодня.
— Умерла моя мама. Мне надо было увезти сестру подальше от отчима и растить ее самому. Единственное место, которое мне удалось получить, было место посудомойщика в ресторане. Позже мне стали давать поручения помочь шефу… и так я втянулся. — Он поднял бокал. — А потом стал заниматься кулинарией.
Прежде чем приступить к делу, Жюльен снял галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и закатал рукава. Сейчас прядь волос упала ему на лицо, раскрасневшееся от жара плиты. Он выглядел очаровательно растрепанным, а ароматы создаваемого им блюда сводили голодную Элис с ума. Теперь она понимала, что поклонников у него должно быть немало.
— И вы также музыкант?
Он молчал и выглядел озадаченным.
— Вы говорили о шоу. Я подумала, может, вы певец. Или у вас музыкальная группа…
Он смотрел на нее так, будто видит перед собой сумасшедшую.
— Да, телевизионное шоу. Для кулинарного канала.
Элис открыла рот от удивления.
— Кулинарного канала? Вы… повар? — Образ рок-звезды распался перед глазами на тысячи осколков. Неудивительно, что супруга доктора его поклонница. Может, и толпа журналистов за воротами не имеет никакого отношения к ее отцу?
— Вы о том рождественском шоу? Это для утренней программы в Сочельник. Я буду готовить традиционный английский ужин для вечера, а мой коллега французский вариант. — Он подошел к столу и взял бутылку шампанского, чтобы наполнить оба их бокала. — Сам процесс приготовления блюд будет записан заранее, но на следующий день я буду гостем в студии. Если врач не даст мне разрешение покинуть дом, ситуация очень осложниться. Я подведу многих людей.
Из монитора на столе послышалось хныканье, словно Жак соглашался со словами дяди. Мгновенно вспомнив о своих обязательствах, они уставились на экран, ожидая крика, но малыш вскоре затих, погрузившись в сон.
Жюльен с облегчением опустился на стул напротив Элис и нахмурился, не отводя взгляда от экрана.
— Что это?
— Где?
— В кроватке рядом с ним. Что это?
— А… игрушка. Заяц. Мне показалось, она особенная, потому что выглядит очень старой.
Взгляд Жюльена стал напряженным, он шумно сглотнул.
— Это коричневый кролик, любимая игрушка Колетт. Я… не знал, что она его сберегла. — Голос его дрогнул. — Наверное, она положила его в детскую еще до рождения малыша, ведь… после рождения она его не видела.
На глаза Элис навернулись слезы.
— Как печально. — Она покачала головой, словно не веря, что все действительно произошло на самом деле. — Такая трагедия. Она… была больна?
— Нет. Мы виделись всего за неделю до родов. Она выглядела так хорошо, как никогда раньше. Была в радостном предвкушении появления сына. Сказала, что хочет наладить отношения с родными. Говорила, что предстоящие события заставили ее вспомнить…
Он закрыл глаза, и это позволило Элис рассмотреть его более внимательно. Господи, даже с закрытыми глазами этот мужчина очень красив. Мужественные черты лица, но в то же время чувственные губы, а ресницы длиннее, чем ей казалось раньше.
Сейчас был подходящий момент спросить, что послужило причиной ухудшения отношений между братом и сестрой. Впрочем, это не важно, ведь оба были готовы простить и забыть.
— Что она вспомнила? — осторожно спросила Элис.