Гриб вздрогнул и выбросил новое облачко пара. Пираты засмеялись и пустились в пляс. На самом деле их странное поведение объяснялось довольно просто. Они попали в пещеру иллюзий. В пещеру, где рос древний гриб сновидений, периодически выдыхающий все новые и новые порции пьянящего газа. Любое существо, андроиды и киборги, начиненные сложными биосхемами, не были исключением, попав в такое пьянящее облако, моментально теряло над собой власть и впадало в состояние неконтролируемой веселости, которая продолжалась до полного истощения организма. Если не уйти из пещеры вовремя, последствия могли быть самыми печальными.
— Ты кто такой? — спросил вдруг Грохотун, уставившись на Крокса.
— Это ты кто такой?
— Ах ты так!
Крокс с Грохотуном поссорились, едва не подрались, потом вдруг помирились, уселись рядом с грибом и разоткровенничались.
— Грохотун, как ты думаешь, почему я до сих пор от тебя не избавился? — Крокс подошел к великану и заглянул в узкие прорези его шлема, туда, где у робота находились глаза.
— Потому что я непробиваемый! — довольно сказал Грохотун и похлопал себя по броне.
— Нет, не поэтому. Я не уничтожил тебя потому, что другого такого тупого недоумка с инстинктами мясорубки, просто не найти. Ты единственный в своей роде и неповторимый!
Грохотун довольно крякнул. Ему было приятно слышать, что он единственный и неповторимый. Раньше капитан никогда не говорил ему ничего подобного.
В конце концов попугаю надоело высиживать несуществующее яйцо, и он слетел вниз и уселся на камень возле Крокса.
Капитан, пригорюнившись, обхватил голову руками и бормотал:
— Ничего мне не нужно. Ни рубиноглазов, ни выкупа за девчонку, ни власти. Ничего не нужно… Хотя почему ничего? Другое дело крылатый еж… Еж мне нужен. Только он сможет мне помочь.
— Почему еж? — попугай и в пещере иллюзий не утратил любопытства. Может, капитан хоть теперь объяснит, зачем ему нужен этот дурацкий еж?
— Зачем вам еж, капитан? Как он вам поможет? — настойчиво повторил попугай.
— Еж? Другое дело еж. Еж, совсем другое дело, — бормотал Крокс. — Еж — дело, но другое. Совсем другое!
Сколько попугай его не расспрашивал, капитан только хитро грозил ему пальцем и утверждал, что еж — совсем другое дело, важная штука, а почему именно не объяснял.
Гриб выдохнул новое облако газа, и Крокса потянуло на откровенность. Он посадил попугая на ладонь и погладил его по хохолку:
— Слушай меня внимательно, п-птица! Мне всю жизнь везло. В Третьей Галактике меня даже называли Счастливчик Крокс, после того как я в космическом баре уложил семерых круглоголовых андроидов, вооруженных до зубов, а сам не получил ни царапины. Но потом меня перестали называть «Счастливчик Крокс», и знаешь почему?
— Потому что в вас попали из лазерной пушки, — предположил попугай.
— Именно поэтому… — Крокс посмотрел на свое механическое тело и вздохнул. — Я торчу в этом искусственном корпусе уже пятьсот лет. Хотя, с другой стороны, если бы меня тогда не разнесло из пушки, я давно кружил бы в космическом саркофаге в орбите какого-нибудь приблудного астероида.
Крокс уткнулся лбом в ножку гриба и захохотал.
Грохотун, вдохновленный его примером, встал на четвереньки и стал бодать ножку гриба своей рогатой головой.
— Му! М-му! — мычал Грохотун. Вероятно, он вообразил себя эдаким роботизированным теленочком весом в триста килограммов.
Грохотун проткнул рогами ножку гриба, и оттуда вырвалась струя пьянящего газа.
— Думаешь, мне нужны сокровища? — Крокс вытащил рубиноглаз и безразлично отшвырнул его. — Я сам не знаю, что мне нужно.
— А вы подумайте, кэп? — на попугая газ действовал меньше всех.
— Сам не знаю, — вздохнул Крокс. — Раньше мне хотелось денег, потом власти, было время, что и любви, потом славы, потом опять денег и так далее по кругу. Но как только я получал то, к чему стремился, мне сразу становилось неинтересно и тоскливо. Наверное, поэтому я и выбираю себе цель, которую сложнее достичь, потому что знаю, когда дойду, мне все равно станет скучно.
Крокс посмотрел на попугая и поморщился.
— Впрочем, что с тебя взять, механическая игрушка. Разве ты меня поймешь?
Попугай давно ловил момент, чтобы задать Кроксу волновавший его вопрос:
— Кэп, а зачем вам еж? Зачем эта крылатая подушка с иголками?
Крокс расхохотался. Он зачерпнул горсть пыли и высыпал его на попугая. Тот поспешил отряхнуться и почистить перышки.
— Тебе никогда не хотелось иметь волшебную палочку? — спросил он у попугая. — Палочку, которой стоит взмахнуть и любое желание сбудется? Мечты и самые сокровенные фантазии станут реальностью. Так вот, крылатый ежик с Планеты Синего Кефира, и есть та самая волшебная палочка, о которой можно только мечтать.
— Как это? — не понял попугай.
— Очень просто! — Крокс оглянулся, наклонился к попугаю и прошептал. — Ежик исполняет все желания того, у кого он находится в руках. Ты понял, попугай? Все, даже самые невозможные! Нужно только произнести желание вслух, и оно сбудется!
Открыв тайну, капитан Крокс прижал палец к губам и сказал: «Тшш! Никому не говори!»
— Я буду нем как рыба! — пообещал попугай.
— Я тебе верю, — сказал капитан. — И знаешь почему? Если ты распустишь язык, я оторву его вместе с твоей головой.
Глава девятнадцатая.ГНЕЗДО ШМЕЛЕЙ-МЯСОЕДОВ
Всю ночь, пока Лависса и Андрей спали, Баюн и копачи совещались, изобретая всевозможные планы спасения. Несколько раз Тортик и Капризик ходили на разведку, надеясь обнаружить, в какой части лабиринта находятся сейчас пираты. Но их поиски оказались напрасными. Ни капитана Крокса, ни Грохотуна, ни даже попугая они не нашли. Подземные коридоры были сложнейшими, и чтобы обойти их потребовалась бы не одна неделя.
— Вы не умеете искать! — рассердился Рыжий Нос, когда Тортик и Капризик вернулись ни с чем.
И Рыжий Нос направился было на разведку, но остальные копачи не разрешили. Они схватили его и держали до тех пор, пока он не передумал. Копачи не решались отпускать Рыжего носа одного: еще совсем недавно он был при смерти от тяжелой раны.
— Отпустите меня! — брыкался Рыжий Нос, вырываясь у них из рук. — Все равно я пойду!
Королева спала крепким сном. Девочка так устала после блужданий по темным ходам, битвы с храпунами, нападения Крокса и многого другого. Лависса спала, и ей снился очень странный сон. Будто каждый кристалл в Саду кристаллов превратился в маленького носатенького человечка. Сколько их! Целое море! И все эти человечки называют ее своей Королевой, радуются ей и просят защитить их от кого-то. А потом неизвестно откуда появляется косматая страшная тень. Тень протягивает руку, горстями сгребает человечков и ссыпает их в мешок, огромный как галактическая туманность. Собрав все кристаллы, черная тень начинает приближаться к Лависса, пошире открывая мешок. Девочка почувствовала, что еще немного и она сама окажется в галактическом мешке вместе с кристаллами. Тут Лависса ощутила, что ее тормошат.
От ужаса она вскрикнула и проснулась. Над ней склонились робот-нянька и копачи:
— Что такое? Что случилось? Почему ты кричишь?
Лависса приподнялась на кровати из мха, тревожно огляделась и, убедившись, что никаких теней с мешками в пещере нет, облегченно вздохнула:
— Мне приснился кошмар. Ерунда какая-то!
— Скажи, что тебе приснилось? Что? — забеспокоились копачи.
— Мне приснилось, что кристаллы в Саду превращаются в человечков, их сгребает какая-то тень и ссыпает в мешок. А потом эта тень хотела схватить и меня, но тут я проснулась.
— И привидится же такое! — покачал головой робот и погладил Лависсу по волосам. — Это оттого, что в пещере душно. Когда душно, всегда кошмары снятся.
Андрей, проснувшийся от крика Лависсы, сказал, что ей приснилась ерунда и главное, что нужно сделать, когда тебе снится ночной кошмар, дать кошмару в лоб.
— Мне как-то приснился Деметрианский рвун. Зубищи во! Сама знаешь! Идет на меня и зубами щелкает. А на деревьях уже птеродактили собираются. Надеются, и им что-то перепадет. Вначале я испугался, а потом понял, это только сон и дал рвуну в лоб. Он — раз! — и лопнул как пузырь!
Лависса засмеялась. Хотя ей почему-то казалось, что черная тень, которую она видела во сне, намного страшнее любого воображаемого рвуна.
И копачи отнеслись ко сну Лависсы очень серьезно.
— Сон! Вещий сон Королевы! — они взволнованно всплескивали ручками. — Королеве приснился вещий сон!
— Что же в нем вещего? — удивился Андрей.
— Саду кристаллов угрожает опасность! — объяснил Самтытакой. — Помнишь, Королева, я рассказывал, что мерцающие кристаллы — это души уснувших копачей? Кристаллы чувствуют все так же, как и живые копачи. Когда мы навестили их, они радовались.
— Помню, — Лависсе припомнился радостный перелив многочисленных огоньков. — Они еще тогда так весело светились!
— Кристаллы все делают как мы! — вздохнул Капризик. — Им бывает обидно и грустно. Тогда они тускнеют, и их нужно развеселить, чтобы они опять загорелись.
— А еще кристаллам бывает больно, если уронишь их или поднесешь к ним огонь. Тогда они нагреваются, пульсируют и становятся красными от боли, — добавил Хочуспать.
Носатенькие человечки на сей раз были очень серьезными и деловитыми. Лависса редко видела их такими. Они взяли новые крепкие копья и наполнили сумки шумовыми грибами.
— Мы должны защитить наш Сад кристаллов, пока не поздно! — думали они. — Раз Королеве приснился такой сон, значит, наши братья предупреждают нас об опасности!
— Постойте, а мы? Мы пойдем с вами! — вызвался Андрей. Ему не хотелось оставаться в пещере, когда где-то поблизости могло произойти настоящее сражение.
— Это противоречит всем законам робототехники! — заявил Баюн. — Я тебя не пущу!
— В пещере может быть еще опаснее, — возразил Андрей. — Представляешь, если копачи не вернутся, что мы будем делать? Мы даже дороги наверх не знаем!