Но сын старосты, оглядев нас, с торжеством произнес:
– Позор, отец, с колдунами из одной чаши пить!
– Ты меня еще поучи, – нахмурился Барса, стряхивая с волос и шапки снег. – Хочет в червенцы записаться, но я его не пускаю, – сказал он Дарену заискивающим тоном. – А червнецы до нас ни разу даже не доехали, что б помочь.
Сын Барсы рассмеялся. И смех его мне не понравился.
– А меня они, отец, услышали!
Он дернул ручку двери, и из пристроя с башенкой, с крыши которого я и свалилась, выскочили шестеро жрецов в алых плащах в полном боевом облачении и с мечами наголо.
Весчане заголосили и бросились врассыпную.
Дарен неторопливо вскинул посох, и его колдовство сонными нитями потянулось к жрецам. Но вдруг сын Барсы, изловчившись, набросил на него что-то похожее на цепи, и зеленый свет померк.
Я сразу же почувствовала, как будто кто-то приглушил солнце, и земля словно закачалась под ногами. В глазах Дарена зажглись недоверие и злость. Неужели не знал? Теперь по-настоящему страшно становилось уже мне. Но стоило Дарену повернуться, как на руки ему упали каменные наручники, а его самого пригвоздили к земле.
– Лесёна, уходи! – крикнул Дарен. За что сразу же получил удар под ребра.
– На девку тоже оковы наденьте!
– Они у бледного!
– Ну так живее!
– Так он тыл прикрывает, как велено…
– Бестолочи.
Быстро и молчаливо, явно стараясь не называть при нас своих имен, жрецы обнажили мечи. По зазвеневшей тишине, по напряженному молчанию я поняла, что сейчас произойдет. Я вся превратилась в натянутую струну и, видят Боги, не выдержала.
Червенцы в кольчугах. Вооружены щитами и мечами. Завязать бой против шестерых – определенно плохая идея, но…
Бежать не стану.
Увернувшись от попытки захвата, я бросилась на ближайшего, выхватывая из своего сапога короткий клинок. Взмах, и я ударила жреца, отсекая его ладонь прямо с мечом. Ушла вниз, подрезая подколенные сухожилия. Жрец упал, но его собрат успел отразить мое нападение, скрываясь за щитом.
Пахнуло кровью.
– Цепи подавляют Дар! – прорычал Дарен. – Уходи сейчас же!
Меня сжали в кольцо, и я нанесла несколько стремительных ударов по щитам, пытаясь разбить оборону. Я действовала быстро и надеялась только выгадать время, чтобы Дарен освободился и вытащил нас отсюда…
Но что, если оковы и правда подавили все его колдовство?
– Пляшешь перед нами, колдовка? – прогнусавил их главный.
– За Мирха я ей сам сейчас руки отсеку! – забывшись, крикнул еще один жрец и кинулся вперед.
Я успела уйти вниз, но кто-то пустил плашмя свой меч, и он ударил меня по ногам. Я упала. Могло быть и хуже. Могли снять голову…
Кто-то поставил ногу мне на спину и с хрустом вдавил в снег.
– А у этой на запястьях клеймо!
– Так это поди та девка и есть! – воскликнул самый старший на вид, бородатый жрец с запавшими глазами-угольками.
– Да ладно?
– Она, она! Смотри, какие глаза злющие!
Жрецы – по одному с каждой стороны – сжали меня за запястья и потянули вверх. Бородатый обмотал меня крест-накрест цепью. Я закашлялась. Чувство было такое, будто из нутра выбили весь воздух. Силы покинули меня, я задрожала и повисла у них на руках. Цепь становилась все тяжелей, давила к земле, к снегу, пила живое тепло моего тела.
– Вот и нашлась на вас управа!
Тот жрец, которому я подрезала ноги, со стоном и ругательствами стащил кушак, и его побратимы принялись перематывать сочащуюся алым ногу.
– Ну, сейчас ты у меня за все ответишь, акудница!
Жрец замахнулся, но их остановил повелительный, но такой странный сейчас голос Дарена:
– Стойте! Оставьте ее.
– С чего бы, колдун?
– С того, что тогда я добровольно пойду с вами.
– Нет, – сквозь кашель выдавила я.
Но жрецы смотрели не на меня. Они глядели на Дарена и, наконец, понимали. Дарен, покачиваясь, встал и нагло улыбнулся.
– А ведь у него и правда посох был, помните?
– И глаза разные…
Не смея поверить, они коротко обменялись какими-то ругательствами. Глаза у всех заблестели.
– Мы поймали царя колдунов!
– Самого царя…
– Долго же до вас доходит, – осклабился Дарен.
Похоже, отряд возглавлял тучный, с лицом жестким, как подошва, жрец с простуженным голосом. Он приказал всем молчать, а потом подошел к Дарену и ударил его в живот. Колдун покачнулся, но не упал, и тогда еще двое – бородатый и тощий – подошли и уже втроем начали умело наносить Дарену удар за ударом до тех пор, пока он не упал. Но и тогда они не остановились, а продолжили бить ногами.
Я стиснула зубы.
Но Дарен молчал. С его окровавленных губ не сорвалось ни звука, он с бесстрастным лицом просто ждал, пока все закончится.
– На что ночь воровская, а нынче удача на нашей стороне! – прорычал главный в сторону замерших вокруг людей. – Эй, просветитель, сбегай, отправь в Злат письмо!
Кто-то радовался расправе над колдунами, но большинство весчан – и Барса со своим Барсученком в их числе – тут же предпочли убраться. Я знала, что заступничества нам не дождаться, но натыкаться на безразличные и торжествующие взгляды было все равно что снова и снова накидывать на себя червенские оковы – стыло и страшно.
Тогда я попыталась поймать взгляд Дарена, но нас сразу же разделили.
– С девкой-то что делать? – спросил тот, что держал меня.
– Да почем я знаю? Придумай что-нибудь, – огрызнулся главный и, проверив оковы на руках Дарена, повел его к воротам.
Я видела, как Дарен шел, сильно западая на хромую ногу. Червенцы толкали его в спину и смеялись, а его посох подхватил раненый мной жрец.
Один из жрецов попытался сорвать мой оберег, но у него не получилось. В ярости он рванул на себя второй шнур, обрядовый шнур Альдана.
– Отдай! – Я попыталась подняться, но плюхнулась лицом в снег.
Жрец, смеясь, поволок меня за ногу к сараю.
– Вы нарушили слово, – Дарен сказал это тихо, но его каким-то образом услышали все.
– Да кто в здравом уме будет давать слово колдунам? – Главный жрец толкнул ворота.
Дарен стер кровь со лба и тут же протянул ладонь к снегу.
– Не слишком-то вы ученые. – Окровавленная ладонь взрыхлила снег. – Разве не знаете, на что способна пролитая колдовская кровь?
В то же мгновение все огни человеческих жилищ погасли. Вся весь погрузилась во тьму, даже Червоточина стала как будто бы бледнее.
– Что это? – срывающимся голосом спросил кто-то.
Оберег пустил по моему телу волну теплых, а потом острых искр. Я вскинула голову, резко осознавая, что все это значит.
Дарен обратился к колдовству крови. Отдал свою пролитую жрецами кровь. Но чудь, что пришла на ее зов…
– Похоже, чудовище из Мглистого леса, – сказал зловещий голос Дарена.
Раздался глухой удар.
– Что ты натворил, акудник? – прорычал главный.
– Зато теперь вы сможете показать все, на что способны, ну а я… наконец-то на нее полюбуюсь. – Дарен шумно втянул воздух. – К слову, она утащила уже шестьдесят три человека из окрестных весей. Прожорливая и сильная. Неуловимая.
Жрец рядом со мной отчетливо застучал зубами.
– Леший под-д-ди.
Вдруг в ставни грохнул ветер. Люди в доме заголосили. Я почувствовала присутствие чуди еще отчетливее: оберег потеплел, а саму меня обдало морозным ветром.
– Надо было все-таки очертить деревню защитным кругом, – вздохнул Дарен.
– Ч-ч-что происходит? – в ужасе воскликнул, появляясь на пороге, сын старосты.
Тут же за воротами что-то заскреблось, по крыше протопали чьи-то шажки. Староста вылетел из дома и вместе с семьей сгрудился за червенцами. Червоточина в небе полыхнула, обдавая всех нас нездешним кровавым светом.
– Казните к-к-колдуна! – прохрипел тот жрец, что держал меня.
– Нельзя, – ответил ему главный жрец. – Мы должны привести его в Злат.
– Тогда колдунью! – жалобно попросил старостин сынок.
– Тогда готовьтесь стать пищей для Чудовой Рати, – прорычал Дарен и вдруг, обернувшись ко мне, улыбнулся.
По его лицу текла кровь, а плечи мелко дрожали, и от этого вида мне становилось страшнее, чем от присутствия голодной чуди за воротами.
– Снимите оковы! – сказала я. – Освободите нас!
– Ишь к-к-какая! Чтоб вы вместе с нами попировали?
Вдруг Барса воскликнул:
– Я слышу голос! Это Омуль! Он зовет нас!
– Братец! – закричал женский голос. – За воротами мой брат, впустите его!
– Это чудь, – сказал хриплый голос Дарена. – Вашего родственника нет в живых.
Малышня и девки заголосили, даже сын старосты как будто всхлипнул.
– Твое слово ничего не…
Вдруг из проема высунулась когтистая рука и полоснула его по горлу. Жрец покачнулся, сделал шаг назад и исчез во тьме за воротами.
Раздался страшный хруст, и через мгновение туда, где прежде стоял главный жрец, выкатилась голова…
– Освободите колдуна, я не хочу погибать! – заголосил староста.
– Зажмите уши, – велел Дарен. Весчане послушно зажали уши и зажмурили глаза.
– Эй, ты, с бородой! Хочешь выбраться отсюда живым вместе со своими побратимами?
– Д-да! – голос жреца сорвался.
– Освободи нас!
Бородач сам рванул с меня цепи, и они с лязганьем упали в снег. Я хрипло, с присвистом вздохнула. Но, несмотря на избавление, мой Дар себя так и не проявил, и руки все еще оставались человеческими.
Тьма за воротами густела, протягивала к нам полные петли.
– Ключ был у Рада, – упавшим голосом сказал бородатый. – Ключ от оков Полуденного царя…
– Я слышу его голос, – сказал вдруг тощий, а остальные закивали. – Мы должны помочь ему!
Притом что голова Рада лежала на снегу, пялась на нас остекленевшим взором, жрецы все до одного бросились за ворота.
Раздался ликующий вой, потом чавканье, и стало понятно, что обратно жрецы уже никогда не вернутся.
Я подползла к Дарену и попыталась стянуть цепи с его рук.
– Уходи. – Дарен кивнул, и видно, что это далось ему с трудом.