«Так и стоит, должно быть, мое Линдозеро. Одно во тьме. Холодное. Мертвое. Пустое».
– Каким он был, этот царь Полуночи? – спросил Альдан у Мечислава в их последнюю встречу.
– Любопытным, как и все они, – отозвался Мечислав. – Сперва никто из нас, людей, и помыслить не мог, что найдется колдун, способный не просто говорить с чудью, подчинять ее, но и разрывать завесу миров, словно бог.
Тогда Мечислав на миг прикрыл веки, и солнце за окном будто погасло, и сквозь стены и пол просочились стоны неупокоенных душ. Они будто воззвали к забытому, проклятому имени. Не осталось свитков, книг, песен – имя царя Полуночи провалилось во тьму времен, забылось быстрее, чем сошли в землю те, кто знал его.
– Он был слабым, но хитроумным колдуном. – Мечислав стиснул рукоять Рухары. Меч висел на его поясе, хотя первый жрец ни разу, насколько Альдан знал, не выходил с ним поупражняться.
– Он хотел знать тайну Червоточины. Изучал все, связанное с ней.
Альдан сидел, слушая своего прославленного предка, и вместе с ним грезил прошлым. Сам Мечислав будто порой погружался в сон наяву. Он забывал о собеседнике, и руки переставали дрожать, а потом, возвращаясь, он резко вскидывался и в глазах у него было какое-то детское изумление. Впервые Дан поймал себя на мысли, что некоторым людям жизнь может быть тягостней смерти.
– Но когда пришел решающий час выбирать колдунов в Совет, все сторонники обошли его. Более того, присвоили все достижения себе, с ним самим что-то сделали. – Мечислав помолчал, думая о чем-то. – Говорят, он дошел до пределов мира, и там боги открыли ему тайну, к которой он так стремился. Спустя годы он вернулся в Нзир сильнее, чем когда-либо, и убил всех, кто обошел его в Совете. И стал царем – первым царем колдунов. Нзир закрыл ворота для людей, а спустя время началось время Полуночи… С ним уже была Чудова Рать и ее воевода. И земля превращалась в Нежиль.
Нежиль… Слово-то какое.
– Я никогда тебя не спрашивал, но… как ты…
– Получил благословение Единого? – Мечислав окинул Альдана мутным взглядом. – Я расскажу тебе в другой раз, сынок. Эта история такая же темная, как и та, что я поведал тебе сегодня.
После заданий Цитадели Альдан приходил говорить с Мечиславом о прежних временах. Сперва первый жрец рассказывал ему о том, как писал Книгу, описывал Законы и почему они таковы. Альдан внимал ему с благоговением, но не мог не заметить, как печаль окрашивает все их встречи, будто невидимая краска.
Наконец настал день, когда Мечислав рассказал о поединке.
– Благословение Единого – такая же сделка, – сказал он.
– С Единым… Ты правда его видел?
– Видел. Но этого дорого стоило.
– Но разве не милость то была?
Мечислав, будто прочтя его мысли, грустно улыбнулся:
– Я не всегда был героем, Альдан. И боги, как ты знаешь, тоже не всегда милостивы. – Он поднялся. – Он дал мне Рухару и способность противостоять чарам, но взамен я должен был убить царя Полуночи.
– Разве ты не этого хотел?
– Я хотел построить мир без колдунов, – вдруг сказал Мечислав другим голосом. Будто сквозь мутную реку пробился луч света, так сквозь века долетел до Альдана голос прежнего владельца. – Но царь Полуночи меня перехитрил…
– Ты ведь его сразил!
– Он позволил мне это. – Глаза Мечислава заблестели. – Подпустил к себе, и в тот миг, когда мы схлестнулись, всадил мне в грудь зачарованное оружие…
– Иглу?
– Не знаю. Но это не я, а он запечатал мною Рать.
– Так что же такое эта игла?
– Кто знает? Игла на Изнанке, но след от нее торчит в нашем мире, как шип терновый. Его-то и всадил в меня царь Полуночи. И в того колдуна-певца. Рухарой я разбил чары, связывающие царя Полуночи с Вороном и Чудовой Ратью, но Ворон и Чудова Рать остались.
Альдан смотрел на предка и понимал, что старуха-чудь все же не лгала.
– Однажды я повстречал чудь, – начал Альдан. – Она предложила мне сделку. Цена была высокой, но не согласился я не потому. Не верил, что правда можно. Долго думал. Сгоряча жалел, что не поддался. Потом – что ложь стоит за словами чуди. Но теперь, признаться, все чаще о них думаю.
– Правильно сделал, что не поспешил, – сказал Мечислав. – Рухара верно служил тебе?
– Да.
Мечислав встал и протянул ему Обличитель в ножнах.
– Теперь я уверен в тебе, сынок.
– Что… Но…
– Он выкован Единым, Альдан. Ты продолжишь мое дело. – Он посмотрел в окно на свой город. – А я должен отправиться в путь.
И Мечислав действительно исчез. Никто и не заметил, как это произошло, – просто однажды утром смущенный Усор доложил Альдану, что покои первого жреца пусты.
И никто в Цитадели не видел, как он ушел.
А теперь и сам Альдан отправился в путь.
К утру он, уставший, вышел к Лихоборам. Сразу нашел дом старосты – его обступили жрецы, жившие в доме у Рагдара. Они узнали Альдана и пропустили внутрь, хотя по их сведенным бровям и поджатым губам Альдан понял, что встреча с их вожаком будет не из легких.
У печи стучали зубами женщина с девочкой. Обмороженные щеки обеих покрывал толстый слой гусиного жира, а в волосах у женщины Альдан заметил седые пряди. Его чутье улавливало исходящий от них дух междумирья. Обе были отмечены чудью, но, к счастью, никто не пострадал.
Также Альдан почувствовал здесь домашнюю чудь, а присмотревшись, увидел прячущегося за пологом мохнатого суседку.
А за столом сидел Рагдар. Увидев Альдана, он прищурился, но явно не удивился. Сейчас его злил мужик, мямлящий:
– Сын мой в лес убежал… колдуны за ним бросились.
– Чудище! – пискнула девчонка от печи, но на нее тут же шикнула женщина.
– Здесь был отряд! – рявкнул Рагдар. – Говори, куда все подевались!
И девочка, и женщина заголосили.
– Молчать! – Рагдар стукнул по столу ладонью. – Сидите тихо, не то выйдете на улицу!
– Это мы к ним в гости явились, – сумрачно сказал Альдан. – И явились, похоже, когда беда уже миновала.
– Так что же, – медленно переведя глаза с Альдана на старосту, сказал Рагдар. – Где наш отряд?
– Так это…
Староста побелел. И его глаз задергался еще сильнее.
– Их чудь перегрызла.
В избе резко стало холоднее. Альдан вдруг почуял запах страха и крови, тонкой завесой все это время витавший над Лихоборами.
– Всех, что ли? – процедил Рагдар.
Староста мотнул головой. Альдан видел, что жрец едва удерживается от того, чтобы ударить старосту, а потому заговорил сам:
– Если жрецы поймали колдунов, так как тогда их перегрызли?
– Так кто их разберет, – сказал староста.
Альдан чувствовал, что староста не договаривает.
– Расскажи, как все было.
– Явился хромоногий темноволосый к-к-колдун, – запинаясь, продолжил староста. – Сам молодой, а глаза, как у старика…
«Точно он».
– Потом девка…
«Она?»
– …какая-то шальная, чуть ли не с неба свалилась.
«Точно она».
Альдан видел, как пристально на него смотрит Рагдар. Следит. Конечно, он-то точно теперь уверился, что Альдан примчался ради Лесёны.
Но он ошибается.
– И что ответил тот хромой колдун? – спросил Альдан.
– Говорят, поможем вам! А жрецы-то переодетые – их мой сын в сарае устроил – на них как оковы – хоп! И те сделать ничего не могут…
– Оковы?
Альдан нахмурился и перевел взгляд на Рагдара. Тот раздраженно бросил:
– И чего дальше то было?
Староста сжался:
– Ну… они их побили немножко. И…
– И?
– Что-то у них там стряслось. Мы не знаем! Жрецы велели нам по домам сидеть. – Старосту опять заколотило. – Потом мы во двор от страху выбежали, а там бойня началась. Но один жрец вроде как остался!
– Один жрец? Как он выглядел?
– Да худой какой-то, бледный…
Альдан пытался припомнить кого-то, подходящего под это скупое описание.
– И что дальше? – нетерпеливо бросил Рагдар.
– А дальше мой сын, Барсучонок, в лес побежал!
Женщина закивала от печи.
– И тогда жрец с колдунами втроем туда пошли…
– Да-да! Колдуны и жрец – вместе!
– С колдуном из одной чаши пить – мед и яд напополам делить, – зло усмехнулся Рагдар. – Собирайся, староста Лихоборский. С нами поедешь в Злат. Там поговорим.
Женщина – жена – заголосила.
– Надо ли это?
– А как еще разобраться, Дан? – Рагдар стиснул зубы и шагнул к Альдану. – Что он нам наплел тут со страху, а? Какие еще колдуны со жрецами? – Он оглядел Дана сверху донизу. – Так только в сказках бывает.
– А за сыном его кто в лес пойдет? Жрецов кто искать будет?
– Ну уж точно не ты. За ней прискакал, да? И не совестно тебе?
– Ты лучше скажи мне. – Альдан придвинулся к Рагдару так близко, что они едва не соприкасались носами. – Что за оковы у них на руках были?
– Оковы? – Староста подскочил. – Так мы же вам отдали!
– Дайте взглянуть, – процедил Альдан.
– Не по чину тебе мне приказывать, – с улыбкой ответил Рагдар. – Коль скоро так помочь рвешься, оставайся тут и разберись со всем. Староста этот пусть остается. А мне пора в Злат.
Когда червенцы во главе с Рагдаром покинули весь, на улицах зазвенело от тишины. Люд сидел по домам, зверье – так же молчаливо – по сараюшкам. Альдан вышел за ворота и проверил коня.
Только приехав, он торопился войти в избу и не заметил, что под слоем выпавшего снега алеют пятна, но теперь, когда жрецы умчались и все здесь перед отъездом переворошили, становилось понятно: здесь действительно произошла бойня.
Альдана пробил озноб, когда он подумал, через что прошла Лесёна.
Вдруг что-то блеснуло в снегу у него под ногами.
Альдан присел и вытащил из снега шнур со знакомым когтем.
Это был его обрядовый шнур.
Альдан прикрыл глаза, на миг представляя, как Лесёна в ночи дерется с чудью. И как могла она, девушка, бросить себя в мир стали, чешуи и крови? Зачем ей все это? Могли ведь они жить иначе. Могли жить в избе на отшибе Линдозера, вместе собирать травы…