– Осторожно, Альдан, иначе наши братья подумают, что ты решил осквернить Цитадель.
Альдан обвел взглядом собравшихся. Многие жрецы смотрели на него с неприязнью. Даже те, с кем он трудился вместе в лечебнице, и те хмурились.
– Ничего, мне не привыкать. – Альдан положил руку на Рухару и повернулся к Рагдару. – Сперва расскажи, как ты осквернил всех нас, брат.
Мунна зашумела. Прежде чем Рагдар ответил, вмешался Еранг.
– С чем вернулся ты, Альдан? – насмешливо спросил Алисай. – Наши вестники говорят, что вместе с тобой в Злат пришло немало жрецов и голодных ртов со всей Святобории. Рагдар говорит, что дал тебе задание оборонить Лихоборы, но ты снова поступил по-своему. Что случилось в Лихоборах? Отчего ты смеешь говорить такие речи пред ликом Единого?
Пока Еранг говорил, червенцы из его свиты кучковались и обступали Альдана.
– Давайте поговорим, как вышло так, что жрецы сотворили нечто подобное колдовству крови. – Все тело Альдана приготовилось к схватке.
– В чем ты обвиняешь нас? – резко спросил Рагдар.
– Рагдар, – тяжело произнес Альдан, – расскажи про оковы. Расскажи, скольких колдунов вы принесли в жертву.
– Нет никаких оков, – сказал Рагдар. – Это ложь. Ты выдумал это от любви к колдунам.
– У меня есть видок.
Еранг и Алисай переглянулись.
– Где же он? – натянуто улыбнувшись, спросил Еранг.
– В надежном месте.
Жрецы вокруг них вскинулись, зашептались. На их лицах Альдан читал смущение и страх.
– Где вы держите пленных колдунов, пока Чудова Рать набирает силу?! – громко, так, чтобы расслышали даже с самых дальних рядов, спросил Альдан. – Скольких вы уже убили и замучили, чтобы создать оковы? Чем это отличается от колдовства крови?
– Сперва ответь, как ты упустил колдунью и Полуденного царя! – рявкнул Рагдар.
Просветитель, тот, что все еще стоял перед Книгой, скинул с головы покрывало… Колхат. Он стоял прямо за Рагдаром.
Альдан обхватил рукоять Рухары. Стук крови в ушах… победный блеск в глазах Колхата… Нет. Он должен ждать. Хотя гордость Альдана корчилась на острие происходящего, он все же нечеловеческим усилием заставил себя сдержаться.
– У меня тоже есть видок! Твоя забота о колдунах оскверняет память твоего предка, – прошипел Алисай, потрясая козлиной бородкой. – Колхат утверждает, что ты просто обезумел от любви к колдунье.
– Ты отпустил ее тогда и сейчас, – произнес Колхат. – Я знаю, что ты сватался к ней.
И тогда Альдан все понял.
Следовало давно понять.
Если Колхат подсказал Альдану создать Стрелы, то что ему стоило предложить истосковавшемуся по одобрению Рагдару замысел с оковами?
Пелена покрыла глаза Альдана на миг, но он устоял, сдержал себя.
Сговор оказался куда значительнее. Альдан хотел открыть глаза на Рагдара верховным жрецам, поймать его на слове, но оказалось, что создание мерзких оков происходит не вопреки их разрешению, а… благодаря.
Как же круто все повернулось!
Колхат явно наслаждался пониманием, вспыхнувшим на мгновение в глазах Альдана.
Они застыли друг напротив друга.
В воздухе повис отчетливый запах крови.
Рука Альдана каменела на рукоятке, готовая в любой миг потянуть Рухару из ножен… Рухара-Обличитель.
Клинок просил исполнить песнь. Прямо здесь. Здесь, где все это началось!
Но тут распахнулись тяжелые створчатые двери и появился царь Святобории вместе со своей вооруженной свитой. Рядом с Залесским шел Усор, и, судя по мрачному торжеству, полыхавшему в его глазах, дядька прекрасно чувствовал, какой миг они оборвали своим появлением.
Тугая струна, зазвеневшая над жрецами, ослабла.
Рухара-Обличитель остался в ножнах, но сердце Альдана колотилось, когда он смотрел на Колхата – свободного, похожего на человека, пробравшегося в Цитадель. На Колхата, которого Альдан сам привел в Злат.
Дым щекотал ноздри, забивал их гарью. Нет, сладковатым запахом гнили. Над потолком сгустились тени, потянули бесплотные руки к жрецам… И как раньше он был так слеп?
Залесский будто бы ничего не заметил.
– Мой мальчик, – добродушно сказал царь, обращаясь к Альдану. – Вот и ты! Усор сказал, что ты здесь, и я не отказал себе в удовольствии приехать.
Альдан приветствовал царя поклоном. Остальные жрецы расступились, но не покинули мунну, явно надеясь застать развязку. Но верховные велели всем своим уйти, и в считанные мгновения в мунне остались только Еранг, Алисай, Альдан и царь Залесский со своей свитой.
Колхат ушел, но сумеет ли уйти отсюда сам Альдан?
Враги многому научили его, и он решил загодя отправить Усора к царю на тот случай, если все пойдет не так. Верховные создали Альдана как посредника между ними и царем, сделали его важным, и теперь это могло помочь ему.
– Время не терпит. – Царь как ни в чем не бывало устроился на скамье и выжидающе посмотрел на верховных жрецов. Те сделали то же самое, не сводя ядовитых взглядов с Альдана.
– О чем ты, царь? – спросил Альдан.
– Стрелы почти готовы, – поделился он. – Горбылья Мель дала нам столько отборных лиственничных бревен! Сегодня я был на пристани и также осмотрел новенькие корабли. Мальчик мой, мы близки к цели!
Царь сделал остановку, как бы давая понять, благодаря чьему золоту стройка пошла намного быстрее.
– Я могу проследить за созданием оборонительного круга из Стрел, – сказал Альдан.
«Заодно и подумаю, как найти темницы с пленными колдунами. И решу, что делать дальше с Цитаделью».
– В том нет необходимости, – хохотнул Залесский. – Ты еще не знаешь, мой дорогой, какая удача нам выпала! Разве тебе еще не сказали?
Альдан взглянул на Еранга и Алисая.
Похоже, что делиться с Альданом жрецы не собирались. И, лишь когда царь озадаченно на них покосился, один из них процедил:
– На годовщину войны Трех Царств в Сиирелл состоятся гуляния. Нам донесли, что город колдунов спустится к острову. Будут переговоры. Мы подойдем на наших кораблях близко, насколько это возможно, и расстреляем город.
Альдан даже не понял, кому принадлежит голос. Перед глазами все поплыло. От этого голоса души стенали, а стены скрежетали, как струны кровавой резни.
– Среди наемников есть верные нам люди, – продолжал голос.
– Их верность дорого обошлась, – вздохнул царь. – Подумать только! Перевозят колдунов вдвое дороже, чем рабов из Аскании! Хотя везут-то все равно на одном судне! Что за люди!
– Зато теперь у нас есть оковы, – проскрежетал голос. – Они ослабляют колдунов, лишают их скверны.
Царь замахал руками.
– Ты представляешь, мой мальчик! – Залесский зажмурился от предвкушения. – Мы разнесем в щепки Чудову Рать и оборону колдовского города, а потом переловим всех колдунов! А ты сразишь их самозванца Рухарой! Прямо в годовщину моего царствования! Мы заберем себе все их сокровища, и это будет лучшим украшением этого дня! Мы войдем в историю. А потом, кто знает, – добавил он чуть туше, заговорщическим тоном, – быть может, мы с тобой породнимся.
От избытка чувств Залесский пустил слезу. Но судя по тому, что не шелохнулся ни один советник, им эта мысль была крайне неудобна.
Альдан молчал.
Внутри себя он проигрывал и проигрывал все происходящее и не мог понять, как они оказались в этой точке. Как вышло, что оружие, которое он создавал для защиты, стало средством нападения?
– Я же предлагал иное, – хрипло произнес Альдан. – Мы могли бы обучать белых жрецов вместе с колдунами. Мы могли бы создать при каждой веси свою школу, обучать там колдунов и дать им работу среди людей…
– Что ты говоришь, мой мальчик! – замахал руками царь. – Этих дикий зверей? Этих жадных чудовищ? Они поклоняются зверью! И их – к нам? Может, даже в мой терем? – Он рассмеялся своему вопросу, как какой-то удачной шутке. – Нет, это невозможно. Это какие-то сказки!
– Сказки, – поддакнул кто-то их жрецов.
Ветер с воплем носился по коридорам, подгоняя крики неупокоенных. Альдан знал, что только что прошел по краю, чудом избежал гибели, был готов умереть, но его дело, его разрушительное дело, то, что он оставит, переживет его и унесет много жизней следом.
Вот таким будет его наследие.
Переступая порог Цитадели, словно переступаешь черту между миром мертвых и миром живых, Альдан знал, что переступил эту черту в последний раз. Больше никогда он в Цитадель не вернется.
Альдан стащил алый плащ и бросил его перед схронником Мечислава. В спину ему дышала Цитадель, и Альдан знал, что теперь и на него самого будут охотиться.
– Что дальше? – спросил его Усор, когда Альдан вернулся на златскую площадь.
Старый вояка держал руку на рукоятке клинка и настороженно оглядывался по сторонам. Но город, погруженный Червоточиной в багряную ночь, спал. По площади слонялись лишь городские стражники.
– Вернемся в дом Рагдара.
– А потом?
– Я должен подумать.
– Мы не можем уклоняться от войны с колдовским городом.
– Колдовской город есть угроза нам и всем царствам, – согласился Альдан. – Ведь он и сам своего рода оружие. Но мы не можем вычеркнуть то, что они дали миру. Мы должны сделать их знания доступными широкому кругу. Мы должны договориться с ними.
Усор потрясенно смотрел на него и молчал. Лишь подходя к дому Рагдара, он сказал:
– Не знаю, что вы там не поделили, но я должен предупредить тебя насчет Рагдара.
Альдан оглянулся по сторонам, как делал всю дорогу.
– Да?
– Вчера он поймал свою жену на колдовстве, женщина оставляла еду для суседа… – Усор подбирал слова. – Задушил ее прямо во дворе, бедную.
Альдан сжал зубы.
– Что с мальчиком?
– С мальчиком? – не понял Усор. А потом моргнул. – А, с сыном Рагдара… Он с няньками.
В доме Рагдара было тихо. Слуги сидели на кухне, а люди Альдана, вымотанные дорогой, спали. Усора Альдан также отпустил, а сам пошел в гридницу. Рагдар, пьяный, сидел в ней один.
– А, наш защитник явился. – Рагдар осушил чашу. – Отдаю должное, не думал, что тебе хватит духу сюда явиться…