– Ну, если горячий! – поежилась Парфентьева.
Конец сентября, резко похолодало, даже в утепленном плаще холодно. А погода сухая, давно дождей не было, тропинка плотно утоптана, подошвы туфель не отпечатываются, Веперев, похоже, даже не нашел образца для сравнения. Так и ушел, пока только за чаем.
А у Парфентьевой зазвонил телефон, она выслушала говорившего на том конце беспроводной линии, кивнула.
– Спасибо, Миша, ты настоящий друг, – скупо улыбнулась она.
И сбросила вызов. В это время подошел Веперев, термос у него литра на полтора, одноразовые стаканчики, и не какие-то пластиковые, а картонные, как раз для горячих напитков. Один стакан дал Холмскому, но взглядом при этом указал на Парфентьеву, для нее чай.
Рука у Веперева дрогнула, чай пролился, но обжег он пальцы Холмскому, а не Парфентьевой. Чай с пылу-жару, термос полный, не зря Веперев дал стакан ему.
– Меня не жалко? – улыбнулся Холмский, подув на обожженный палец.
– Чай – кипяток, утром только залил.
– На вызов собирался?
– Да нет, за ночь все выпил. С запрещенными веществами всю ночь возился.
– Чего? – засмеялся судмедэксперт Теплов.
– Да какая-то новая синтетика у нас появилась, я так и не понял, к опасным веществам относится или нет.
– Пока не попробовал! – веселился судмедэксперт Теплов.
– В область нужно везти, у них там мыши.
– Мышей и у нас хватает.
– И чего у вас в морге только нет! – ухмыльнулся Веперев.
– Пошутили, и хватит. Травников звонил, установил он, где Ефремцева пропадала. Идти надо.
Парфентьева покрутила головой, решая, кому дать поручение, но эксперты заняты своим делом, а оперативники уже в работе. Оставался только Холмский, но для самостоятельной работы он не годился, если только в сопровождение.
– Илья Геннадьевич, со мной пойдешь? – спросила она.
– Да хоть на край света! – ответил за Холмского Веперев и улыбнулся так, как будто маленько не хватало.
– Ну, можно, – пожал плечами Холмский.
Увы, но осмотр места происшествия ничего не давал. В прошлый раз киллер оставил определенное о себе представление, а сейчас никаких зацепок. Все на «отлично», и подход, и работа, и отход, не к чему придраться. Пистолет, правда, не сбросил, оставил орудие убийства при себе, на свой страх и риск. Но это его уже не выдаст, времени прошло достаточно, чтобы преступник вместе с оружием скрылся на просторах города.
Искать убийцу нужно через окружение Ефремцевой. Холмский, конечно, мог поучаствовать, но Парфентьева звала его не для этого. Ей мгновенный результат нужен.
Лида глянула в сторону гаражей, идти недалеко, но место безлюдное даже утром, а место проклятое, второе заказное убийство. Недолго думая, она взяла в сопровождение лейтенанта из патрульно-постовой службы. А возле знакомого автосервиса остановилась.
– Говорят, что на самом деле в одну воронку может лечь и два, и три снаряда, – сказала она, обращаясь к Холмскому.
– Предлагаешь пойти поискать таблетку?
– Ну, таблетку ты не найдешь, но, может, что-нибудь другое.
– Кто она такая, эта Ольга Ефремцева? – спросил Холмский. – Обычная девушка, ну, выпила, ну, поцапалась с подружкой…
– Из-за кого?.. Гурьева убили из-за ревности. Может, и Ефремцева гуляет с мужем ну очень ревнивой женщины. Ревнивой и мстительной…
– И нанятый ею убийца мог поджидать Ольгу здесь?
– Она здесь недалеко была, улица Осенняя, дом восемнадцать. Может, подружка, с которой она подралась, и корректировала действия киллера.
– Или просто направила кого-то за Ольгой… Но я здесь посмотрю, вдруг что-то найду.
– Улица Осенняя, дом восемнадцать, квартира семьдесят один. Жду тебя там. Если освобожусь раньше, позвоню.
Парфентьева ушла, и Холмский на несколько мгновений задумался. Или она действительно надеялась найти что-то в отстойнике, который когда-то придумал для себя нанятый Вахламовым Куршин, или она просто хотела остаться наедине с молоденьким лейтенантом. Женщина она в общем-то смелая во всех отношениях.
Холмский не торопился, для начала осмотрел место, где в свое время нашел таблетку и зубцы от инструмента. Ничего подозрительного. Он обошел все, но безрезультатно. Самая свежая находка – бутылочка с остатками воды, пролежавшая здесь не меньше недели. Бутылочка успела побывать под дождем, как и все остальное здесь. Напоследок Холмский осмотрел забор и трансформаторную будку, провел взглядом на высоте человеческого роста. Ни следов крови, ни свежих надписей, ничего. Только майорская звезда с офицерского погона, повисшая на колючей проволоке, свисающей откуда-то из-под крыши.
Ночь, темно, киллер волнуется, поэтому жмется к стене трансформаторной подстанции, цепляется звездой за коварную проволоку. Ему звонят, он берет старт, проволока натягивается, звезда отрывается, киллер ничего не понимает, идет дальше. Это Холмский представить мог. А то, что киллер вышел на дело в форме, представлялось с трудом. Если, конечно, это не маскировка.
Звезду Холмский трогать не стал, пусть пока повисит под присмотром. Сегодня он в штатском, но видеорегистратор в кармане. Хотел вчера поставить на подзарядку, но забыл. Но заряда хватит на три-четыре часа работы. Возможно, преступник хватится пропажи, вернется за звездой, это и станет для него роковой ошибкой.
Холмский осматривал место старательно, потерял не меньше часа, за это время Парфентьева успела побывать в квартире подозреваемых. Из подъезда выходила в сопровождении Травникова и лейтенанта. Дом новый, в подъездах консьержки и видеокамеры.
– Доктор Холмс! – весело улыбнулся Травников.
– Товарищ капитан!.. Или уже майор?
– Да нет пока, – нахмурился опер.
По живому Холмский проехался, крепко задел.
– Тогда тебя вычеркиваем!
– Откуда? – не понял Травников.
– Из списка киллеров… И товарища майора юстиции тоже… Это же была твоя идея отправить меня на поиски звезды?
– Какой звезды?.. – не поняла Парфентьева. – Что-то нашел?
– Звезду. Не похоже, что с твоих плеч.
Холмский провел пальцами над погоном, не касаясь звезды.
– Хочешь сказать, что киллер оставил майорскую звезду? – не поверила Парфентьева.
– Или полковничью, – усмехнулся Холмский.
– Может, подполковничью?
– Кого-то подозреваешь?
– Да нет, – спохватилась Лида. – Учитываю все три варианта, майор, подполковник, полковник.
– Хотелось бы знать, какой майор пойдет на дело в форме? – задумался Травников.
– А что подруга? – Холмский кивком указал на дом, который остался у них за спиной.
– Ничего. Подруга с мужем развелась, Ефремцева пришла утешить, сидели, выпивали. Сначала побратались, Ефремцева одну серьгу себе оставила, другую подруге отдала. Потом Миткова вспомнила, что Ефремцева мужу ее глазки строила, подрались. Потом помирились, наплакались вдоволь. Потом снова что-то нашло, Ефремцева домой пошла, Миткова осталась. Из дома не выходила, – уверенно сказала Парфентьева.
– Видеокамера это подтверждает.
– И никому не звонила Миткова?
– Со своего телефона нет.
– Значит, подруга отпадает?
– Ну, под наблюдением мы ее подержим, – пожала плечами Парфентьева.
– Понаблюдаем, – кивнул Травников.
– А где работает Ефремцева?
– В МФЦ, на добрых услугах. Совершенно безобидная рабочая лошадка.
– А свидетелем ни по какому делу не проходит?
– Холмский, тут мы и без тебя разберемся… – с иронией сказала Парфентьева. – Где там у нас звезда?
Увы, звезда все так же висела на проволоке, никто за ней не приходил. Вдобавок видеорегистратор уже отключился, батарея все-таки села.
– А ты что, на камеру снимал? – спросила Парфентьева.
– Но преступник за звездой не вернулся.
Только Холмский это произнес, как появился Державин, холеный, представительный. И все звезды на погонах на месте.
– А может, и вернулся, – сказала Парфентьева, зло глядя на своего избранника.
– О чем это вы, товарищ майор? И почему вы здесь?
Державин глянул себе под ноги, даже поднял ногу, пытаясь осмотреть подошву, не вляпался ли во что-нибудь.
– А звезды с неба сыплются. Не ваша ли, случайно?
Холмский посмотрел на Лиду, перевел взгляд на Державина. И к гадалке не ходи, черная кошка между ними пробежала. Но милые бранятся – только тешатся. Не стоит воспринимать их ссору всерьез.
– Что моя? Звезда?! – Державин не удержался, глянул на один погон, на другой.
– Чистенькая, только-только с погон, – разглядывая звезду, сказала Парфентьева. – Убийца Ефремцевой оставил.
– Почему убийца? Может, кого-то здесь к стене прижали.
– Рассказывайте!
– Что рассказывать? – взъерошился Державин.
– Кого здесь могли к стенке прижать?
– Не знаю!
– А прозвучало убедительно. И звезда свеженькая. Как будто специально за проволоку зацепилась.
– А если зацепили? – спросил Холмский.
Он просунул ноготь под острие звезды на погоне Парфентьевой, с трудом входит.
– Звезда сидит плотно, проволока не пролезет.
– А у товарища подполковника звезды на погонах не держатся, – усмехнулась Парфентьева.
Она дала волю своим чувствам, но в то же время Холмский вспомнил первую свою встречу с Державиным. Звезда на погоне так и норовила выскочить из своего гнезда. Больше он ничего такого не замечал, но иногда и одного раза бывает достаточно, чтобы сделать правильный вывод.
– Товарищ майор! – вышел из себя Державин.
Глянул на Холмского, на Травникова, щеки подернулись краской смущения.
– Через час жду вас с докладом в своем кабинете! – выпалил он, резко развернулся и нервно зашагал.
– А может, правда, за звездочкой приходил? – спросил Травников.
– Осторожно, дерьмо! – крикнула Парфентьева.
Державин понимал, что его дразнят, но все же остановился, на одну туфлю глянул, на другую. Вроде бы все чисто.
– Этот чистоплюй сюда бы не сунулся, – покачала головой Парфентьева. – И мотива у него нет. Зачем ему какую-то Ефремцеву убивать? Не знает он ее, точно не знает…