Маррилл почувствовала, как кровь отлила от её лица.
— Неправда, — возразила она. — Он не планировал Железный Прилив. Он пытался остановить тебя.
— Неужели? — Серт слегка наклонил голову. Его взгляд даже не дрогнул. — Ардент Сквиррелсквайр был самым умным, самым сильным волшебником, какого только Пиратская Река видела со времён Дзаннов. Возможно, он не планировал Железный Прилив как таковой — сомневаюсь, что ему в голову могла прийти мысль уничтожить Пиратскую Реку. Это скорее по части Потерянного Солнца. Но, несомненно, такой могущественный волшебник, как Ардент, мог найти способ помешать исполнению простого пророчества, если бы действительно этого захотел. — Серт развёл руками, указывая на стопки книг. — Всё, что ему нужно было знать, было здесь. Ключ к победе надо мной был на этих страницах. Разве он мог потерпеть неудачу?
Фин покачал головой.
— Сейчас в твоих речах столько же смысла, как и тогда, когда ты произносил своё пророчество, — сказал он.
Серт наклонился к нему и недобро прищурился.
— И тогда я тоже был прав. Ведь всё, что я сказал и что написано на этих страницах, сбылось.
— Ну хорошо, — сказала Маррилл. — Но почему его так беспокоило будущее?
Серт откинулся назад и сложил пальцы домиком под подбородком.
— Потому что он был напуган.
— Да, конечно! — фыркнул Фин.
Маррилл кивнула в знак согласия. Она ни разу не видела Ардента по-настоящему напуганным.
— Ты сам только что сказал, что он самый могущественный волшебник на всей Пиратской Реке. Чего ему бояться?
— Самого себя, — ответил Серт.
Маррилл закатила глаза. Она уже решила, что с неё хватит этого разговора, но тут Серт добавил:
— Вы не знали его раньше. Не знали, на что он был способен, когда его называли Ардент Холодный.
Маррилл протестующе покачала головой, но не слишком уверенно, и покосилась на Фина. Тот рухнул на стул. Похоже, он был растерян не меньше её. Она села рядом.
— Было время, когда Ардент и я были сопоставимы по силе, но мы никогда не были равными. Его сила была в учёности — он читал, учился, практиковался. Моей силой была моя дерзость, моя готовность без рассуждений и сомнений использовать магию.
— Он говорил, что ты самый могущественный волшебник, — вставил слово Фин.
Серт улыбнулся и постучал кончиками пальцев друг о друга.
— К сожалению, это неверно. Просто я был смелее. Я был готов делать то, на что он не решался. Был готов идти на риск. Был готов поставить на карту всё что угодно. — Он покачал головой. — Мы лучше всех понимали друг друга. Мы помогали друг другу двигаться вперёд. Но в известном смысле мы были главными соперниками. Это была такая прогулка по лезвию бритвы — попытка найти ту линию, которую другой не осмелится пересечь.
Маррилл подумала, что знает, куда он клонит.
— Этой линией был спор, кто рискнёт выпить воды из Пиратской Реки?
Серт кивнул.
— Он отказывался так рисковать. И это спасло его. В старые времена всё было связано с магией, стремлением обрести силы, знания. Для нас оно было превыше всего. Мы ставили его на первое место, закрывая глаза на то, что другие могут называть добром или злом. В то время Ардент нередко казался — а порой и бывал — невероятно холодным. Я бы даже сказал, бессердечным. Но правда состоит в том, что у него имелась совесть, которой часто недоставало мне. У него было сердце.
Серт подошёл к окну. Ночь снаружи была черна. Ни звёзд. Ни луны. Ни огней на горизонте. Маррилл поймала себя на мысли, насколько она привыкла к мягкому, золотистому свечению Пиратской Реки. В мире железа света не было.
— Этим сердцем была Анналесса. Или так ему казалось. И когда она ушла, последняя узда, сдерживавшая его неукротимую силу, исчезла. Вот кто такой Капитан. Ардент Безудержный. Ардент Холодный, лишённый своего единственного источника душевного тепла.
— Послушать тебя, он копия Короля Соли и Песка, — прошептала Маррилл. — Готовый своим стремлением к власти уничтожить всё. Нет, Ардент был не таким. Например, у тебя сердца нет и никогда не было. — Она сглотнула. — У Ардента же было огромное сердце!
После её слов в каюте воцарилась гробовая тишина. Маррилл уставилась на угол пустого стола Ардента, пытаясь понять, как такое может быть. Как человек, который некогда казался таким добрым, чьё сердце было полно любви, теперь сделался бездушным.
— Верно, — наконец произнёс Серт. — Очевидно, будь это не так, нас бы сейчас здесь не было. Будь Ардент бессердечен, он никогда бы не уступил силе Потерянного Солнца, заключённого в Шаре Желаний. Будь он бессердечен, он бы никогда не выпустил на волю Железный Прилив.
Маррилл недоумённо посмотрела на него.
— Что ты такое говоришь?
Серт посмотрел ей в глаза. Даже после всего, через что они прошли, Маррилл было трудно выдержать его взгляд.
— Те, у кого нет сердца, не кровоточат, — ответил он. — Я лишь хочу сказать, что именно боль от потери Анналессы заставила Ардента заключить этот мир в бесчувственный металл. Он хотел, чтобы Пиратская Река оцепенела так же, как он сам.
Маррилл вспомнила, как рассвирепел Ардент, обнаружив, что Анналесса ушла… Это определённо подтверждало правоту Серта. Но уничтожить всю Пиратскую Реку?
— Кроме того, он буквально пропитан страстью к разрушению, — добавил Серт. — Возможно, это тоже сыграло свою роль.
В каюте вновь воцарилось молчание: все погрузились в мысли о прошлом.
— И как же это поможет нам понять, куда ведёт его Роза? — спросила Маррилл.
Серт поднялся на ноги.
— Мне известно лишь одно такое место. Его башня.
Фин хлопнул в ладоши.
— Отлично! Тогда полный вперёд! — Он повернулся и шагнул к двери.
— Есть одна проблема, — добавил Серт.
Фин тотчас застыл на месте.
— Ну да, как же без проблем, — вздохнул он.
Серт сокрушённо вздохнул.
— Я пока не готов сражаться с Капитаном. Но, похоже, у меня нет выбора.
Маррилл пристально посмотрела на него. И впервые заметила у него мешки под глазами. То, как глубоко впали его бледные щеки. Серт явно нездоров, поняла она.
До этого момента она даже не задумывалась о том, как сильно она привыкла полагаться на него. И как сильно её пугала мысль о том, что он может подвести их всех. Но не потому, что в нём ещё таилось зло. Это её больше не тревожило. Её тревожило другое: вдруг ему не хватит силы, чтобы спасти их?
— Ты можешь… его остановить? — спросила она.
Серт скривил губы.
— Разумеется, — не без обиды в голосе ответил он. — Я просто ждал драматического момента, чтобы это сказать. Извините за задержку, но я обожаю хорошие скульптуры.
Маррилл обиженно скрестила руки.
— Никому не нравятся нахальные всезнайки, — заявила она.
— Что ж, тоже верно, — согласился он. Уголки его губ поползли вверх в некоем подобии улыбки, но только на один миг. — Но, отвечая на твой вопрос: нет, я не могу его остановить. Однако с помощью наших новых друзей я смогу замедлить его, чтобы вы забрали Розу и вернулись в Зеркальную Паутину. Вот, пожалуй, и всё.
Он печально посмотрел на стопку книг. Сотни и тысячи страниц Пророчества, которые он изливал годами в магическом безумии. Возможно, подумала Маррилл, именно об этом в своё время лил слёзы Мерессианский Оракул.
— Конец уже написан, — сказал Серт. — Ардент это знал. В определённом смысле мы оба знали, что так и будет. Мы друг против друга. И мы оба знали, что, когда придёт этот день, Ардент победит.
Когда Маррилл и Фин вышли из каюты Серта, палуба была почти пуста. Кораблём управлял Тросокостный Человек, и пока они прорезали сумерки, мир вокруг них молчал. Велл сидел на рее, привалившись спиной к мачте, с его пальца свисал фонарь. Маррилл не могла сказать, спал ли он или просто не обращал на них внимания. Лично её устраивало и то, и другое.
Фин зевнул и направился в трюм, но Маррилл ещё не была готова лечь спать. Вместо этого она села на ступеньки трапа, который вёл на ют, и устремила взор в темноту.
Она вытащила из кармана осколок зеркала. Фонарь Короля Соли и Песка, горевший посреди палубы, давал достаточно света, чтобы Маррилл смогла уловить краешек отражения. Мама всё ещё была жива. И здорова.
Всё ещё ждала, когда она вернётся домой.
— Что у тебя там? — спросила Реми, спускаясь по лестнице за её спиной.
Маррилл вздохнула и сунула осколок обратно в карман.
— Ничего, — быстро сказала она. — Просто… напоминание о доме. Ну, ты понимаешь.
Реми села на ступеньку с ней рядом.
— Да, — сказала она. — О доме.
Они с минуту сидели молча.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — наконец произнесла Реми.
Маррилл пристально посмотрела на неё и сказала:
— М-да… Скажи я что-то подобное, ты бы спросила меня, есть ли у меня татуировка.
Реми усмехнулась, но её смех прозвучал натужно.
— Забавно, что ты упомянула об этом, — сказала она. — Потому что… я её сделала. — Она закатала манжету рукава, обнажая чернильную верёвку с узлами на ней. Та тянулась по гладкой коже её предплечья и обвивалась вокруг локтя.
Сердце Маррилл замерло. Она узнала рисунок. Точно такой был у Колла. Живая татуировка, которая путешествовала по его телу, направляя его из порта в порт. Татуировка, которая сделала его бессмертным. Татуировка, из-за которой он не мог долго оставаться на одном месте.
— Нет, — прошептала Моррилл.
Реми грустно улыбнулась ей.
— Извини, что я не сказала тебе раньше, малышка. Тогда, у Шешефеша, помнишь, один из шипов был готов поразить тебя? И я оттолкнула тебя в сторону?
Маррилл мгновенно устыдилась. К глазам подступили слёзы. Она сглотнула вставший в горле ком.
— И вместо меня он уколол тебя. — Она закрыла глаза. — О, Реми, прости!
— Простить за что? — удивилась Реми.
Если честно, Маррилл не ожидала от неё такого ответа.
— За то, что из-за меня ты получила отметину Шешефеша.
Но Реми лишь махнула рукой.
— Не ты вынудила нас отправиться к Шешефешу, Маррилл, и, конечно, ты не просила, чтобы на тебя набросился гигантский чернильный монстр. И если есть одна вещь, в которой я точно уверена как лучшая няня Северной Аризоны, — подопечным не положено делать татуировки. По крайней мере, пока я отвечаю за них.