— Отличный выбор, — сказал он, пожимая плечами, но затем как будто засомневался. — Но прежде чем показать тебе... скажи, может ли это быть в моей левой руке?
Маррилл закатила глаза.
— Конечно, может. Ты ведь даёшь мне шанс пятьдесят на пятьдесят.
— Именно. — Вечный затейник, Фин вытянул из-за спины руки и показал ей. В правой был ярко-жёлтый фрукт с шестью извивающимися отростками. Левая была пуста.
Маррилл криво улыбнулась.
— Наконец-то я узнаю, каково это тентало на вкус.
Фин быстро очистил фрукт и протянул ей дольку. Она схватила её губами с его ладони и откусила, слизывая языком потёкший между пальцами сок.
А затем... от кислой-прекислой оскомины у неё свело челюсти. Язык скукожился, лицо перекосило, из глаз брызнули слёзы. Воздух пушечным залпом вылетел из лёгких. Она, как рыба, судорожно хватала ртом воздух.
Фин рассмеялся.
— Эх, зря я тебя не предупредил!
— Всё это время… — она не договорила. Кислую оскомину сменил сладчайший, самый восхитительный вкус, какой она когда-либо пробовала. — Ммм… — промычала она блаженно.
— Ну как? Это лучшее, что есть в тентало. Послевкусие после оскомины.
Маррилл неохотно проглотила фрукт и причмокнула губами.
— Так что, по-твоему, произошло бы, выбери ты мою левую руку? — спросил Фин, предлагая ей ещё одну дольку фрукта.
Сунув её себе в рот, Маррилл приготовилась вновь испытать оскомину, от которой едва не задохнулась
— Я не знаю, — пролепетала она. — Наверно, просила бы, чтобы ты дал мне его попробовать.
— Точно, — согласился Фин. — Ты могла бы выбрать другую руку. Иную возможность. — Он многозначительно посмотрел на неё.
Маррилл шумно втянула в себя воздух и вскочила на ноги.
— Всё это ещё не конец. — Стоило ей это подумать, как голова её пошла кругом. — Значит, Железный Прилив пока не поглотил всё!
Фин просиял.
— Верно. Где-то наверняка есть другое зеркало. То, которое Железный Прилив пропустил. Ведь Волшебник Рассвета сказал: пока есть одна возможность, есть и все остальные. — Он оглянулся на туннель. — Мы просто должны найти это зеркало.
И тут её осенило. Она даже пошатнулась под бременем мыслей. Ещё одно зеркало. Она сунула руку в карман. Ей в ладонь тотчас впились острые края осколка. Любой осколок зеркала сам по себе был зеркалом.
Её сердце бешено забилось, больно стуча по ребрам.
— Ты прав, — сказала она. — Есть ещё одно зеркало.
Она вынула осколок и посмотрела на возможность, в которой её мама была живой и здоровой. Прежде чем наклонить зеркало к Фину, чтобы тот тоже смог увидеть, она провела пальцем по маминой улыбке.
— Он отломился, когда я пыталась вырезать зеркало с моей мамой.
Их взгляды встретились. В его глазах читалось замешательство.
— И всё это время он был у тебя? — с упрёком в голосе спросил он.
Маррилл покраснела.
— Я не собиралась делать из этого секрет. Просто я… — Она не знала, что сказать. Как объяснить, почему она не сказала ему.
— Помнишь, как ты использовал Былитамскую Карту, чтобы увидеть свою маму? Когда все думали, что ты уничтожил Ключ?
Фин кивнул.
— Теперь я понимаю, почему ты это сделал. — Она крепко сжала осколок. — Порой есть вещи настолько важные, что боишься сказать вслух, вдруг они перестанут быть реальными. — Она сглотнула, пытаясь найти в себе смелость всё объяснить. — Я берегла эту возможность до конца. Я думала, что мы могли бы спасти Пиратскую Реку, а потом с его помощью… я бы могла воплотить в реальность моё желание. И тогда моя мама выздоровеет и останется жить, и всё будет хорошо.
Она заморгала, и по её щекам покатились слёзы.
— Это единственный способ её спасти. — Она сжала пальцами осколок. — Но я не знаю, как это сделать реальностью. И я боюсь. — её голос дрогнул, и она со всхлипом вздохнула. — Боюсь, я всё же не смогу её спасти.
Фин вздохнул и положил руку поверх её руки. Теперь они держали осколок вместе.
— Может быть, не сможешь, Маррилл.
Она закрыла глаза, как будто отгораживаясь от его слов. При мысли, что она может потерять маму, внутри неё раздулся пузырь пустоты. Она покачала головой.
— Но именно поэтому я пришла на Пиратскую Реку. Поэтому я осталась.
Фин потянул её за руку, заставляя посмотреть ему в глаза.
— Ты осталась, потому что убегала от возможности её смерти. — Его голос был мягким, даже если сами слова были резки.
— Я не убегала, — возразила она.
Фин пожал плечами.
— Возможно, вы с Ардентом не так уж сильно отличаетесь друг от друга, — сказал он. — Вместо того чтобы принять потерю Анналессы, а не терзаться душевной болью и чувством вины, он решил разорвать мир на части. Он столкнулся с потерей любимого человека… и вдруг увидел перед собой только одну возможность.
Она посмотрела на него, чувствуя, что не в силах произнести даже слово. Ей хотелось возразить ему. Сказать, что он не прав. Что между ней и Капитаном нет ничего общего.
Но не смогла.
Она отстранилась и, спотыкаясь, отпрянула назад. Её взгляд был прикован к осколку в руке. Картинка внутри него расплывалась от слёз в её глазах. Она бы разорвала Пиратскую Реку на части, если бы от этого зависело спасение её мамы. Разве могла она обвинить Ардента, что тот поступил точно так же?
— И в этом Капитан не прав, Маррилл, — сказал Фин. — И ты тоже: любовь сильнее смерти. — Он умолк, давая ей возможность подумать. — Я это знаю, потому что потерял свою мать, но я по-прежнему люблю её. Мы потеряли Колла и Ниф, но они по-прежнему важны для нас. Жизнь — это не только утраты. Это также радость, чувство локтя, близкие люди, дружба, любовь.
Он развёл руки в стороны, указывая на окружавшие их железные зеркала.
— Жизнь — это возможности. Да, это также означает возможность боли и душевных мук. Но это также возможность чего-то хорошего. Или чего-то неожиданного. Не будь этого, разве мы с тобой встретились бы? Реми никогда бы не попала на Пиратскую Реку и не стала бы капитаном корабля. А Отказуй, — усмехнулся он, — боюсь, тут некоторые возможности остались неизученными.
Маррилл кисло улыбнулась сквозь слёзы. Фин шагнул вперёд и обнял её за плечи.
— Ты не подведёшь свою маму, Маррилл, — сказал он ей. — Ты просто столкнулась с реальностью. Твоя мама больна. Убежать от этого — не значит это исправить. Единственное, что ты можешь, — это любить её и проводить с ней время и жить своей жизнью, зная, что есть вероятность того, что её болезнь ухудшится, и вероятность того, что ей станет лучше, и между этими двумя будет сто других вероятностей.
Его слова отозвались в ней болью и печалью, счастьем и надеждой. Понимая сердцем его правоту, она кивнула.
— Ты прав, — хриплым шёпотом сказала она ему.
Он встретился с ней взглядом.
— Пока существует одна возможность, существуют и все остальные. — Он вновь взял её руку в свои ладони. Теперь они оба держали последний осколок. — А значит, пока существует это зеркало, мы можем спасти Пиратскую Реку.
В туннеле, сопровождаемое потрескиванием энергии, возникло красное свечение, окрашивая воздух вокруг них малиновым. Приближался Капитан.
— Но ты должна быть готова отпустить Ардента, — тихо добавил Фин.
Маррилл знала, что он имел в виду: то, что она должна отпустить свою маму. Отпустить уверенность в будущем. Он был прав, но кивок всё равно дался ей с трудом. Отказаться от известного, чтобы прыгнуть в неизвестное.
— Ты прав, — прошептала она. — Мы должны спасти Пиратскую Реку. — Она сглотнула застрявший в горле комок. — Ты должен воспользоваться Всюдурезом.
Вокруг них, с треском врезаясь в железные зеркала, носились молнии. Волоски на её руках встали дыбом. Фин резко повернулся. Когда Капитан наконец достиг конца туннеля, они стояли плечом к плечу. Неторопливо войдя в комнату, он встал, широко расставив ноги и сложив на груди руки. Как будто ему было некуда спешить
Возможно, так оно и было.
Сердце Маррилл бешено колотилось, её била дрожь. Фин посмотрел на неё и медленно извлёк из ножен Всюдурез. Она видела сожаление в его глазах. Боль от того, что он должен сделать.
Увы, Волшебник Рассвета не предложил им большого выбора. Он сказал, что, если она не сможет спасти Ардента, ей придётся без колебаний убить Капитана. И в какие бы фокусы он ни играл с зеркалами, она знала: он не шутил.
Маррилл стиснула зубы.
— Это единственный способ спасти Пиратскую Реку, — прошептала она.
Фин кивнул. Затем шагнул вперёд и встал перед Капитаном.
Маррилл отказывалась на это смотреть. Не могла. Но она всегда стояла бок о бок с Фином во всём остальном и сейчас не собиралась бросать его одного. Она сжала заветный осколок с такой силой, что его острые края врезались ей в ладонь.
Эмоции бурлили в ней, словно неистовая буря, подбрасывая её сердце, будто угодивший в бурю кораблик. Она подумала о Волшебнике Рассвета, злясь на него за то, что он вселил в неё надежду. Злясь на него за то, что заставил её поверить. Должно быть, он вдоволь посмеялся над ней, когда сидел там и, дёргая усами, лгал о том, как спасти Ардента.
Разрезать металл и добраться до человека. Немного буквально, на мой вкус, но это должно сработать.
Он был обманщиком, от начала и до конца. Вечно играющим в игры и перекручивающим смысл слов.
Сердце Маррилл затрепетало. Она шумно вздохнула. Желудок подкатился к горлу, пол как будто ушёл из-под её ног.
Немного буквально, на мой вкус.
Комната как будто качнулась, и внезапно кусочки мозаики встали на место. Они ошибались. Волшебник Рассвета сказал им, как спасти Ардента. Они просто неверно его поняли.
Им нужно добраться до человека под металлом. Но не с помощью Всюдуреза. Не в физическом смысле. Им нужно достучаться до Ардента, волшебника, которого они любили. Того, кто любил их. Кто обожал рассказывать путаные истории и цитировать эзотерические трактаты. Того, кто постоянно спотыкался о полы мантии и дёргал себя за бороду, когда был погружён в свои мысли.