– Почему ты не рассказала об этом раньше? – Этого вопроса я и ожидала. – Например, о загадочных снах. И об Эрике. Это он запретил тебе об этом говорить?
– Нет, – нервно ответила я. – Просто мне потребовалось немало времени, чтобы понять, сны это или реальность. И, кроме того… Я не хотела, чтобы ты думал, что Шарлотта права насчет меня.
После моих слов он некоторое время ехал молча, а затем сделал еще один поворот к месту назначения. Стоило мне подумать, что он так и будет молчать до конца пути, Лукас выдал следующее:
– Он тебе небезразличен.
Я обернулась, чтобы посмотреть на него, но Лукас не сводил глаз с дороги. Как ни странно, вместо ревнивого голоса я услышала нечто другое, напоминающее тревогу в симбиозе с недоверием.
– Мне нужно домой из-за отца, – спустя несколько секунд я оборвала тишину. – Но по-настоящему я хочу вернуться из-за Эрика.
Все, что волновало меня в этот момент, – это то, что Лукас обо мне подумает. После всего сказанного он резко замолчал, а затем, не доезжая до кафе, в котором мы договорились встретиться с ребятами, он с легкостью припарковался у обочины, словно для него, в отличие от меня, это было плевое дело.
Поэтому я решила, что больше он не хотел иметь со мной ничего общего.
Выключив зажигание, Лукас собирался мне что-то сказать, но в последнюю секунду решил сдержаться.
Я так и знала. В любой момент он мог обвинить меня во лжи и посоветовать обратиться за помощью к профессионалам. Затем он выгонит меня из машины и больше никогда не…
– Я тебе верю, – произнес он.
Мое сердцебиение участилось, и, казалось, я перестала дышать.
– Ты… не шутишь? – решила я переспросить на случай, если в течение нескольких секунд, пока я приходила в себя, он уже успел передумать.
– То есть, – поправил он, – я верю, что ты через это прошла.
Нахмурившись, я ощутила позывы к рвоте, хоть ничего и не ела. Ведь так Лукас вежливо намекнул на то, что не верит ни единому моему слову.
– Я знаю, что видела, – настаивала я.
– Я и не говорю, что ты этого не видела, – ответил Лукас. – И то, что случилось с тобой и твоей семьей, безусловно, можно назвать паранормальным явлением. Должно быть, Зедок на самом деле существует. Но согласно легенде о «Молдавии», все призраки и демоны… Стефани, они нематериальны.
– Я уже тебе сказала, – заговорила я снова. – Эрик не призрак. Он сам так сказал. Я тоже ему не верила, пока сама не увидела. Пока он… – я замолчала на полуслове, когда осознала, что почти проболталась о поцелуе и его пикантных подробностях. О том, как обняла милого Эрика, и о своей радости от того, что он был рядом, когда я вновь очутилась в странном доме, полном неожиданных сюрпризов. Боялась ли я, что Лукас меня осудит? Или назовет предательницей? Или больше всего я боялась того, что он откажется помочь мне, а значит, и Эрику тоже?
– Я знаю, что ты его видела, – сказав это, Лукас трепетно взял меня за руку, будто намекая на то, что я сошла с ума. Предчувствуя, что его друзья затеяли что-то неладное, меня охватило волнение. Возможно, мне следовало вернуться домой хотя бы ради Эрика. Но эта идея мне тоже не слишком импонировала.
– Лукас…
– Тот случай с простынью, – перебил он меня. – Эрик подтвердил, что это был он, верно? Но в тот момент, когда это случилось, его не было рядом. Я имею в виду в физической оболочке.
– Не так, как вчера, – согласилась я. – Но… он там был.
– Ты же понимаешь, к чему я все это? – спросил Лукас. – Если бы он был реальным, ты бы его увидела.
У меня снова пропал дар речи. Отрицать сказанное было бы нелогично. Однозначно, в словах Лукаса была доля правды. Либо Эрик являлся призраком, либо его не существовало. Но с другой стороны, простыни же не могли подняться сами по себе.
– Я понимаю, что это бессмыслица, – наконец, прошептала я. – И не могу этого объяснить. Я и не жду, что ты…
– Мы знаем, как провести ритуал изгнания, – выпалил он. – И очистить дом от злых духов. Наш отряд исследователей паранормальных явлений… может оказать только такую помощь.
Я обернулась и устремила свой взгляд вперед, но не решилась издать ни единого звука. Лукас сказал, что их оборудование годится исключительно для борьбы с призраками. Но, так или иначе, я хотела испробовать тот обряд для изгнания потусторонних существ. А Зедок как раз был призраком или чем-то подобным. Когда я сорвала с него маску, он превратился в пыль. Поэтому есть вероятность, что этот обряд все же поможет от него избавиться.
Ритуал для изгнания нечистой силы почти убил Растина Ширази прямо во время съемочного процесса, не так ли?
– Кстати, о духах, – сказал Лукас, – некоторые виды темных материй могут управлять сознанием человека и вызывать галлюцинации.
– Думаешь, Зедок сделал то же самое?
– Мне кажется, что кто-то мог с тобой такое сделать.
– А что насчет Эрика?
– Я не готов о нем говорить, – от этих слов мой желудок почти вывернулся наизнанку.
– Почему? – полюбопытствовала я.
– Я объясню, – пообещал он. – Но только после того, как мы проведем обряд. А пока остановимся на том, что у меня есть свои причины не делать этого.
Что было у него в голове? Что Эрик был не тем, за кого себя выдавал? Что он и Зедок были союзниками? Или что Эрика вовсе не существовало? Что бы Лукас ни думал, мне ничего не оставалось, кроме как ждать.
– Но что с нами будет, если ритуал не сработает? – спросила я вместо того, чтобы продолжать нагнетать.
– Тогда, кем бы ни был этот Зедок, он нам не по зубам, – ответил он таким уверенным голосом, словно тщательно продумал ответ на мой вопрос. – И нам придется попробовать что-нибудь еще. Но прямо сейчас у нас не такой большой выбор, поэтому остановимся на ритуале изгнания.
Испытывая некое смущение после того, как он отказался принять мою точку зрения, я нахмурилась.
– Но если это было не привидение, тогда мы избавимся от…
– Стефани.
– Что?
– Ты мне доверяешь? – Он взглянул на меня своими голубыми, как море, глазами.
В ответ я уставилась на него, не в силах пошевелиться. Почему он об этом спросил?
– Я боюсь, – ответила я. – Особенно из-за того, что не знаю, с кем мы боремся.
– Если дело только в этом, – сказал он, – я думаю, что знаю.
– Понятно, – я сразу же поняла скрытый смысл его слов, который так ясно читался между строк. Моему мнению нельзя доверять.
Он замолчал, и поначалу я рассердилась еще сильнее. Но потом мне в голову пришла мысль: «Что, если Лукас был прав и все, что я видела, лишь кошмарная галлюцинация?» Однако я сделала все, что от меня зависело. Теперь настал его черед отвечать на мои вопросы. Не сказала бы, что это меня радовало, однако он хотел, чтобы я ему верила, и я разделяла его чувства. Кроме того, у меня не было ни одной причины этого не делать.
– Хорошо, – согласилась я, пока мое сердце чуть не выскакивало из груди. – Я доверяю тебе. Но что теперь?
Он тяжело вздохнул, будто боялся, что нас по-прежнему разделяет стена недопонимания. По правде говоря, он так и не добился моего доверия. Но нам с Эриком нужна была его помощь.
– Что касается истории, – продолжил Лукас, – скажу сразу, другие тебе не поверят. Однако, если я предоставлю им свою версию случившегося, думаю, что у нас есть шанс.
– Так, – не понимая, о чем шла речь, я выдержала паузу. – О чем ты говоришь?
Он нахмурился.
– Прошу, позволь мне договорить.
Так получилось, что остальные члены УЖАСного отряда услышали более сокращенное и научное описание событий прошлой ночи от Лукаса, который все, что я ему рассказала, перевел на язык технических (и более обобщенных) терминов.
Такие фразы, как «несколько агрессивных темных призраков», «открытые порталы», «горячие точки вихря», «телепатические атаки» и, что наиболее двусмысленно, «подтвержденная нечеловеческая сущность», беспорядочно разносились за столиком кофейни, словно игральные карты для блек-джека.
В конце концов, я забыла про его дивные фразочки и вспомнила о прошлой ночи.
О том, как несуществующий Эрик заключил меня в свои нежные объятия.
Я была напугана, но все же так счастлива, что просто набросилась на него, обвив его шею руками.
Эрик напоминал чучело, наполненное пустотой.
Вспомнив его запах и чудный голос, который был до боли мне знаком, мои щеки покрылись розовым румянцем. А его нежные кисти рук, облаченные в черные перчатки и медленно пробирающиеся по моим, сводили меня с ума.
Но следующий фрагмент, вырванный из памяти, привел меня в небывалое замешательство. Его глаза излучали холодное свечение, как и те, что, по словам Чарли, принадлежали Зедоку. Но глаза этого призрака были черными как космическая дыра и походили на сгустки пустоты. Могла ли Чарли увидеть и Эрика, и Зедока, а затем просто их перепутать? Или это было веским доказательством того, что Лукас был прав? И что Эрик – это просто обман зрения?
Тут мое сердце бешено заколотилось, и я почувствовала острую боль.
Я не хотела, чтобы все было так.
Если бы ласковые руки Эрика однажды не притронулись к моей талии, заключив меня в страстные объятия, Лукасу удалось бы убедить меня в том, что призраки в масках и прочая чертовщина была обыкновенной галлюцинацией. Но встречу с Эриком не смог бы придумать даже человек с богатым воображением.
Выслушав Лукаса, я все равно не могла смириться с тем, что замученный и опечаленный Эрик на самом деле не был пленником чудовищного Зедока.
Мой нахмуренный взгляд упал на столешницу. Я чувствовала, как изнутри меня пожирает непередаваемое чувство тоски и страх возвращаться домой. После разговора с Лукасом я была совершенно опустошена.
Не изменила моего мнения и легенда Лукаса, даже если она соответствовала всему, что я испытала на собственном опыте. Всему, кроме его утверждения о том, что обитающий в поместье монстр не был человеком. Ведь если бы Зедок был египетским жрецом, он был бы человеком. Но вместо этого он предстал в бестелесной оболочке с маской на лице, как и другие фигуры в тот день. Так что суждение Лукаса было ошибочным. А что насчет Эрика? Лукас ни разу не упомянул его в разговоре с остальными членами команды. Освободит ли его ритуал изгнания? Если он сработает, успею ил я с ним попрощаться?