Да, Стефани. Что-то действительно пошло не так. Но как сказать, что этим чем-то была ты? И тот парень. Все пошло не так из-за вас.
Но кто же знал, что все так обернется?
– Ответь мне, – прошипела она. – Пожалуйста.
Я никак не мог решиться на то, чтобы подтвердить ее догадку и тем самым открыть ей правду. Казалось, это не имеет никакого значения. Ведь она мне помогла, когда я в этом нуждался? Однако, в отличие от того случая, когда она сыграла для меня на пианино, а я не смог ответить ей взаимностью, сейчас мне представился редкий шанс отблагодарить ее и дать ответ на долгожданный вопрос.
– Ты видела меня таким, каким я был раньше, – с сожалением произнес я. – Но теперь все иначе.
– И какой же ты теперь? – выпалила она после короткой паузы. – Эрик, зачем ты запер меня в этой комнате? Зачем ты меня похитил? К чему вообще все это?
От беспомощности я сморщился и оцепенел. Своим обескураживающим вопросом она пронзила меня насквозь, вынуждая мой внутренний голос прорезаться и удовлетворить ее безграничное любопытство.
– Неужели ты думал, что здесь я стану счастливой? – нагнетала она. – Как тебе вообще пришло в голову, что я смогу стать здесь счастливой? Или так ты пытаешься наказать меня из-за Лукаса?
– Он тебя не стоит, – грозно зарычал я.
– Не тебе это решать!
– Если бы я жил в твоем мире, – заговорил я, – если бы я был из твоего мира и времени, ты бы никогда не выбрала его.
– Я бы не стала выбирать, Эрик.
Что она хотела этим сказать? Неужели у меня с самого начала не было ни единого шанса? И кто же из нас на самом деле ужасная лгунья?
– Поверь, ты бы его забыла, – решительно сказал я. – За твою любовь я бы отдал тебе все, что у меня есть, и, вырвав твое сердце из его жадных рук, навеки бы короновал своей дамой.
– Но я не хочу быть с тобой, – сказала она, разбив мне сердце. Однако она снова была права. – И, между прочим, ты не можешь заставить меня полюбить тебя. И ты это знаешь.
Действительно, не поспоришь.
– Именно поэтому я здесь, не так ли? – спросила она мрачным голосом. – Ты и сам это знаешь, однако тебя это не волнует.
Даже в маске Гнева я не мог от нее скрыться.
– Что мне сделать, – спросила она, – чтобы ты, наконец, с этим смирился? Эрик, когда ты уже меня отпустишь?
Когда я ее освобожу? Неужели она так и не поняла, как много для меня значит?
– Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил.
– Ты должен, – ответила она.
Как же она заблуждалась, когда решила, что Гнев можно обуздать. Однако, если она все же хотела уйти, я не стану ей отказывать.
– Хорошо, – выдержал я некоторую паузу. – Я тебя отпущу, но при одном условии. Ты должна согласиться стать моей девушкой и навсегда остаться в «Молдавии». А еще лучше, если ты согласишься выйти за меня замуж.
Сникнув, Стефани побелела от ужаса, и только треск костра вместе с торопливым тиканьем часов нарушали гробовую тишину.
– Что? – Ее терпение было на исходе.
– Я уже все объяснил, – сдержанно ответил я. – И не собираюсь повторять еще раз.
Озадаченно покачав головой, она заслонила лицо руками.
– Эрик, – прошептала она, – ты же мертв.
Как будто бы я забыл об этой детали.
– Тем не менее, ты меня видишь, – озлобленно прорычал я. – Я разговариваю. Я хожу.
Я чувствую.
– Ты же понимаешь…
– Моя просьба предельно проста, – перебил я Стефани. – Таким должен быть и ответ.
Она неприязненно вздохнула, а с ее мягких розовых губ будто смертоносная стрела слетела фраза, пронзившая меня насквозь:
– Ни за что.
Стрелки часов продолжали ударяться о циферблат, а Злоба тем временем поделилась с Завистью своей едкой радостью.
На самом деле я был уверен в том, что она мне откажет. Более того, я на это и рассчитывал. Но боль в моей груди лишь усиливалась, а это означало лишь то, что какая-то часть меня напрасно надеялась на другой ответ. Какой угодно, только не этот.
– Те маски, шепчущиеся у окна, – заговорил я, – будут присматривать за тобой, чтобы не допустить повторения того, что случилось сегодня.
– Ты не можешь удерживать меня вечно, – произнесла Стефани властным тоном. – И в глубине души ты со мной согласен.
– Уже поздно, и ты сильно вымоталась, – ответил я, приготовившись уходить. – Пожалуй, сейчас я оставлю тебя в покое. Но когда приду в следующий раз, мы вернемся к этому разговору.
– Эрик.
– Думаю, тебе понравится моя партитура.
– Нет, Эрик, не понравится. Ничего из этого мне не нравится.
– Еще я сочинил песню. Уверен, ты быстро ее выучишь.
– Я не стану тебе петь! – завопила она. – Никогда!
Внезапно меня пронзил оглушающий стон небытия.
– Никогда, – растерянно произнес я после затянувшейся паузы. – Никогда. Хорошо, Стефани Арманд. Так тому и быть. Но в таком случае тебе придется нести ответственность за свои слова.
Совершенно разбитый, я незаметно проскользнул мимо девушки и оставил ее одну под охраной своих верных обличий.
Глава шестидесятая. Лукас
Угощаясь имбирными кексами, мы попивали сладкий чай и газировку со вкусом винограда. Пока Патрик жадно уплетал свои крохотные шоколадные батончики, уже наполовину опустошив пачку, Растин поведал нам о своем гигантском самомнении.
Затем всемирно известный экстрасенс любезно попросил нас замолкнуть и немного «помедитировать», а в следующую ночь снова организовать сборы и обсудить дальнейший план действий. И хоть для меня все было предельно ясно, на этот раз Шарлотта взяла инициативу в свои руки и скомандовала, что мы должны слушаться Растина и медитировать, пока он снова не разрешит нам заговорить.
Убедив нас в том, что сможет самостоятельно добраться до отеля, вскоре Растин уехал. Но перед тем как выйти за порог дома, он оставил свой телефон.
Лежа на кровати и наблюдая за вращающимися лопастями вентилятора, я размышлял, как бы отреагировал Лукас Чейни год назад, если бы узнал, что в ноябре легендарный Растин Ширази даст ему свой личный номер.
Думаю, прошлый Лукас не сильно бы обрадовался этому достижению, если бы узнал, что послужило причиной их внезапного сближения.
Еще несколько часов назад весь наш отряд согласился прийти на встречу с Растином в грядущую ночь, а затем, следуя его указаниям, перебраться в вестибюль и начать разрабатывать новый план, который, в отличие от предыдущего, окажется эффективным.
Когда все разошлись, моя мама уже вернулась с мероприятия, и тут я принялся делать вид, что не произошло ничего особенного и что я в восторге от китайской еды навынос. Кроме того, мне пришлось терпеть бесконечные допросы по типу «Где тебя весь день носило?» и придумывать разные отмазки. В голове звучало лишь: «Да так, бегал в проклятый особняк Стефани спасать одного парня от кровожадного призрака, ничего нового».
Поужинав, мама с папой отправились смотреть фильм, а я пошел к себе.
На улице уже стемнело, и темная ночь окутала дом семейства Чейни, погрузив его в гробовую тишину.
Больше не в силах сопротивляться своему внезапному порыву, я схватил сотовый телефон с прикроватной тумбочки, ввел пароль и открыл галерею. Листая многочисленные фотографии, я добрался до нашего совместного со Стефани снимка, который Патрик сделал в вечер танцев.
Прислонившись к машине, я обнял ее за плечи, и мы оба расплылись в искренней улыбке. Однако той ночью в ее взгляде было что-то, чего я, к сожалению, не заметил. Ее обворожительную улыбку затмевала отстраненность и некое волнение. Что еще я упустил? До этой секунды я даже не задумывался об этом.
Где-то по пути к сегодняшнему дню я отвлекся.
Когда в твоей жизни появляется такая чудесная девушка, как Стефани, становится сложно думать о чем-то еще.
И на том танцевальном вечере для полного счастья мне было достаточно просто держать ее за руку. А потом наши губы слились в жарком поцелуе, который был настолько страстным, что я хотел ее все больше и больше. Однако до сегодняшнего дня я стеснялся об этом сказать.
Боже мой. Как же я по ней скучал.
Что она делает сейчас? Все ли с ней в порядке? Думает ли она обо мне, как я о ней?
Вдруг я почувствовал, будто мою грудь придавило цементным блоком. Такую невыносимую вину я ощутил в эту секунду. Что, если она все же меня вспоминала? И если так, то она наверняка задавалась вопросом, почему я до сих пор за ней не пришел? А вдруг она решила, что я о ней забыл?
Гневно отбросив мобильник на незаправленную постель, я пристально вгляделся в вентилятор и принялся рассматривать тени, которые его вращающиеся лопасти отбрасывали на белый натяжной потолок. И в эту минуту я почувствовал, что во мне произошел какой-то сдвиг.
От всеобъемлющей любви до непримиримой ненависти. К Эрику.
Растин сказал, что призрак забрал Стефани, потому что испытывал к ней любовные чувства.
Но это было не самое ужасное.
Хотя, может, и было. Для меня.
Все происходящее казалось мне настоящим безумием. Однако именно это произошло и со мной тоже. Но как…
Что ж, это остается загадкой.
Стефани не раз делилась со мной своими сновидениями, которые повторялись каждую ночь, но никогда не рассказывала о них в подробностях. Кроме того, что большую часть времени Эрик пытался предупредить ее о другом призраке – Зедоке.
Оказалось, мое суждение о том, что Эрик лишь старался уберечь Стефани от истинного зла, было ошибочным.
Но в каком-то смысле я все же был прав.
Если бы мне только хватило терпения, чтобы погрузиться немного глубже в ее рассказы об Эрике, окружить ее заботой и теплом до тех пор, пока она не осмелилась бы доверить мне все свои секреты, я бы смог ей помочь.
Но я этого не сделал, и теперь Стефани оставалась в другом измерении.
В ловушке.
Для меня было совершенно неважно, что об этом думал Растин и другие члены команды. Эрик украл Стефани точно не из-за того, что безудержно ее любил.
Даже если он был обычным человеком, на которого наложили проклятье и обрекли на вечные скитания по «Молдавии» в теле призрака, это не было оправданием для его ужасных поступков. Эрик был чудовищем. А это могло означать лишь одно – с ним пора покончить.