– Это объясняет, почему сама госпожа Марил дома и рода Знака все время находилась рядом, – Риса кивнула.
– Вся моя жизнь – ложь… Даже дата рождения, – прошептала Сина.
– Понимаю… – ответил ей таким же шепотом Илай, и она посмотрела на него.
И тут она неожиданно вспомнила, что не только ей пришлось пережить потрясение. И Сина должна признать: то, что она дочь Короля Сорокатысячи Ног и Саяры Песчаной с сердцем самого бога Ора-Ли-Ра в груди, потрясает ее, но с этим она рано или поздно смирится. Она воин и намного сдержаннее относится к такому роду знаний. Скорее всего, Гилем расскажет им теперь намного больше, когда восстановит татуировку и силы. А вот Илай сидел потерянный и опустошенный после всего произошедшего. Сина даже боялась думать о маме Илая и надеялась дождаться разъяснений от Гилема. Илай совсем не был похож на Саяру из прошлого. Он наивный, добрый и заботливый. Всегда мечтал о судьбе фермера, хотел провести бо́льшую часть жизни спокойно. Он противился той мощи, которой наделили его предки. И боялся проклятия собственной силы в виде костра и пожара.
– Знаете… – заговорил Айон. – Я только одного не пойму. Если Саргон имеет какие-то силы, связанные со временем… То почему он вообще отпустил нас к хранителю Дэвлину в руки? И пришел спасать, когда мы находились в шаге от гибели?..
Ответа на его вопрос, очевидно, ни у кого не нашлось. Лишь Азель, поджав губы, отвернулся в сторону.
– Немыслимо…
Дэвлин стоял без руки, в человеческом обличии. Он не стал искать легких путей, понимая, что мог задеть Саргона лишь своей сильнейшей атакой на уровне костра. Каждый его взрыв был эквивалентен сотне обычных, которые он создавал искрой. Кто мог спастись, находясь в его эпицентре, Дэвлин и вообразить был не в силах. Однако это та реальность, с которой ему пришлось столкнуться. Целый и невредимый перед ним стоял Саргон. Он выглядел так, будто только-только вступил в бой. Хранитель теперь понял, почему король первого материка, при всей его ненависти к Саргону, не начинал с ним войну. Его взрыва хватило бы для уничтожения половины Аден-Нирана разом, но ему не удалось оставить на враге и царапины. Хранитель упал на колени и зарычал. Саргон медленно шел к нему.
– Ты хорошо постарался. Причина, по которой я пытаюсь переубедить тебя, – это твоя… слабость, – начал он пояснять. – И нет, я вижу, кто ты. Я знаю, на что ты способен примерно в девяносто девяти случаях из ста. Такое редкое пламя, и ему суждено развеяться над пустыней. Когда еще родится человек с твоими силами? – он остановился в пяти метрах от хранителя. – Я привык общаться и переубеждать упертых сотни лун. С моей Саярой вам все равно не сравниться…
– Кто перед тобой не стоит на коленях? – прохрипел истекающий кровью хранитель.
– Несколько человек могут быть серьезной проблемой для меня, – Саргон улыбнулся. – Например, архитектор. Настанет день, и мне придется наблюдать за событиями внимательно, а не как я делаю это обычно – сквозь пальцы. Ты слаб не потому, что тебе не хватает уникальности искры или я неподходящий соперник. Ты не знаешь, ради чего сражаешься. Вы – люди настоящего – потеряли причину сражаться, когда закончилась Великая Война. Меня не может победить тот, кто не знает, зачем он сражается.
– Я пообещал развеселить тебя, – безумно улыбнулся Дэвлин. – Поэтому я все же воспользуюсь одним трюком, и посмотрим… Достаточно ли я силен. Только два человека знают о моем пожаре…
– Огорчу тебя. Есть еще парочка людей, просто их не знаешь уже ты, – Саргон отступил назад. Его глаза горели голубым.
– Великий Пожар. Космос. Первый крик ночного неба.
Грудь Дэвлина треснула. Как ранее его глаза, все тело начало разрушаться. Пока его физическая оболочка не превратилась в черный порошок. Он развеялся, подобно праху на ветру, но вместо того, чтобы окончательно исчезнуть, начала подниматься буря. Песчаные не удивили бы Саргона, но черная пелена, похожая на дым, вызвала улыбку. Она росла, переливалась странным фиолетовым и синим свечением. Со стороны могло показаться, что он попал в настоящее грозовое облако. Король Сорокатысячи Ног посмотрел себе под ноги и не нашел там опоры в виде песка. С осознанием этого исчезло и чувство равновесия, его будто подвесили на веревке и заставили раскачиваться из стороны в сторону. Потоки черного пепла окружили его, он падал и взлетал, не видя куда. Но при этом, несмотря на пугающую ситуацию, Саргон оставался спокойным. Даже радостным.
– Невероятно… Я не встречал никого с силой небес уже так давно. Последний, кого я убил, мог создать настоящее солнце прямо у себя на ладони, – разговаривал сам с собой Саргон. – А ты владеешь их истинным мастерством. Космос. Как я понимаю, взрывы, что ты создавал своим костром, на самом деле прообразы звезд. Стоило догадаться и без моей искры. Красиво. Очень красиво.
– Мой пожар позволяет создать чувство вечного падения, дезориентируя противника в пространстве. Пока я не завершу использовать пожар, ты будешь болтаться в воздухе. Разрушение искры позволит сделать этот эффект постоянным. Я не смогу убить тебя, но позволю завершить начатое кому-то другому. Все равно… я не жилец, как ты говоришь, – поведал о своих планах Дэвлин, хотя Саргон уже и так был в курсе.
Саргон летел не меньше пяти минут куда-то в пропасть, пока все вокруг него не стало вырисовываться в четкую картинку. Он неожиданно очутился в пространстве, полном звезд и розового тумана вдалеке. Какие-то небесные светила, казалось, проплывали рядом с ним, а другие было почти не разглядеть. Боль прожгла его кисть, и на тыльной части ладони образовался черный ожог. Он посмотрел по сторонам. Фон картины перед глазами не менялся, однако звезды и небесные тела начали медленно, с мерцанием двигаться по заданной траектории. Саргон почувствовал тошноту, сбрасывая ее на эффект от пожара хранителя. Туман начал сгущаться и поменял цвет на зелено-голубой. Перед ним образовалась морда собаки с горящими красными глазами.
– Мой туман занял примерно двадцать километров в диаметре. Каждая песчинка является ничем иным, как застывшим взрывом. Они равносильны сотне моих обычных взрывов, созданных с помощью искры. Вот только… – хранитель выдержал паузу. – Теперь их миллиарды, и взрываться они будут в обозначенном радиусе достаточно долго, чтобы ты не понял, как поступить дальше.
– Умно… Я действительно ограничен по времени, – Саргон согласился.
Собачья морда исчезла, и тело Саргона начала разрывать боль от обещанных ему взрывов. Только использование собственной силы спасло его от смерти. Однако так рано или поздно у него самого кончится пламя. Несмотря на великую силу, у всего в мире есть предел. Даже у архитектора.
Его кожа покрылась рваными ранами, язвами и копотью. Пожар Дэвлина не позволял поймать его, не давал сориентироваться в пространстве, и убежать из зоны действия тумана просто невозможно. Король Сорокатысячи Ног отметил для себя возросший уровень хранителей. Когда умирала Саяра, их сила была на две трети слабее. Он обязан сообщить это своей команде. Это может стать настоящей проблемой. Саргон посмотрел на свою руку. На глазах она разлетелась на куски от миллиона взрывов размером не больше песчинок. Он повернул голову влево, потом вправо.
– Я не могу позволить все это… Слишком расточительно, – он шумно выдохнул. – Дэвлин, ты силен. Признаю, но ты забыл кое о чем… – перед ним опять появилась морда собаки. – У меня тоже есть костер и пожар…
– Что? – прошептал хранитель.
– Вторая истина. Истоки. Грань монеты судьбы.
По Саргону побежала волна голубого света, и его левая рука, которая была уничтожена взрывами, восстановилась. Дэвлин, точнее, странная собачья морда, успел лишь охнуть, когда почувствовал, что его схватили за горло. Он не справлялся с охватившей его паникой. В форме тумана никто не мог коснуться его. А Король Сорокатысячи Ног не просто каким-то чудом нашел его, но еще и схватил. И что бы ни позволял Саргону его костер, хранитель приготовился к смерти. Голубые глаза смотрели на него, в них пылала всепоглощающая ненависть. Король Сорокатысячи Ног заговорил незнакомым голосом.
– Тот, кто принес вам знания про мою искру, конечно, молодец… Я действительно могу видеть будущее. Но всего на пару часов вперед. Остальное требует затрат пламени. Я не она. Но моя истинная сила не в этом, – пока Саргон говорил, туман вокруг начинал собираться обратно в физическое тело Дэвлина. – Я – Король Сорокатысячи Ног. Каждое насекомое – моя плоть. Моя сила. Их глазами я вижу будущее. Я вижу все, – он улыбался. – Только один номер вне моих сил… Это моя дочь – Синариаль, – когда Саргон договорил, тело хранителя вернулось в прежнюю форму. Ему пережали горло, чтобы он не мог разрушить искру. – Саяра защитила ее даже от меня…
Кровь хлынула изо рта Дэвлина, когда Саргон прижал его к песку.
– Но это армия насекомых… Способность видеть будущее… Тебе не кажется, это все равно как-то мелковато? – Саргон усмехнулся и посмотрел голубыми глазами на Дэвлина. – Я позволю тебе увидеть мою силу. И сделать выбор. Потому что в этом и есть моя сила…
– Я… – хрипел Дэвлин.
– Вторая истина. Истоки. Бросок монеты судьбы.
Все поплыло перед глазами Дэвлина. Сначала он решил, что умер. Но картинка вокруг становилась то четкой, то вновь размывалась. Ему казалось, что он все еще на втором материке. Ориентироваться помогала лишь цветовая гамма. Желтый – значит, песок и второй материк, а вот серый – это, скорее всего, столица насекомых. Неожиданно он окунулся в синий океан, почувствовал запах соленого воздуха. К его радости, картинка перед глазами прояснилась.
Хранитель Дэвлин стоял на корабле, что ночью шел без парусов, почти в полный штиль. Его поразил этот факт. Именно он и вывел его наконец из какого-то транса. Хранитель посмотрел на свои руки и не узнал их. Он потрогал себя и свою одежду. Не его. Дэвлин точно осознавал себя, но каким-то образом попал в чужое тело.
Он развернулся и окончательно впал в ступор, последние мысли вылетели из головы. Хранитель стоял на корме, а где-то на палубе ругался с каким-то парнем… принц