Она не осознавала, что зажмурилась. Услышав его неуверенную просьбу и почувствовав, как прогнулся матрас, Талия открыла глаза и снова простонала.
Увидев желание в его взгляде, она почувствовала, как ее словно опаляет огнем страсти. Он выглядел таким внушительным и желанным…
«Хватит. Скажи что-нибудь!»
Талия попробовала произнести хоть слово, но от обезвоживания и истощения у нее сдавило горло.
В конце концов она едва слышно прошептала:
— Я проснулась. По-настоящему.
Харрис нависал над ней, оглядывая пристально и с сомнением:
— Ты уже говорила это раньше, слишком часто. Мой рассудок больше не выдержит такого количества ложных надежд. — Подняв глаза к потолку, он провел пальцами по волосам. — Что я несу? Если ты по-прежнему пребываешь в полудреме, я не смогу тебя разбудить.
Талия попыталась сесть, но не смогла — ей лишь удалось повернуться к нему:
— Сейчас я не сплю. Я помню, как теряла сознание и приходила в себя. Но я не только проснулась. Мне так хорошо, будто я заново родилась. — Увидев, как потемнели его глаза, она произнесла: — Нет, на самом деле. Я только возвращаюсь к нормальной жизни. У меня немного кружится голова, чего следовало ожидать, болит все тело от непомерной нагрузки, и я слишком долго пролежала в кровати…
Она умолкла и снова попыталась сесть, впервые себя оглядев.
На ней была атласная ночная рубашка ярких сине-зелено-оранжевых тонов, с низким декольте и без рукавов. Наряд выглядел так же экзотично, как и мебель в комнате.
Талии стало жарко, когда она представила, как Харрис касался ее тела, одевал. В голове тут же пронеслись образы, как принц будет снимать эту ночную рубашку.
Харрис придвинулся к Талии ближе, с беспокойством ее разглядывая. У нее внезапно перехватило дыхание. Она почувствовала, будто атласная ткань ночной рубашки оживает, скользит по ее соскам, приятно ласкает ее между ног.
Талия поерзала, стараясь избавиться от сексуального напряжения. Она посмотрела на Харриса с едва скрываемым желанием:
— Скажи… как долго я спала?
Он быстро взглянул на часы, потом посмотрел на Талию. Лицо его помрачнело.
— Пятьдесят часов сорок две минуты.
— Вот это да! — воскликнула она в полный голос. — Но это оптимальный срок для восстановления организма после обезвоживания и солнечного удара. Повезло мне, что я крепкий орешек, да?
В его глазах читался восторг, отчего они стали ярче и красивее.
— Вот такая ты неиспаряющаяся роса Бога. Хвала Небесам, ты жива.
На ее губах играла трепетная улыбка.
— А чем ты занимался, пока я спала?
Его губы дрогнули в лукавой полуулыбке.
— Я заботился о тебе, отправил гонцов к братьям, потом снова о тебе заботился. А потом я, ох, снова о тебе заботился.
Талия игриво ударила его по предплечью в ответ на поддразнивание, а затем погладила в знак благодарности за приложенные усилия.
— А о себе ты подумал? Ты хотя бы поспал?
Он посмотрел на нее, притворившись раскаявшимся:
— Уверяю тебя, я иногда дремал.
И только теперь Талия заметила, как исхудало его лицо, как напряжены его черты. У нее сжалось сердце от избытка благодарности и восхищения.
— О, Харрис, ты такой заботливый защитник. — Она снова погладила его, наслаждаясь его улыбкой. Потом ахнула. — А как твоя рана? Ее кто-нибудь обрабатывал? Как ты?
Харрис походил на мальчишку, который старается задобрить учителя перед тем, как сообщить ему плохую весть.
— Ну, у меня и хорошие, и плохие новости.
Талия быстро оглядела принца, лихорадочно оценивая его состояние. Нет. Независимо от того, что он скажет, новость не может быть ужасной. Несмотря на очевидную усталость, выглядит он хорошо.
Ее сердце все еще испуганно сжималось, когда она неуверенно произнесла:
— Начни с плохой новости.
Он одарил ее притворно-мрачным взглядом:
— Наложенные тобой швы были очень хорошими.
— Почему ты говоришь о них в прошедшем времени? — пискнула она. — Они разошлись!
Он кивнул и поднял руки:
— Хорошая новость в том, что в рану не попала инфекция. Понимаешь? — Он подвигал левой рукой, явно не испытывая неудобства. — Более того, жители оазиса обновили содержимое аптечки, поэтому ты можешь наложить мне швы еще раз.
— Обязательно! — Талия почувствовала себя уставшей, испытав облегчение оттого, что у Харриса все в порядке. Она впервые отвела от него взгляд и оглядела всю комнату. Через открытую дверь виднелось второе помещение. — Оазис кажется невероятным.
— Это совершенно особое место, — согласился Харрис. — В этом коттедже прежде жил старейшина. Он умер два года назад. Дома старейшин остаются необитаемыми в знак уважения к их делам. Нам оказали большую честь, разместив здесь.
Она неуверенно улыбнулась:
— Тебе оказали прием как принцу Зохейда.
Он покачал головой, смотря на нее по-доброму:
— Ты не права. Любого странника, пришедшего в оазис, встретят так же приветливо. Среди здешних жителей у меня есть друзья, и они не воспринимают меня только как принца. Я уверен, они не считают клан аль-Шалаан очень могущественным и сомневаются в том, что правящая семья сможет всегда удерживать власть в своих руках.
— Почему?
— Эти люди закрыты от внешнего мира. Они существуют независимо. Их почитают остальные жители Зохейда и даже боятся, считая мистической нацией, которая будет существовать вечно, вне зависимости от времени и правителя.
Поразмыслив над его словами, Талия еще сильнее ощутила, что находится в другом мире и времени.
— Нация? Сколько их? — спросила она.
— Около тридцати тысяч человек. Тем не менее их отказ от благ цивилизации делает их уникальными. А уникальность — власть, вне зависимости от количества денег.
— Да, если они обладают современными средствами защиты от злоумышленников.
Выражение лица Харриса стало отстраненным.
— Здесь никогда не будет злоумышленников.
Она ему поверила. Харрис казался ей настоящим рыцарем, готовым защитить беспомощных людей от любого мирового зла.
Вдруг она почувствовала, что задохнется, если Харрис не окажется рядом с ней.
Она протянула к нему дрожащие руки:
— Итак, ты поздравишь меня с возвращением в реальность?
Его лицо перекосилось, словно от боли. На мгновение она побоялась услышать, как он скажет, что ему нужно быть осторожнее из-за раны. Затем Харрис простонал и позволил ей себя обнять.
— Ты побрился, — заметила она, поглаживая его лицо.
Он улыбнулся, позволяя ей уткнуться носом в его щеку, касаться губами его гладковыбритого подбородка.
— Я сразу побрился, как только заполучил бритву и воду.
Талия потерлась щекой о его подбородок:
— Знаешь, а ведь я никогда не видела тебя гладковыбритым. Когда мы впервые встретились, у тебя уже была щетина.
Он потерся подбородком о ее щеку, демонстрируя гладкость своей кожи:
— Значит, ты одобряешь?
— Более чем одобряю.
Талия продолжала касаться губами его лица, а затем нерешительно прикоснулась к его рту. Она осторожно обвела языком его губы, словно не веря в их реальность и пробуя их на вкус. У нее в жилах забурлила кровь.
Харрис разомкнул ее объятия, поднялся с кровати, увлекая за собой Талию.
Запустив пальцы обеих рук в ее волосы, он выдохнул:
— Несмотря на то, что ты пришла в себя, ты по-прежнему слаба. Слаба во всех отношениях. — Его плечи приподнялись и опустились, когда он вздохнул. — Нам нужно подождать, когда ты снова будешь в форме.
Так вот почему он ее отталкивает. Он хотел быть с ней, когда она восстановит физическое и душевное здоровье.
Харрис действовал логично. И поэтому Талия испытала к нему еще большую благодарность.
Прямо сейчас в ней бурлили эмоции и желания, и она не могла их контролировать. Она должна была знать, является ли ее влечение к Харрису истинным или оно стало последствием тяжелого испытания и усталости.
Теперь, когда напряжение и опасность позади, будут ли они испытывать друг к другу физическое и эмоциональное притяжение? Останется ли он прежним Харрисом, который делал все для поддержания бодрости ее духа? Талии было неприятно думать о том, что, возможно, его желание было преувеличенным из-за условий, в которых они оказались. Сначала они никак не могли договориться, потом им пришлось бороться за выживание. А вдруг дело и вовсе не в этом. Вероятно, цель Харриса — выбить из нее информацию и предотвратить заговор.
В сложившейся ситуации было слишком много противоречий. Арест Тода, ведущая роль клана аль-Шалаан в этом деле, опасность, которой подвергается сейчас королевская семья, ее собственная информация, долг Харриса перед своей семьей и подданными.
Все-таки он правильно поступил, отвергнув ее сейчас. Талия последует его совету и восстановит здоровье и силы. И выяснит, каковы на самом деле ее чувства. Она поймет, что испытывает к Харрису, что происходит вокруг нее и между ними.
Глава 9
Талия вздрогнула, услышав пальбу.
Она по привычке стала бы искать укрытие, если бы Харрис не коснулся ее.
С обнадеживающим видом он сжал ее плечо и шепнул ей на ухо:
— Нет, это не расстрел.
Едва переводя дыхание, Талия позволила ему провести ее через толпу спешащих куда-то людей. Она по-прежнему не понимала, куда они идут и по какому случаю жители оазиса устраивают праздник.
— Пушечный салют в честь принца Зохейда? — спросила она.
Он растянул губы в улыбке:
— Они объявили о начале праздника.
— Устроив бомбежку?
Харрис откинул назад голову и рассмеялся, потом весело посмотрел на Талию:
— Их особенное рвение связано с тем, что ты выздоровела и украсишь их праздник своим присутствием.
При виде его радости ее сердце снова наполнилось восторгом и предвкушением.
С тех пор как Талия встала с постели и полностью восстановила силы, прошло три дня. Но большее облегчение она испытывала оттого, что рана Харриса постепенно заживала. На этот раз она наложила ему очень крепкие швы. Его исцеление было просто волшебным. Она и подумать не могла, что подобные раны могут заживать так быстро. Она продолжала его дразнить, говоря, что в его роду были либо мутанты, либо боги. Она не удивилась бы, если бы это оказалось правдой.