— Ты тоже это видел? — мертвым голосом спросил Ворон.
— Как бы пафосно это не прозвучало, — я посмотрел на мужчину, усилием воли заталкивая поглубже в память воспоминания того дня, когда и началась моя «одержимость». — Я здесь, чтобы не допустить прорыва этих уродцев в мой мир.
— Гимназист, — одними губами улыбнулся Ворон, скользя по моему мундиру взглядом, — на страже мира?
— Кто бы говорил, — вернул улыбку я, выразительно посмотрев на арестантскую робу мужчины.
— Уел, уел, — усмехнулся Ворон и достав из-под стола курительную трубку, протянул её мне. — Будешь?
— Благодарю, но я не курю.
— Я тоже, — снова усмехнулся Ворон и сунул трубку в рот. — Те, кто дал тебе эти цепи, — он кивнул на мои оковы. — Они говорили тебе что-то про… пророчество?
— Было что-то про легенду, — я нахмурился, вспоминая слова Фреда и Джоша. — Что-то про дюжину братьев, черную руку и желтый меч…
— Черной дланью взмахнёт златым мечом,
Братцы будут против, но сила рода за плечом
Будет он в мундире, но без кулона и погон
В двадцать зим по праву вернет отцовский трон.
Нараспев процитировал Ворон и хитро мне подмигнул.
— Впечатлят, — согласился я. — Что за легенда-то?
— Не знаю, — ещё шире улыбнулся Ворон. — Ты мне скажи.
— Опять загадки, — поморщился я.
— Хочешь ещё одну легенду? — словно не слыша меня протянул Ворон и, не дожидаясь моего ответа, нараспев процитировал:
— Плащ вручит ученный Меч возьмет у врага.
Перстень подарит враг плененный
Корону хранит курган
Ну а свои доспехи…
Доспехи Он сделает сам!
— А где щит? — на мой взгляд стихи были не очень. Ритма, что ли не хватало? Да и смысл хромал. — Поножи, наручи?
— Часть свитка не сохранилось, — смутился мужчина. — Я тоже думал про щит. Как без щита-то?
— Ладно, — услышанного и увиденного мне хватило, чтобы составить мнение о Вороне. — уважаемый Ворон, хватит говорить загадками. Я понимаю, что много не знаю, поэтому буду признателен, если вы поделитесь информацией.
— А ты уверен, что оно тебе надо? — как-то совершенно по-будничному поинтересовался мужчина.
— Уверен, — неуверенно произнес я.
— Ну как знаешь, — Ворон пожал плечами и скомандовал. — Вытяни руки.
Я послушно положил руки на стол, отчего цепи едва слышно звякнули, показавшись из-под рукавов.
— У тебя сегодня ещё встреча с Медведем, так? — уточнил Ворон, вытаскивая из головного убора перо.
— Так, — терпеливо ответил я, чувствуя, как начинаю закипать.
Мне всегда неуютно, когда приходится действовать в темную. Вот знать бы кто такой Ворон, как он связан с Медведем и Тигром, и кто держит мастерские и зельеваров.
Сейчас же… Я вынужден играть по чужим правилам и это напрягает.
— За цепи Феде скажешь спасибо, — Ворон внимательно осмотрел вытащенное из головы перо и сунул его в замочную скважину колодок.
— Феде? — я с изумлением смотрел, как оковы с негромким щелчком открываются.
— Ну кто на тебя надел эти оковы? — поморщился Ворон.
— Фред и Джош…
— Ну я же говорю Федя, — усмехнулся Ворон и аккуратно защёлкнул оковы сначала на правой, а потом и на левой руке. — Лука всё также мается?
— Дядюшка Лука? — уточнил я. — Классный ужин приготовил. Выносливость в два раза поднял.
— То-то я смотрю ты в первые сутки скакал аки козлик, — добродушно усмехнулся Ворон, с тревогой поглядывая на оковы.
Сравнение с козликом мне не понравилось, во-первых, было ясно, что Ворон сказал не со зла, а во-вторых, в помещении, в котором мы находились, резко стало неуютно.
Оглянувшись вокруг себя я ещё больше нахмурился.
Вокруг нас клубилась плотная тьма и она, казалось, с каждым ударом сердца подбирается всё ближе.
— А ну-ка ударь-ка меня, — попросил Ворон. — Только не сдерживаясь.
— Уважемый Ворон, — я с опаской посмотрел на занервничавшего мужчину. — Вы в своем уме?
— Бей, кому говорят, — нахмурился Ворон.
— Да щас же, — я демонстративно скрестил руки на груди. — Я знаю, что у вас аура Одержимости и провоцировать вас не собираюсь.
— Миша, — Ворон посмотрел на меня внимательным взглядом. — Если не ударишь ты, ударю я. И, поверь, тебе это не понравится.
— Хорошо, — внешне спокойно ответил я, чувствуя, как в глубине души зарождается самая настоящая ярость. — Но предупреждаю. Если вы потеряете контроль, я с вами церемониться не буду.
— Очень страшно, — отмахнулся Ворон. — Бей же! Ну!
Ну я и ударил.
Ударил хорошо, не сдерживаясь. Челюсть Ворона будто сама легла под мой кулак, даже несмотря на то, что я бил сидя.
От удара Ворона снесло словно пушинку, тьма, клубящаяся вокруг стола на мгновенье отступила, явив скромное убранство… шатра?
— Неплохо, — проворчал с пола Ворон, и тьма мгновенно окутала стол. — Очень даже неплохо!
Любой другой на его месте не то что говорить бы не смог, месяц через трубочку питался, а Ворон не просто оклемался, так ещё и довольно лыбится.
— А давай ещё разок?
— Оковы сдерживают Одержимость? — прищурился я, не спеша бить источник ценных знаний.
— Какой умный мальчик, — захихикал Ворон и неожиданно страшно каркнул. — Бей!
— С тебя полный расклад, — рука дернулась на автомате, но в последний момент я сумел совладать со своими рефлексами.
— Будет тебе расклад, — поморщился Ворон и тут же неприятно каркнул. — Если выживешь!
Не для того я столько жести вытерпел…
Я примерился и технично зарядил собеседнику в нос.
… чтобы помирать от Одержимого зэка!
Надеюсь, Ворон понимает, что если цепи не помогут, и он всё-таки сорвется, то я без колебаний его уничтожу.
Надорвусь, но уничтожу.
Одержимый — это местный аналог атомной бомбы. И если Ворон потеряет голову, то плохо будет всем…
Ворон тем временем поднялся с пола, хлюпнул расквашенным носом и прикоснулся к нему левой рукой, которая тут же окрасилась кровью.
Несколько секунд он тупо смотрел на ярко-красные капли крови, блестящие на его ладони, а затем Ворон… заклокотал.
Туман тут же окрасился в цвет крови, а у меня в ушах гулко застучало.
Никогда ещё Одержимый не находился так близко от меня. Уж не знаю, какого ранга была его аура, но мне резко захотелось рвать и крушить.
И я даже видел подходящего на эту роль кандидата, чей клокот действовал мне на нервы.
Ворон наконец-то захлопнул свой клюв и нехорошо уставился на меня своими маленькими черными глазками.
Краем глаза я видел, как арестантская роба трещит по швам, а заключенный покрывается матово-черной бронёй из стальных перьев.
По рукам прокатывались какие-то живые комки, и я подспудно ждал, что сейчас они превратятся в крылья, но единственное, что произошло — аккуратно подстриженные ногти превратились в гигантские когти.
А ещё татуировки.
Татуировки слетали с левого предплечья Ворона одна за другой, ускоряясь с каждой секундой.
И с каждой исчезнувшей татуировкой, Чуйка Воина кричала все громче.
Дожидаться, что произойдёт, когда с Ворона слетят все до одной татушки я не стал и, вскочив на стол, бросился на мужчину.
Ну как на мужчину, на полуворона.
Врезавшись в Ворона, я, вместо того, чтобы свалиться с ним на пол, неожиданно пролетел с ним дальше — в кровавый туман.
— Ка-а-а-ар!
Ворон окончательно превратился в… ворона и, вцепившись в меня своими страшными когтями, заработал крыльями, устремляясь вверх.
Я запаниковал и принялся со всей силы вколачивать свои кулаки в бронированное тело Ворона, но тот, казалось, не обращает на них ни малейшего внимания.
Кровавый туман начал потихоньку рассеиваться, а за ним проступила чернота бездонного космоса и чернильно-черный шар, который, казалось, поглощал свет вокруг себя.
Уж не знаю, куда меня тащил Ворон — в межмирье или ещё куда — но мне стало страшно.
Настолько страшно, что я не нашел ничего лучшего, чем ухватиться за обрывки цепей, болтающихся на лапах Ворона, и вбить ноги ему в живот.
Ворон охнул и разжал свои когти. Я полетел вниз, не выпуская, впрочем, цепей из рук, и Перевёртыша дернуло вниз.
— Ка-а-а-р! — недовольно крикнул Ворон, начиная работать крыльями с удвоенной силой, но я уже понял, что делать дальше.
Намотав, цепи на руки, я повис головой вниз и принялся пинать Ворона под крылья и, когда удавалось доставать, попадал под клюв.
Конечно, приходилось подтягивать себя руками, чтобы дотянуться до ключевых точек, но каждый точный удар сбивал концентрацию Ворона, и он начинал терять высоту.
— Ка-ар! — на этот раз крик вышел жалостливым, что ли?
Но мне было плевать. Я пинался, как проклятый, с остервением, обрабатывая болевые точки Ворона.
И чем ближе мы были к земле, тем сильнее я дергался, пока, наконец, не удалось подмять его под себя.
— А-ар!
После того, как Ворон оказался подо мной, мы помчались в чернеющий туман словно пушечное ядро.
— А-ар!
Ворон отчаянно вырывался и, кажется, пытался мне что-то сказать, но я лишь сжимал его в объятьях покрепче, не давая раскрыть крылья.
Уж лучше убиться об землю, чем попасть к той поглощающей свет штуке!
— Шаррр! — наконец-то проклокотал Ворон, смотря на меня ненавидящим взглядом.
— Не в мою смену, — хрипло крикнул я в ответ.
К нам стремительно приближалась гора, сквозь которую я… видел!
Под горой оказался наш острог, разделённый на три части — две для заключенных- левое и правое «лёгкое», а третья — для охранников.
И летели мы, к моему удивлению, на территорию воров — на шатры.
У одного из крайних шатров неожидано пропала верхушла, и я увидел… себя.
Я словно в замедленном кино летел вместе с схваченным в охапку Вороном на пол.
На мгновенье даже стало интересно, кто первый свалится — я, который в шатре, или я, который сейчас стремительно лечу сквозь гору в шатер…