— Не волнуйся, — Эдия подмигивает. — Когда я закончу, он сможет стоять в комнате, заваленной отрубленными головами и даже красивыми глазками не моргнет.
— Слава богу, — бормочет Коул. Останавливается возле Эрикса, отпускает меня, чтобы нежно поцеловать ангела в щеку. Затем снова берет меня за плечо и ведет наверх.
В коридоре он оставляет меня у ванной, проверяет комнаты и возвращается с одеждой — простой белой рубашкой и джинсами. Передает их, но задерживается в дверях.
— Не знаю, утешит ли тебя это... Но я из царства любви. Я вижу, когда чувства настоящие. Ашен действительно заботился о тебе. Может, все еще заботится.
Мы замираем. Не только его слова, но и боль в его глазах — так контрастирующая с юными чертами — тяжелым комом оседает в груди. Мир будто смещается вокруг меня, но я не готова отпустить ни капли своей ярости. Я чувствую, будто он выбил меня из равновесия, и когда я пытаюсь восстановить опору, все вокруг выглядит уже не так, как прежде.
Но даже если весь мир перевернулся с ног на голову, я не готова расстаться ни с каплей этой жгучей измены и ярости, что пылают у меня в груди. Мой взгляд скользит вниз по собственному израненному телу, а затем впивается в Коула — алый, обжигающий, полный немого обвинения. Свободной рукой я провожу вдоль искалеченного торса. Указываю на горло, имитирую речь и резко трясу головой. Поднимаю дрожащие израненные пальцы. И с каждым этим безмолвным жестом в глазах поднимается прилив горьких слез.
Его сочувствующий взгляд почти добивает мое разбитое сердце. Он кладет руку на мою и слегка сжимает.
— Знаю, Лу. Он подвел тебя. Но я верю, что человек может совершать ужасное, не будучи ужасным. Я должен в это верить.
Коул наклоняется, целует меня в щеку, затем прячет руки в карманы и уходит по коридору.
Когда я закрываю дверь ванной, кажется, будто мир вращается вокруг, а я остаюсь на месте — неподвижная точка в водовороте событий.
ГЛАВА 9
Путешествовать с ангелом… унизительно.
Иначе и не скажешь.
Во-первых, это не совпадает с моими феминистскими чувствами. Слушайте, я не против, чтобы меня иногда спасали. Мне нравятся рыцарские поступки. Пример 1: когда Ашен отрубил Джесси кисти рук. Это было чертовски горячо, если честно. Я бы залезла на него прямо в той луже крови, если бы не голод и неподходящий момент. Но висеть на Эриксе, как детеныш коалы, пока он несет нас по небу, — так себе.
Во-вторых, я - вампир. Так что вы, наверное, уже подумали…
...Ну же, скажите это. Я подожду.
Держись покрепче, обезьянка2.
Ух. Вот и оно. Еще лет пятьдесят мне это будет мерещиться.
В-третьих, я не люблю высоту. Мне вполне комфортно управлять вертолетом, но это — чертова машина. А не я, пассажир, у которого теперь случаются припадки, и который прилип к потенциально сумасшедшему ангелу, регулярно теряющему сознание. Все это — не лучшее сочетание.
И наконец, Эрикс пахнет, как сладкая булочка с корицей. Наверное, звучит заманчиво, но, поверьте, когда твое лицо два часа подряд вжато в запах приторной корицы и кремовой глазури — очарование улетучивается. В результате мне стало нехорошо... чуть укачало... я сейчас...
Ага, вот оно. Я только что блеванула прямо вниз на лес. Кажется, я попала и в ни в чем не повинного кролика. Бедняжка. Прямо на его пушистую задницу.
— Твоя подруга Эдия - просто благословение, правда ведь? Если бы не ее заклинание, мы бы уже врезались в деревья. Единственное, что хуже крови, - это блевотина, — говорит Эрикс с веселым смехом. Меня это совершенно не успокаивает. Я стискиваю его крепче в своем коала-захвате, и он снова смеется. — Не бойся, я тебя не уроню. К тому же, мы почти на месте.
Всего несколько минут, и Эрикс замедляется, опуская нас на поляну у берега реки, в том месте, где она скапливается у Голубого Водопада. Солнце только начинает окрашивать облака розовыми и желтыми оттенками, предвещая рассвет.
Отхожу от Эрикса и оглядываюсь, вдыхая запах прохладной воды, падающей на камни и с шумом разбивающейся о гладь внизу. Здесь нет ветра, только пение птиц в тени и покой времени, еще не перешедшего из тьмы в свет. Лучшее время дня.
Я смотрю на Эрикса, который уже улыбается. Может, это от полета, или оттого, что я блеванула в последний раз за сегодня, но я чувствую, как мне становится легче, когда отвечаю ему такой же улыбкой.
— Пойдем, — говорит Эрикс, протягивая руку. Я беру ее, и он тянет нас к воде. — Солнце вот-вот покажется из-за горизонта. Сейчас лучшее время для путешествия.
Мы идем сквозь высокую траву, роса мочит одежду. Когда наши ступни касаются грубого песка на берегу, сердце начинает биться быстрее, в голове стучит сильнее. Я впервые осознаю, что никогда не беспокоилась о том, достойна ли я Царства Теней, хотя знала, что мне там не место. Мне не место и в Царстве Света, но, может, я немного боюсь быть там нежеланной. Мой свободный пропуск в обитель ангелов не ощущается как нечто заслуженное, хотя, наверное, технически это так.
Эрикс сжимает мою ладонь. Только тогда я понимаю, что вцепилась в его руку мертвой хваткой.
— Не бойся, Лу. Тебе понравится. Обещаю.
Я сосредотачиваюсь на водопаде впереди и глубоко вдыхаю, очищая мысли, прежде чем ступить в воду. Мы входим в водоем, направляясь к каскаду, и прохладная река поднимается по моему телу до самой груди. Ее успокаивающее прикосновение — облегчение для горячей кожи, и даже не осознавая, ныряю под рябь волн.
Когда всплываю, то вижу, как Эрикс плывет под водой, его острые крылья рассекают течение. Он появляется рядом со мной и улыбается, его кожа светится. Прежде чем он успевает стереть капли с глаз, я бью по поверхности, брызгая его в лицо. Его смех звенит вокруг.
— Сирена или ангел, делайте ставки! — кричит Эрикс и окунает меня с головой. Я ныряю глубже и тыкаю его пальцем в подмышку. Когда всплываю, он все еще смеется. Я скалюсь и бросаюсь на него, топя в ответ. И как только мне кажется, что я одержала верх, он швыряет меня в воздух, и я с размаху падаю обратно в воду, чуть не захлебнувшись от беззвучного смеха.
Мы плещемся, швыряем друг в друга фонтаны воды, хватаем друг друга за руки и ноги, пока щеки не начинают болеть от улыбок. Когда наконец замечаем, как рассвет бросает длинные тени сквозь деревья, мы наперегонки бросаемся к водопаду, хохоча и цепляясь за скалу, стараясь взобраться на выступ.
— Если тебе это понравилось, подожди, пока не увидишь, что нас ждет по ту сторону, — говорит Эрикс, встает и поднимает меня на ноги. Он смотрит на меня сверху вниз, и я улыбаюсь, осознавая, что это первый по-настоящему веселый момент за долгое время. И хоть он отвечает мне улыбкой, в его глазах я замечаю проблеск печали. Думаю, он понимает, насколько редкой для меня стала радость в Царстве Теней. Возможно, даже раньше.
Эрикс заходит под поток водопада и тянет меня за собой, прижимая к своей груди. Вокруг — запах корицы и сирени.
— Держись крепче, Лу. Сейчас начнется.
Крылья Эрикса складываются вокруг нас — сверкающие и смертоносные, острые и переливающиеся. Вода стекает по остриям его перьев. Я прикрываю глаза рукой и смотрю вверх, на струю воды, сияющую, как жидкое золото, словно теплота рассвета растворилась в потоке и наполнила его светом. У меня перехватывает дыхание, когда водопад начинает замедляться, и каждая капля застывает в воздухе. Я тянусь рукой и касаюсь золотой капельки, смеясь, когда она отлетает от моего пальца и сталкивается с другой каплей.
Давление в голове начинает нарастать. Просто ныряешь в глубину, однажды сказал Ашен. Но прежде чем грусть воспоминаний успевает зарыться в грудь, нас окружает взрыв цвета и сверкающих звезд — будто мы стали бомбой, взорвавшей само время.
Когда осколки рассвета опускаются к нашим ногам, мы уже стоим в другом мире.
Царство Света.
Я отступаю от Эрикса и кладу руку себе на грудь.
Да. Ну. Нахрен.
Пространство вокруг живет криками радости и взрывами смеха. Что-то гремит и грохочет — я поднимаю глаза и вижу, как вагонетку аттракциона уносит по синим рельсам. Вдалеке слева крутится Небесный Крикун, справа — колесо обозрения смотрит на ярко-голубую бухту. Я вижу силуэты, скользящие по волнам, накатывающим на берег. Горки и водные аттракционы извиваются вокруг нас, ларьки с сахарной ватой, попкорном и мороженым. Маленький поезд едет по рельсам прямо перед нами, гудя в приветствии, а дети на его вагончиках хихикают и машут. Звучит музыка, кто-то танцует, здесь пахнет чурросом и карамелью, повсюду игровые автоматы, и тут даже собаки — просто собаки, а не те мерзкие трехногие твари, шипящие тебе в лицо. Это счастливые собаки, они виляют хвостами, играют с детьми, подбирают упавший попкорн с земли.
Раздается хлопок, и я смотрю вверх — в небе расцветают фейерверки.
Это словно передоз мороженым и сладкой ватой. Все здесь — приторно-сладкое, нелепое и… МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ ЧЕРТ ПОДЕРИ.
Я оборачиваюсь к Эриксу с ошеломленной, сияющей улыбкой.
«Это все по-настоящему?» — шепчу.
— Ну, не весь мир тут такой, конечно… но, согласись, это круто, да?
Он выглядит немного неуверенно, будто боится, что я сочту это глупостью. Но я так не думаю. То есть, да, это глупо. Но глупо в самом офигенном смысле. Это не просто круто.
«Это чертовски эпично», стараюсь сказать я.
— Ты в состоянии прокатиться пару раз перед тем, как мы откроем портал в Саккару?
Нет. Но все равно прокачусь!.
Я отпускаю его руку и с криком мчусь к первой горке. Конечно же, там нет очереди. Здесь все слишком идеально, чтобы существовали такие вещи, как очереди. Мы все еще мокрые, садимся рядом, и защитные дуги опускаются на плечи, фиксируя нас на месте. Эрикс сидит, подогнув сверкающие крылья. Мое сердце колотится — не от страха или боли, хотя физические раны все еще ноют, — а от восторга. Может, из-за этого меня еще раз вырвет, кто знает? Но сейчас, глядя на Эрикса и видя ту же радость в его лице, мне плевать. Я просто хочу веселиться. И не удивляйтесь так: как я уже говорила, я не та древняя ворчливая вампирша из вашего воображения. Мне, может, пять тысяч лет, я наизусть читаю «Плач о гибели Уре» на шумерском, но… зачем? Когда есть американские горки?