Я смотрю на его запястье, пытаясь подавить нарастающее желание, пока мой язык медленно скользит по кончику его члена.
— А если откажусь, ты все равно их выполнишь?
— Несомненно, — он стонет, когда я снова беру его в рот. — Но мне нравится, когда ты пьешь.
— Хм, — произношу я, и звук вибрацией отдается вокруг его члена, затем вынимаю. — Ты не уточнил, что именно я должна пить.
Я даю ему дьявольскую улыбку, прежде чем взять его как можно глубже, работая ртом, скребя ногтями по его яйцам, пока он не начинает повторять мое имя, как молитву. Его член пульсирует, и он кончает мне в горло. Даже это что-то во мне пробуждает. Не то же, что его кровь, но я чувствую его. С каждым глотком он становится частью меня, и мне интересно, чувствует ли он то же самое от того, что я ему даю.
Когда я проглатываю последние капли, Ашен подтягивает меня к своей груди, обнимая всей силой. На мгновение мне кажется, что все, мы отдохнем, и я, может быть, засну с полным животом и телом на полу. Но как же. Мы бессмертны. У нас выносливость другого уровня. Ашен переворачивает нас, прижимает мои запястья над головой, и я понимаю, что он намерен сдержать слово.
— Ты там хотел что-то со мной сделать?.. — спрашиваю я. Один уголок его рта дергается в грешной улыбке, взгляд скользит по моему лицу. Я прикусываю губу, делаю самые невинные глаза. Его зрачки вспыхивают в ответ. — Ты выглядишь так, будто готов сожрать меня целиком, исчадие ада.
Улыбка Ашена озаряется, он целует мою грудь, скользит языком по коже, пока не берет сосок в рот. Моя спина выгибается, его хватка на запястьях становится жестче.
— Именно это я и собираюсь сделать, — говорит он, отпуская. — Затем я войду в тебя так глубоко, что ты не поймешь, где заканчиваюсь я и начинаешься ты. А когда ты кончишь так много раз, что моя сперма будет стекать по твоим ногам, я переверну тебя и вгоню свой член в твою тугую попку, и буду трахать, пока не заполню тебя полностью.
Я притворно ахаю, пытаясь не засмеяться, ерзаю.
— Грязный демон. Отпусти. Сила Христа тебя изгоняет.
— Кроме меня, тебя никто не слышит, вампирша, — Ашен отпускает мои запястья, но сжимает руку на моей шее, удерживая на месте, пока целует мой живот. — Отныне и до рассвета любая часть меня будет внутри тебя.
— Бесстыдник. Отпусти меня, ибо я благочестивая и непорочная дева.
Ашен замирает, бросает выразительный взгляд на тело на полу, затем на меня, прежде чем укусить мягкую кожу рядом с пупком. Я визжу и смеюсь, а из его груди вырывается рык желания.
— И ты будешь пить мою кровь, пока скачешь на мне, крича мое имя.
— Какой ты требовательный.
— Требования только начинаются, моя вампирша, — говорит он, раздвигая мои бедра и прижимая одно колено к матрасу. Он проводит языком по моей киске, кружит вокруг клитора. — Кроме того, ты обожаешь мои требования. Я чувствую это на вкус.
Мой костный мозг превращается в лаву. Спина выгибается, когда он пожирает мою плоть. Я извиваюсь, но Ашен держит меня крепко за горло. Он скребет зубами по клитору, вгоняет язык внутрь, сосет, пирует мной.
— В этот раз будешь вести себя хорошо? — спрашивает он, отрываясь. Его взгляд скользит по моему телу, он смотрит в мои глаза с проницательностью хищника, вводя один палец, затем другой.
Я молчу, пока он скользит пальцами внутри, заставляя меня стонать. Выражение Ашена становится мрачнее. Дьявольская улыбка мелькает на его губах. Он не сводит с меня глаз, зажимает клитор зубами и кусает. Я взвизгиваю, затем стону, когда он снимает боль, оставляя только удовольствие.
— Я задал вопрос, — требует он, ускоряя ритм.
— Я не умею быть хорошей, — говорю я прерывисто.
— Вот это моя вампирша. А теперь я хочу, чтобы ты терлась этой сладкой киской о мое лицо и скакала на моей руке, пока не кончишь.
Мое сердце будто взрывается и лопается одновременно.
Ашен набрасывается на меня, как голодный. Он вгоняет пальцы в мою киску. Проводит плоским языком по моим губам, пьет мое возбуждение. Кружит вокруг клитора, иногда кусает, но всегда целует. Затем он сосет этот чувствительный, набухший бугорок, не отпуская, пока я не кончаю. Мои бедра отрываются от матраса, но он держит мою шею. Выжимает из моего оргазма каждую каплю, пока я не становлюсь бездыханной.
Но, верный слову, едва он вынимает пальцы, как его член уже скользит внутрь. Он подносит блестящие пальцы к моим губам.
— Вылижи, — требует он, вгоняя в меня член длинными, мощными толчками.
— Я могу сделать лучше, — отвечаю я с коварной улыбкой, прежде чем взять его пальцы в рот и вонзить клыки. Ашен шипит от боли и удовольствия, я держусь, сжимаю челюсти, пью его кровь.
Ашен трахает меня с яростью. Его ладонь все еще на моей шее, хватка становится жестче. Я чувствую напряжение, сжимающее мою кожу, перекрывающее воздух. Улыбаюсь вокруг его пальцев, вонзаю клыки чуть сильнее. Пью, ощущая сладость, как ядовитый мед, дымчатый аромат его кожи, искрящуюся кровь, и вся моя боль растворяются.
Весь мир будто смещается в его хватке и в моей. Есть только этот мужчина, это чувство, этот вкус. Только то, как он смотрит на меня. Его рука на моей шее, мое тело, растягивающееся вокруг него. Мое доверие к своему сердцу. Мое доверие к его. Как я оказалась здесь, не знаю. Но в отсутствии шума и мыслей, печали и боли, есть только то, чего я хочу. Чего я действительно хочу. И сейчас я хочу только этого - чувствовать Ашена в каждой части себя. В теле. В венах. В душе.
Ашен вытаскивает пальцы из моего рта. Мои клыки рвут его кожу, оставляя две чистые линии, острие скользит по суставам, прорезает ноготь. Он рычит, но я знаю, ему это нравится - ему нравится немного боли, наказания, нравится видеть, как его кровь наполняет мой рот. Это видно по тому, как его тело дрожит от желания. Как напрягаются мышцы пресса. Он выходит почти полностью, затем вгоняется с силой.
— Высунь язык, — говорит он, голос хриплый, рука горячая, как раскаленное железо, на моей шее.
Моя кожа покрыта потом. Я так близка к оргазму, что едва могу думать, осознать его требование. Я стону, проглатывая кровь.
— Сосредоточься, вампирша, — его команда звучит густо и сладко, как растопленная карамель. Он вдалбливается в меня с каждым словом. — Высунь. Свой. Язык.
Я слишком близка к краю, чтобы сопротивляться, потому что он прав — я обожаю его приказы. Так что я подчиняюсь. Высовываю язык.
— Вот моя вампирша, — говорит он снисходительно, держит окровавленные пальцы над моим ртом. Его горячая кровь стекает по коже, покрывает мой язык, скользит по горлу нитью искрящегося жара. Его толчки длинные, глубокие, он наблюдает, завороженный. Я стону, мои стенки сжимаются вокруг него. — Теперь скажи мое имя и кончай.
И, черт возьми, его слова, его кровь, его имя на моих губах, его толстый член, входящий так глубоко, как он и обещал… и я теряю себя. Совершенно. Кончаю с ослепительной яркостью, как взрывающаяся звезда. Это прожигает вены, плавит кости, стирает разум, оставляя только ощущение моего тела, сжимающегося вокруг Ашена, пока он изливается в меня. Я слышу только его отчаянный рев, когда он падает в бездну вслед за мной.
Мы падаем друг на друга, его грудь прижимается к моей, дыхание учащенное, и мое сердце, кажется, рвется из груди, лишь бы приблизиться к нему. Оно стучит в костях, в ушах, в мозгу, захватывая мысли, пытаясь слиться с ритмом пульса Ашена. Я не могу думать ни о чем, кроме покалывания под кожей, этого пульсирующего гула крови.
— Я чувствовал твое присутствие в себе с момента, когда твоя кровь впервые смешалась с моей, — признается Ашен медленно, осторожно, его дыхание все еще неровное.
Словно голос во сне, слова, которые не имеют смысла, мой мозг пытается выбраться из этого тумана. Он отпускает мою шею, опирается на локоть, смотрит на меня, наблюдая, как слова проникают в мысли. Он все еще внутри меня, все еще твердый. Мое сердце все еще бешено бьется, кожа покалывает. Ашен смотрит мне в глаза, будто ищет меня. Я моргаю, замечаю, что мои зрачки светятся ярким вампирским блеском, красный отблеск отражается в поту на его лице.
— Я все еще чувствую тебя, когда ты пьешь. Будто ты пробуждаешься в моих венах, — его другая рука скользит по моему плечу, течет по бицепсу, оставляя кровавый след. Он смотрит мне в глаза, каждое движение, каждое слово будто тщательно продумано. — Ты тоже чувствуешь меня в своих.
Да. Я прикусываю нижнюю губу, провожу языком по крови на коже. Закрываю глаза. Даже эти капли как глоток искр. Я киваю, открываю глаза.
Рука Ашена скользит к моему запястью, затем сжимает кулак.
— Это уже началось, вампирша, — говорит он, его взгляд почти раскаянный, умоляющий. Он разжимает мою руку, освобождая рукоять кинжала. Я резко вдыхаю, смотрю на свои пальцы, раскрывающиеся, как цветок, выпуская лезвие.
Лезвие, которое я взяла с тумбочки, даже не задумываясь.
Лезвие, которое я использовала бы не для убийства, а для скрепления.
Я смотрю на Ашена в замешательстве и шоке, а он бросает кинжал через комнату, не сводя с меня глаз.
— Это уже началось. Но мы не закончим сегодня. Только когда ты поймешь свой выбор.
Я открываю рот, чтобы сказать что-то... о том, как это может быть выбором, если оно уже началось, или как я могу решать, если мое тело и сердце действуют раньше мозга, или просто... что угодно. Но ничего не выходит.
— У тебя все еще будет выбор, — говорит Ашен, и это звучит как клятва. Правдиво. Он проводит пальцами по моей скуле, будто впечатывая обещание в кожу. И с ножом, лежащим где-то в тени, я чувствую облегчение в этом потоке смятения. Я смотрю на него, все еще возвращаясь к себе из тумана желания.
— А если я выберу не тебя? — спрашиваю я. Пытаюсь вложить в это силу, но голос звучит хрипло, чуть больше шепота.
Кровавая рука Ашена оставляет след на моих ребрах, когда он поднимает ее, опираясь на предплечья. Его пальцы проводят алую линию по моим губам, он смотрит с пылающими глазами, как мой язык скользит по этой пряной сладости.