— Может, и не выберешь. Может, убьешь меня. Но я вернусь. Я буду возвращаться к тебе снова и снова, — говорит Ашен, двигаясь внутри меня, медленно выходя почти полностью, затем входя так глубоко, как только могу принять. Огонь в его глазах разгорается, когда я стону и провожу ногтями по его спине. Его движения начинаются медленно, но я уже чувствую желание, скручивающееся внизу живота. — Но ты должна знать секрет, моя вампирша.
Я ловлю мимолетный вздох в груди. Стараюсь, чтобы голос звучал ровно, хотя все остальное уже тает.
— Какой?
Движения Ашена становятся мощнее. Толчки сильнее, и я знаю, удовольствие будет только нарастать, пока не поглотит меня целиком.
— Я не говорил, что тебе будет легко выбирать кого-то, кроме меня.
ГЛАВА 25
Все, что он обещает, он выполняет. И даже больше.
Я скачу на его члене, пью из его шеи и шепчу его имя, пока он сжимает мою грудь.
Я заглатываю его всю длину, пока он впивается пальцами в мои волосы и рычит мое имя, как отчаянную мантру.
Мы трахаемся, пока я не наполняюсь его спермой и собственным возбуждением настолько, что оно стекает по моим ногам.
Затем он переворачивает меня и медленно входит в мою попку, его тело содрогается — сначала только головка, неторопливые, ленивые толчки.
— Я не из стекла, Жнец. Я выдержу, — говорю я через плечо с хищной улыбкой, пока рука Ашена скользит по моему позвоночнику. От моих слов он снова вздрагивает.
— Я хочу не спешить с тобой, — отвечает он, входя сантиметр за сантиметром, пока постепенно не заполняет меня полностью. Он выжидает долгий момент, мы оба тяжело дышим, кожа блестит от пота. Он выходит наполовину, затем снова входит, снова ждет. — Боже, — шепчет он, проводя рукой по моему бедру, вниз к тазу, сквозь короткие волоски, пока не достигает клитора.
— Я думала, ты говорил, что божества не подчиняются, — шепчу я, пока его пальцы скользят внутрь, затем возвращаются к клитору.
Он выходит, снова медленно, на этот раз полностью. На мгновение мне кажется, что он нарушит слово, но его пальцы входят в меня, как только он покидает мою попку. Он опускает голову мне на спину, его дыхание обжигает кожу прерывистыми волнами, будто он едва сдерживается.
— Я ошибался, — говорит Ашен, входя снова, наслаждаясь тем, как мое отверстие сжимается вокруг головки его члена. Он погружается до конца, пока его бедра не прижимаются ко мне, затем начинает медленные, ленивые толчки. — Здесь есть еще одно божество. Ты - чертова богиня, посланная, чтобы уничтожить меня.
И, как и обещал, он не спешит. Он задает ритм, который нарастает, и вскоре он уже вгоняет в меня с силой, его яйца шлепаются о мою киску, а пальцы кружат вокруг клитора.
— Ты такая узкая, моя богиня. Такая чертовски узкая, — шепчет он мне в ухо снова и снова, пока моя спина выгибается, и я кончаю, стоная его имя. Он изливается в меня, мы отдыхаем, лишь чтобы начать снова, и снова, пока рассвет не окрашивает небо.
В коридоре все еще тихо, когда мы идем в ванную, чтобы принять душ вместе. Мои ноги липкие, тело расслабленное и приятно ноющее, кожа покалывает от крови, которую я пила у Ашена. И все же в душе мы занимаемся любовью еще раз — я обвиваю ногами его талию, он прижимает мою спину к прохладной плитке, а я слизываю кровь с его пальцев, размягченных теплой водой. И испытываю последний ослепительный оргазм за ночь, которая, как мне хочется, никогда не закончится.
Мы перевязываем его пораненные пальцы, возвращаемся в комнату, переступая через холодный труп на полу, и забираемся на простыни, пропахшие сексом и обещаниями. Я ложусь на грудь Ашена, пряча голову под его подбородком. Он натягивает одеяло, обнимает меня за спину, медленно перебирает пальцами мои волосы - звук и ощущение его прикосновений мелодичны, как колыбельная.
— Я люблю тебя, Лу. Моя прекрасная, неземная, волшебная богиня Лу, — шепчет он.
Люблю. Он говорит это так легко, будто это и привилегия, и облегчение. Как бросить раненую птицу в небо и смотреть, как она исчезает вдали - исцеленная, дикая, свободная. И хотя я не могу ответить тем же, он, кажется, не против. Даже осознание, что он готов ждать, вытягивает из моего сердца еще немного яда. Наша кровь - это жидкое терпение. И пока он ждет, я могу говорить вещи, которые значат для меня не меньше, чем любовь.
— Не уходи, если не сможешь уснуть. Я не хочу просыпаться одна, — признаюсь я, голос усталый и вялый. Все, что я не хочу озвучивать, кошмары, страх, доверие, комфорт, висит в воздухе.
Ашен крепче обнимает меня. Он оставляет поцелуй в моих волосах.
— Я буду здесь, когда ты проснешься, — шепчет он.
И тогда я погружаюсь в глубокий, безмятежный сон.
Просыпаюсь от шепота в ухо и щекотки на шее от дыхания Ашена.
— Вампирша. Просыпайся.
Тихий приказ Ашена вызывает во мне желание сделать прямо противоположное. Я прижимаюсь ближе, впитывая его тепло, которое разливается по моей спине.
— ...Не-а.
— Уже почти полдень.
— Не важно.
— Остальные готовят обед.
— Я на диете из мудаков, а они не учитывают мои предпочтения.
— Они будут гадать, где мы.
Я фыркаю и притягиваю его руку крепче к своему животу, все еще отказываясь открывать глаза.
— Они прекрасно знают, где мы.
Я зарываюсь глубже под одеяло, Ашен пытается осторожно его стянуть, но мертвая хватка на краю покрывала не ослабевает. Я прижимаю его к шее, переворачиваюсь к нему лицом.
Ашен — первое, что я вижу, открыв глаза, и в этот момент понимаю: я могла бы просыпаться рядом с ним тысячу лет подряд, и каждый раз это было бы как удар током — просто смотреть на него. Эти темные ресницы и тепло в глазах цвета коньяка. Сияние его кожи, блеск коротких темных волос в утреннем свете. Эти линии черных татуировок, спускающихся по шее и плечам, исчезающих под одеялом.
Окутанная его запахом, его прикосновениями, его внимательным взглядом, я чувствую, как часть боли, тревоги и гнева, которые я таскала на себе, как петлю, отступает. Хотя бы ненадолго. Как будто я наткнулась на целебные воды и вышла на другом берегу чуть более спокойной.
«Вот что делает любовь, дурочка», — шепчет мне внутренний голос.
«Нет, вот что делает хороший секс, дурочка», — отвечаю я.
«Это был не просто секс, и ты знаешь. Ты не подпустила бы его близко, если бы ничего не чувствовала».
«Заткнись нахрен. У тебя даже голоса нормального нет», — огрызаюсь я, и эта мысль колет сердце, как раскаленная игла.
«Так зачем отнимать у себя еще что-то, когда у тебя и так уже столько отняли?»
...
...
«Ты права, стерва».
Взгляд Ашена скользит по чертам моего лица, прежде чем вернуться к глазам. Он улыбается, и это выглядит слишком проницательно для моего комфорта.
— Ты когда-нибудь просто просыпаешься спокойно, или каждый твой день начинается с какой-нибудь битвы? Интересно, бывает ли в твоих мыслях покой.
Я сужаю глаза. Его улыбка становится чуть шире.
— О чем ты думала только что?
— Не скажу.
Ашен слегка смещается, нависая надо мной, его вес прижимает мое плечо к матрасу. Он целует мою шею, его дыхание вызывает мурашки на груди.
— А если я потребую, чтобы ты сказала? Тебе, кажется, нравятся мои требования.
Я подавляю дрожь желания.
— Думаю, пора вставать, — ворчу и выскальзываю из-под него, его рука тянется вслед.
— Ладно, вампирша, — говорит он, пока я направляюсь к шкафу. В его голосе слышится самодовольная улыбка. — Подкинешь мне мой кинжал, когда будет возможность? Тот, что я вытащил у тебя из рук. Может, как-нибудь обсудим, что ты собиралась с ним сделать.
Я замираю и бросаю на него убийственный взгляд через плечо. В ответ он выдает самую дразнящую, раздражающе милую ухмылку. Я замечаю кинжал в паре шагов, поднимаю его с пола, перекидываю с ладони на ладонь, не отводя взгляда от Ашена.
— Вампирша... — низко предупреждает он, хотя улыбка все еще играет на его губах.
Кинжал вылетает из моей руки и с глухим стуком вонзается в изголовье. Ашен смотрит на лезвие у своей головы, затем на меня, его улыбка становится шире.
— Промахнулась, — говорю я, пытаясь метнуть в него взгляд не менее острый, чем клинок, который он выдергивает из дерева.
— Нет, не промахнулась.
— Могу повторить.
Ашен смеется. Боже всемогущий, этот звук. Как будто мне наносят удар в грудь. Но в хорошем смысле. Ну, типа, приятный удар. Ладно, возможно, это звучит странно. Просто это не теплые объятия, не как завернуться в плед и смотреть из окна на падающий снег, потягивая горячий шоколад. Это шок. Это неожиданно. Это перехватывает дыхание и захватывает меня. Я чувствую его отголосок в костях, когда он затихает.
Но почему?
Потому что это так редко случается? Демоны-жнецы не славятся легким смехом. Потому что это тяжело заработать, и это я вызвала его к жизни? Или просто... это он? Потому что мне нравится видеть и слышать, как он преображается, когда позволяет себе отпустить контроль?
«Дура, это потому что ты влюбляешься...»
«Заткнись, женщина».
Улыбка Ашена растет, когда он смотрит на кинжал.
— Я видел, как ты метаешь лезвия даже боковым взглядом. Ты никогда не промахиваешься, — его взгляд скользит ко мне, он дарит мне темную, самоуверенную ухмылку. Я не могу решить, хочу ли дать ему по лицу или сесть на него. — Значит, я тебе нравлюсь?
Я стараюсь не краснеть и отворачиваюсь, надевая халат.
— Возможно. Как ракушки нравятся китам, или блохи - собакам, или...
— ...только не эти осы...
— ...или те осы, что откладывают яйца в пауков, зомбируют их, заставляя плести безумную паутину, а потом высасывают из них все соки и убивают. Да, ты мне нравишься именно так.
Он набрасывается на меня, прежде чем я успеваю закончить, подхватывает одной рукой за талию и бросает нас обоих на кровать.
— Ты, вампирша, в неминуемой опасности, — рычит он, зажимая меня между своих конечностей. Он пытается выглядеть серьезно, но я вижу тепло в его глазах.