— Я знаю, что это не то же самое, но все равно красиво, Лу, — тихо говорит Ашен, вырывая меня из мыслей о Владе.
— А?
— Твой голос.
Я не осознавала, что напевала под песню по радио - что-то румынское, чего раньше не слышала, но с запоминающейся мелодией. Наши взгляды встречаются, и Ашен видит мою небольшую улыбку благодарности. Я перевожу взгляд на пейзаж за окном.
— Сколько эликсира у тебя осталось? — спрашивает он, и хотя он старается говорить ровно, я слышу беспокойство в его голосе.
Я тереблю рукоять катаны, чтобы не тереть висок, это все равно не помогает унять пронзительную боль.
— Наверное, недостаточно.
— Как только мы найдем Валентину, найдем и способ это исправить, — говорит Ашен. Я вижу, как он бросает на меня взгляд краем глаза, но продолжаю смотреть на дорогу.
— Не думаю, что это будет так просто, Ашен.
Я молчу, наблюдая, как задние огни машины Кассиана исчезают за поворотом впереди, а затем снова появляются, когда мы его проезжаем.
— Мы же не можем просто прийти в какую-нибудь генетическую лабораторию и приказать им во всем разобраться.
— Нет. Но мы можем найти Семена и забрать сыворотку у него.
Я ничего не отвечаю. Я все еще не доверяю Ашену настолько, чтобы рассказать ему все. Не про сыворотку Семена и то, как он сможет контролировать меня с ее помощью, используя свою силу Альфы. Не про то, что мне нужно будет сделать, чтобы победить его без передачи этой силы следующему оборотню. Нет, я ничего не скажу об этом. И хотя я могу прижаться к его прикосновению, когда он протягивает руку через консоль и проводит пальцами по моим волосам, мои мысли уплывают далеко, запертые вне его досягаемости.
Я смотрю на две машины впереди и переключаю мысли на бессмертных внутри них, пока мы петляем вверх по горной дороге.
— Давина была Косой?
Ашен напрягается при этой внезапной смене темы, которая, как я надеюсь, отвлечет его от других мыслей. Я бросаю на него острый взгляд, напоминая, что он согласился раскрывать мне свои секреты, и хотя вижу, что ему не хочется обсуждать Давину, он все равно сделает это.
— Да. Она была Косой.
— Что случилось? Почему ее «скосили с должности»?
Ашен делает глубокий вдох. Его хватка на руле становится крепче, пластик протестует под его ладонями.
— Она забрала тело, которое не должна была.
— Жнеца?
Ашен качает головой.
— Нет. Намного хуже.
— Ангела? Думаю, это бы плохо кончилось.
Долгая пауза.
— Нет, Лу. Не ангела, — смотрю на него, но он молчит, пока я не теряю терпение и не шлепаю его по руке. Он хмурится, и я вижу, как он борется с собой, чтобы раскрыть этот секрет. — Полубога.
— Чего?
Его глаза темнеют. Он кивает.
— Полубога?.. Серьезно?
Ашен снова кивает, и его брови сдвигаются.
— Да.
— И Давина забрала этого полубога? Кто его убил? Как? Что это было? Я никогда о таком не слышала. Почему?
— Только Царство Теней и Царство Света должны были знать об этом. Это было тщательно охраняемой тайной по указу богов. Прошли века с тех пор, как последний полубог умер. Они были более хрупкими, чем другие существа, более смертными, хотя и обладали некоторыми силами своих предков. И ангелы, и демоны были обязаны защищать знание об их существовании от всех остальных.
Мой взгляд скользит по пейзажу за окном, пока я пытаюсь осмыслить его слова.
— Так она просто наткнулась на тело или знала, что делает? Ты рассказал ей, что это было?
— Да. Это я рассказал ей о его существовании. Я любил ее. Думал, что могу ей доверять. Но ее жажда мести за смерть родителей была сильнее, чем я предполагал, и она использовала эту информацию, чтобы заключить сделку с вампиром, который хотел, чтобы кости были перемолоты в пыль, а пепел от сердца - собран. В обмен вампир должен был захватить Барбосса Сарно для Давины.
— Что? Бобби Сарно? Она знала Бобби?
Ашен мрачно кивает и тяжело вздыхает.
— Ты не единственная, кого Бобби Сарно предал.
Я фыркаю и смотрю, как две машины впереди входят в крутой поворот, гравий сыплется вниз по обрыву справа.
— Это еще мягко сказано. Уверена, очередь желающих убить Сарно была длинной. Кто был вампиром?
— Давина отказалась сказать. Она лишь сказала, что вампир убил полубога и устроит засаду на торговом корабле Сарно в обмен на сбор. Вампир должен был захватить Сарно и передать Давине сообщение, чтобы она могла открыть портал и убить его сама.
Резкий вдох застревает у меня в легких.
Сердце замирает в клетке из костей.
«И я обязана тебе», — сказала Давина в Равелло.
Мой ответ эхом звучит в памяти: «Ты ничего мне не должна. Ты мне ничего не обязана».
Я помню, как твердо прозвучали ее следующие слова.
«Ты ошибаешься».
И голос моей сестры на утесе в Анфемоэссе, перед тем как она столкнула меня в безопасность моря.
«Найди Барбосса Сарно, с того корабля. Возьми заклинание. Возьми оружие и отомсти».
— Аглаопа, — шепчу я, и холодный ужас ползет по коже.
Я поворачиваюсь к Ашену. Он смотрит на меня. Его глаза расширяются.
Взгляд Ашена все еще прикован ко мне, когда это происходит. Он не видит того, что вижу я - то, что прямо за его окном.
Острый край бронетранспортера, металл сверкает на солнце.
Последняя ясная мысль кричит в моей голове, пока ее не заглушает грохот крутящегося металла и звон бьющегося стекла. Бьянка была права.
Я уже знала.
ГЛАВА 27
Я чувствую руку сестры на моем мокром плече. Она вдавливает песчинки в мою влажную кожу, улыбаясь мне сверху вниз. Грохот океана нарастает, волны бьются о пляж и скалы, выступающие из моря.
Не волнуйся, дорогая. Я позабочусь о тебе.
Я открываю глаза.
Океан оказывается кровью, бурлящей в моих ушах. Песчинки — осколками стекла, впившимися в плечо и лицо. Запах бензина, машинного масла, охлаждающей жидкости и крови наполняет разбитый фургон едкими ароматами. Уртур скулит, заглушая шипение пара, тревожные сигналы приборной панели и стоны умирающего двигателя.
Я осматриваю свое тело. Все в крови и обломках. Все болит. Голова. Рука. Один палец вывернут неестественным образом. Сломанные ребра скребутся друг о друга острыми краями. Глубокий порез на бедре кричит от боли, когда я поворачиваюсь к водительскому сиденью.
Голова Ашена склонена вперед, подбородок уткнулся в грудь. Кровь стекает по его лицу ручейками и тяжелыми каплями падает на ноги. Я слышу хрип проколотого легкого и клокотание внутреннего кровотечения. Он без сознания, тяжело ранен, но жив.
Из задней части фургона доносится шорох. Я уже чувствую и ощущаю запах повреждений, когда смотрю на Уртура.
Янтарные глаза шакала встречаются с моими, и я слышу, как он виляет хвостом, даже сквозь скулеж. Он дышит прерывисто, поверхностно. В его дыхании - запах крови. Ломаных костей. Желчи от пробитой печени. Уртур снова поскуливает и опускает голову, его тело дрожит.
Я неуклюже расстегиваю ремень безопасности. Стиснув зубы от боли, разворачиваюсь к Уртуру. Он скулит, когда я выползаю из сиденья. Сломанные ребра начинают срастаться, но недостаточно быстро, чтобы не впиваться в легкие при каждом вдохе.
— Эй, дружок, — шепчу я, опускаясь на колени рядом с Уртуром, зажатым между сиденьями. Провожу рукой по его шелковистой шерсти, пахнущей серой. Он скулит, но теперь слабее. Каждый вдох поверхностнее предыдущего, каждый удар сердца - тише. — Все хорошо, — шепчу я, обхватывая шею Уртура. По моей коже катятся слезы. Его скулеж затихает. Я чувствую, как он ускользает у меня в руках. Тело обмякает. — Все будет хорошо.
Остаются лишь последние шепоты дыхания - и Уртура больше нет. Я наблюдаю, жду, и сначала ничего не происходит, но наконец первые хлопья пепла поднимаются от его тела. Я склоняю голову с облегчением. Он возвращается в Царство Теней.
Но облегчение длится недолго.
— ЛуЛу… — голос зовет меня выше по склону, с которого мы только что скатились.
Блять.
Я перебираюсь через рассыпающееся тело Уртура и выглядываю в трещину разбитого стекла.
Черт, черт.
Ашен стонет, придя в себя на переднем сиденье.
— Лу, — его голос слаб и медлителен, будто он изо всех сил цепляется за сознание. Он поворачивает голову, глядя на пустое пассажирское место. В голосе прорывается паника: — Лу!?.. Лу…
Я не отвечаю, забираясь обратно на свое место. Он морщится от боли, пытаясь пошевелиться, и теперь я вижу, что его левое плечо неестественно опущено - вывих. Одна из многих травм на этой стороне тела, и его сердце бьется ради меня тревожным ритмом.
— Все в порядке, вампирша? — спрашивает он, осматривая порезы на моем лице и кровь, проступающую сквозь рубашку. Тянется убрать осколки стекла с моей щеки. Я отстраняюсь.
— Счастливая ЛуЛу, — напевает Эмбер, приближаясь, осторожно спускаясь по крутому склону. — Пора возвращаться в Царство Теней, Лу.
Взгляд Ашена встречается с моим, и время останавливается.
Я вижу страх. Настоящий страх.
— Как она узнала? — шепчу я. Горячие яростные слезы наполняют глаза.
Я должна уже бежать, но не могу пошевелиться. Губы дрожат. Руки трясутся от шока.
Есть только одна правда. Боль, выжигающая меня целиком, тело и душу.
Эмбер столкнула нас со склона, зная, что Ашену нужно лишь умереть, чтобы воскреснуть невредимым в Царстве Теней. А я, вампир, могу быть изувечена - и выживу.
Особенно если выпила достаточно крови заранее. Крови Альберто.
И крови Ашена. Крови, которую он принес для меня. Крови, которую заставлял меня пить.
— Как она узнала, где мы будем? — на этот раз мой голос режет, как осколки стекла. Глаза горят. Сердце превращается в пепел и проваливается в груди.
— Лу, я…
— Что ты наделал?
Яростный взгляд прожигает слои боли и печали в его глазах.
Ашен не отводит взгляда. Покорность гасит разгорающийся в его глазах огонь.