Но он никогда не говорил мне, что сделал.
Договор с ангелами.
Спасение моей сестры.
Защита меня.
Он пожертвовал своим выбором.
Я могла дать ему свою кровь в фургоне, чтобы исцелить его. Но вместо этого оставила умирать. Думала о нем худшее. Снова поверила, что он предал меня. Потому что он - злодей в истории каждого бессмертного. Особенно в моей.
Этот демон, живущий в сожалении, гневе и скорби, который, казалось бы, вообще не способен чувствовать то, что чувствует ко мне. Но он чувствует.
Он сказал, что любит меня, а я ответила, что этого недостаточно.
И все равно он использовал последние мгновения, чтобы спасти меня.
Тело содрогается от эмоций. Кулаки сжаты так сильно, что пальцы вот-вот сломаются.
— Ты достаточно страдала в горькой тьме, — голос Алороса внезапно становится теплым, почти добрым, когда он кладет руку мне на спину. — Может, теперь ты откроешь глаза?
Я моргаю, с трудом отрывая взгляд от пола. Ангел стоит на коленях рядом, указывая за спину длинными, изящными пальцами.
Я слабо отталкиваюсь от пола. Чувствую себя разбитой, будто внутри лишь осколки часового механизма, когда поворачиваюсь туда, куда он показывает.
— Все в порядке, вампирша?
Из моего рта вырывается звук, которого я никогда раньше не издавала. Я прикрываю ладонью губы. Кажется, отчаяние покидает мое тело, как злой дух, изгнанный светом.
У открытой двери стоит Ашен, сжимая бок, где сломаны ребра. Боль от пребывания в Царстве Света написана у него на лице. Дым клубится от его плеч, почти скрывая Эрикса, который стоит позади.
Я поднимаюсь на ноги.
В ответ на его привычный вопрос я впервые качаю головой.
— Нет, — выдыхаю я. — Не в порядке.
Его взгляд скользит по моему лицу, следит за слезами на щеках.
— Что ж, не удивлен, — говорит он, оглядывая меня с ног до головы. — Судя по всему, ты проиграла битву с пододеяльником.
Смех, больше похожий на рыдание, вырывается из груди. В следующее мгновение я уже бегу.
Ашен кряхтит, когда я врезаюсь в него сильнее, чем планировала, но все равно обнимает меня, прижимая к себе. Его пальцы впиваются в мои волосы, прижимая щеку к его горячему, бьющемуся сердцу.
— Моя Лу, — шепчет он, уткнувшись лицом в мою шею. — Я думал, больше никогда не почувствую тебя в своих руках.
Я сжимаю его сильнее. Он глубоко вздыхает, и я не хочу отпускать, даже если его тело обжигает меня. Кажется, под его кожей бушует огонь. Плечи трясутся, когда все, что я сдерживала, обрушивается на меня тяжелой волной. Но впервые за долгое время я не тону. Я поднята над этим морем - его объятиями.
Я отстраняюсь, не отрывая глаз от его, провожу руками по его рукам, плечам, касаюсь лица, притягиваю его губы к своим. Поцелуй - как глоток прохладной воды для человека в лихорадке. Его язык скользит по моим губам, и я открываюсь ему, целую глубоко, надеясь забрать его боль. Его руки медленно скользят по моей шее, плечам, останавливаются на спине. Когда поцелуй заканчивается, он все еще держит меня, будто я - его якорь в этом мире.
— Как ты здесь оказался? — шепчу я.
— Эдия кое-как меня подлатала для пути. Она с остальными отправились к крепости Валентины. А мне нужно было убедиться, что ты в безопасности. Увидеть тебя, — он отстраняется, касается моего лица, стирая слезы. Его глаза блестят в окружающем нас свете. — Я всегда буду приходить за тобой. Неважно, сколько времени займет путь или кто встанет у меня на дороге. Неважно, в каком мире. Я люблю тебя, моя Лу.
Его губы снова касаются моих, и я чувствую это каждой клеткой. Это не иллюзия. Эта любовь - правда. Она может сверкать, как медь на солнце, но на вкус - как мята и чернила.
ГЛАВА 30
Мы вызываем немало любопытства, следуя за Алоросом по улицам Дома Эсагила. Вампир и демон сами по себе уже заставляют прохожих останавливаться и пялиться, но идущие рука об руку? Это не просто диковинка - это исторический момент.
Вскоре за нами тянется целая процессия: ангелы и души присоединяются к нашему шествию. Ашен явно не в восторге. Он ворчит, притягивает меня ближе и время от времени бросает через плечо угрюмые взгляды, хотя разглядеть его лицо сквозь дым, стелющийся за ним, все равно невозможно.
Когда мы наконец проходим ворота Дома Эсагила и оказываемся у платформы, зеваки рассыпаются по сторонам, наблюдая, как демон и ангел стоят друг против друга.
— Благодарю за помощь, — говорит Ашен. Слова четкие, но сквозь них пробивается боль от пребывания в этом мире. Его кожа покрыта испариной, волосы потемнели от влаги.
— Не утруждай себя, демон. Просто сдержи слово, — отвечает Алорос. Ашен кивает, и ангел переводит взгляд на меня. Протягивает катану и маленький кожаный мешочек. — Твой меч, вампирша. И эликсир. Демон попросил достать его на случай, если ты решишь остаться.
— Что тебе и стоит сделать, — вставляет Ашен. — Как ни больно это говорить, здесь тебе безопаснее.
Я вздыхаю и бросаю на него недовольный взгляд. Мы уже трижды обсуждали это с тех пор, как покинули зиккурат и мою сестру.
— Нет. Я не останусь.
Ашен молча закатывает глаза, но его пальцы сжимают мои чуть сильнее. Как бы он ни противился, я знаю - он рад, что я остаюсь рядом.
— Спасибо, — говорю я Алоросу. Долго смотрю на него, затем отпускаю руку Ашена и неожиданно обнимаю ангела. К моему удивлению, он отвечает на объятия - жестко, но тепло.
— Счастливого пути, низшее существо, — произносит он, отстраняясь. Я фыркаю и поднимаюсь на платформу к Ашену и Эриксу. Последний взгляд - и нас поглощает свет, перенося в Мир Живых.
Пещера встречает нас холодом и мраком. Глифы больше не освещают стены. Но Эрикс светится изнутри, и мы молча выходим на закатное солнце.
— Я полечу к Валентине и вернусь на одном из транспортов, — говорит Эрикс.
— Мы подождем в том домике, — отвечает Ашен, указывая на коттедж, укутанный заснеженными деревьями. Снаружи он выглядит крепким, хотя дверь заколочена доской.
Эрикс улыбается и взмывает в небо, направляясь на север. Мы с Ашеном медленно поднимаемся к домику. Даже без жгучей боли из-за Царства Света, он все еще придерживает ребра, и мы еле движемся.
Вломиться в старый дом несложно. Внутри пахнет пылью и нафталином, но в целом он в хорошем состоянии: потертый синий стол на кухне, кресло и диван у каменного камина. Я складываю растопку в очаг, Ашен поджигает ее мечом и с тяжелым вздохом опускается в кресло.
Я вожусь с огнем, украдкой поглядывая на изможденного демона. Он сидит, запрокинув голову, глаза закрыты, рука прижата к боку. Каждый вдох дается с трудом, но в его позе есть облегчение - будто боль заменила непосильную ношу.
Мне нужно столько сказать ему, но все фразы кажутся жалкими. «Прости» — смехотворно мало. «Люблю» — будто не вовремя. «Эй, теперь, когда я точно знаю, что ты не мудак, вот что: я оказывается люблю тебя, любила и раньше, просто сейчас подходящий момент»... Боже, как же это тупо.
— Ты подойдешь сюда, вампирша, или будешь весь вечер сражаться сама с собой? — голос Ашена прерывает мои мысли. Глаза все еще закрыты, но один он приоткрывает, чтобы увидеть мою реакцию. Щеки предательски пылают. — Я почти слышу, как ты думаешь.
Я встаю, безобразное платье раздувается вокруг меня, будто я - гигантский зефир.
— Да? И что же, по-твоему, я думаю?
Ашен протягивает руку, приглашая сесть к нему на колени. Я оседлываю его бедро, а его ладонь обхватывает мою руку.
— Наверное, что-то вроде «Я ошиблась насчет тебя, Жнец» против «Не скажу ему этого, потому что вампиры никогда не ошибаются», — передразнивает он мой голос.
Я фыркаю, проводя пальцами по его груди, ощущая рельеф мышц под рубашкой. Он вздрагивает от прикосновения и закрывает глаза.
— Что еще?
— Хм... «Я обожаю тебя, Жнец» против «Ты мудак за то, что не сказал мне о сестре».
Я замираю, жду, пока он откроет глаза.
— Почему ты не сказал?
Его взгляд скользит по моему лицу, и кожа горит от этого.
— Я хотел, чтобы ты выбрала то, что лучше для тебя, а не из-за того, что ты якобы, обязана отплатить мне. Я не собирался манипулировать тобой через тех, кого ты любишь.
Я долго смотрю на него, затем наклоняюсь и целую его в щеку.
— Спасибо, — шепчу. — Я видела, как ты страдал, плывя через Бухту Душ. Тебе не нужно было этого делать.
— Я хотел, чтобы у тебя был кто-то рядом. Не выносил мысли, что ты останешься одна, — его пальцы медленно скользят по моей руке.
Я прижимаюсь к его шее, чувствуя ровный пульс под кожей. Знаю, что сказала недостаточно, но эти прикосновения значат больше любых слов.
— Ты уже любишь меня, вампирша? — в его тоне игривость и серьезность. Я приподнимаюсь, и он морщится от резкого движения, хватаясь за бок.
Я игнорирую вопрос и хватаюсь за подол его рубашки.
— Покажи.
— Все заживет.
— Конечно, звучит убедительно. Перестань ныть и покажи.
Ашен хмурится, закатывает глаза и наклоняется, чтобы я могла стянуть рубашку. Мои пальцы скользят по боку, нащупывая темные синяки. Под кожей осколки сломанных ребер, не меньше пяти.
— Ашен, — протягиваю я, касаясь его лица.
— Через пару дней заживет. Скорость регенерации жнецов.
— Возможно, но у вампиров быстрее. Я могу помочь.
Он снова дергается, но боль не унять. Не отвечает, только смотрит на меня с нахмуренным лбом.
— Магия есть не только в твоих жилах, — закатываю рукав и подношу запястье к губам. Клыки удлиняются. Я не отвожу взгляда, пока впиваюсь в кожу. В его глазах - любопытство, капля страха перед неизвестным и море боли. Протягиваю руку: густая кровь стекает по коже. Он смотрит на ранку, затем на меня. — Пей, Ашен.
Жнец берет мою руку, поднимает. Воздух в хижине будто заряжен электричеством. Его взгляд прикован к моему, словно мы связаны этой секундой.
Ашен ловит струйку крови языком, не давая ей упасть на платье. Слизывает ее с моей кожи, оставляя алый след на губах. Сердце колотится, когда он приближается к запястью.