Он вонзает клинок, и наконец я чувствую, как он касается моего сердца.
— Вытащи и пей, — сжимая зубы, говорю я, отпуская его руку.
И он делает это. Прижимает губы к моей груди и делает долгий глоток крови из моего сердца. Затем отстраняется, чтобы капнуть своей в рану, как сделала я для него.
Но на этот раз, когда его кровь касается моей, эффект ошеломляющий. Это разрушение.
Все мои века жизни разворачиваются, и Ашен вплетается в ткань моей истории. И во всех возможных вариантах будущего он — часть меня, в каждом успехе и неудаче. Судьбы нашли две нити и отрезали от ткацкого станка, связав вместе, чтобы соткать новый узор. Мы сплетены, тень и свет.
Тьма, возможно, все еще живет в нас обоих, но я могу любить ее так же, как и искры звезд, внезапно окружающие нас, поднимающиеся с пола, вырывающиеся из скрытых уголков комнаты, падающие с потолка, как сверкающий дождь.
И эти звезды не просто падают вокруг нас. Они оживают под моей кожей. Каждое движение Ашена внутри наполняет меня светом.
Я переплетаю пальцы с его и поднимаю наши руки, наблюдая, как крошечные вспышки разноцветных звезд поглощают нас. Мы переводим взгляд с соединенных рук друг на друга, и Ашен прижимает мою ладонь к подушке, наклоняясь, чтобы поцеловать меня с теплотой, которая проникает прямо в душу.
С нарастающей потребностью Ашен ускоряется. Его толчки становятся сильнее. Он прерывает поцелуй, подставляя запястье. Мои клыки вонзаются в его плоть, а он прижимает губы к заживающей ране на моей груди. Мы пьем друг друга, и эти искры воспламеняют даже самые тонкие вены и капилляры, расходясь от груди, как паутина. Удовольствие сжимается и сплетается внутри, лишая дыхания.
Я стону, впиваясь в его кожу. Он сжимает мою руку, прижимая ее к подушке. Входит глубже, и я приподнимаю бедра, чтобы принять его полностью, насколько это возможно. Мое тело подстраивается под него.
Я делаю долгий глоток крови, и наслаждение нарастает, Ашен продолжает двигаться, и его стон желания резонирует в моих легких. Напряжение борьбы сдерживаться делает его лицо прекрасным в своей муке. Мы приближаемся к краю, цепляясь за каждую секунду боли и удовольствия этого момента.
— Еще, — шепчу я. Голос звучит и отчаянно, и требовательно. Ашен смотрит мне в глаза, мои окровавленные губы касаются его запястья. — Возьми больше. Дай больше. Я хочу все. Хочу быть наполненной тобой.
Темная улыбка скользит по его окровавленному лицу. Я никогда не видела ничего более желанного, и теперь это мое. Он мой.
Ашен выходит почти полностью и резко входит снова. Я вскрикиваю, настолько близко к краю, что мне приходится цепляться за него.
— Моя вампирша. Ты же знаешь, я никогда не откажу тебе.
Он прижимает запястье к моим губам, а рот к ране на моей груди, и мы пьем друг друга. И затем он снова входит, снова и снова, пока экстаз не охватывает меня, пока искры не пожирают каждую клетку моего тела. Свет нашей связи поглощает меня, тело и душу. Он окутывает каждую частицу моего сердца, когда я разлетаюсь на части. Мои мышцы сжимаются вокруг Ашена, когда он наполняет меня. Оргазм вызывает вспышки света на краях зрения, и он не прекращается, волна за волной, никогда не ощущала подобного раньше.
Искры трансформации горят так ярко, что я чувствую их запах, прежде чем они рассыпаются вокруг. Элементы жизни. Звездная пыль, вспыхивающая пламенем.
«Моя стихийная вампирша», — слышу я в голове.
Время распутывается вокруг меня. Теперь я понимаю, что бесконечные петли живут в каждой нашей клетке. Мы можем чувствовать будущее. Ощущать прикосновение судьбы к коже. Прошлое - это эхо в наших венах. А настоящее - призма, в которой сталкиваются наша история и надежды.
Теперь я понимаю. Мы оба знали. Может, и не осознавали, но знали, что наши нити связаны.
Бьянка была права.
Кровная судьба - это правда. Нам было суждено встретиться, даже если для этого потребовались десятилетия одиночества или века страданий. Нам было суждено оказаться именно здесь.
— Вампирша, — шепчет Ашен, все еще твердый внутри меня, продолжая медленные, нежные движения. — Посмотри на меня.
Я открываю глаза, даже не осознавая, что закрыла их. Багровый огонь пылает в его зрачках. Но он другой. Огонь выглядит как жидкость, а не пламя. Его взгляд перебегает между моими глазами, пока он нависает надо мной. Выражение на его лице - то, чего я никогда раньше не видела. Это изумление. Благоговение.
— Что ты видишь? — спрашиваю я, касаясь его щеки ладонью.
— Пепел, мерцающий в красном свете твоих глаз, — он наклоняется и целует мою скулу, затем другую. — Так прекрасно.
Я ничего не говорю о перемене в нем, просто провожу пальцами по его лицу, вдоль челюсти, вниз по яремной вене, затем по ключице. Мои пальцы скользят по грудине под татуировками и мышцами, пока не достигают свежего шрама над его сердцем.
— Теперь у тебя не только отметки твоего дома. Теперь есть и мои, — говорю я, стирая засохшую кровь с раны. Брови сдвигаются, когда под пальцем открывается шрам.
— Что? — спрашивает Ашен, наклоняясь.
— Я... никогда не видела такой метки связи.
Я стираю еще кровь. Под ней проявляется татуировка золотого и черного цвета. Это вертикальная линия, сужающаяся к низу. По обе стороны от нее расходятся изображения двух львиных голов, смотрящих в противоположные стороны.
— Булава Нергала. Символ мира и войны. Жизни... и смерти, — шепчу я, проводя пальцем по мордам львов.
Ашен хмурится, встречает мой взгляд, затем смотрит на мою грудь. Он облизывает палец и стирает им нашу смешанную кровь с отметины на моей коже. Как и у него, она темно-золотого цвета, но с оттенком лазурита. Это тоже жезл, но наверху - синий полумесяц, охватывающий восьмиконечную золотую звезду.
— Скипетр Эрешкигаль. Сила повелевать светом и тьмой, — говорит Ашен. Он поднимает глаза и кладет руку на мое сердце. Я чувствую его в каждом ударе под его ладонью. — Что это значит?
— Не знаю. Наверное, то, о чем стоит волноваться, учитывая нашу историю, — говорю я, глядя ему в глаза, переворачиваю его на спину и прижимаю ладони к его груди. — Но сегодня ты вытрахаешь эти мысли у меня из головы.
Ашен отвечает зловещей ухмылкой. Я подношу руку к губам и впиваюсь в уже почти зажившие следы на запястье.
— Ты же знаешь, я ни в чем не могу отказать тебе, моя вампирша.
ГЛАВА 33
Я протираю полотенцем зеркало в ванной и долго смотрю на себя в приглушенном свете штормового рассвета. Меня снова оставили без гребаного фена, а за пределами нашей комнаты замок будет холодным как ад из-за снежной бури, назревающей снаружи.
Наклоняюсь и разглядываю новую татуировку на груди. Надо признать, выглядит она чертовски круто. Золотые и синие детали мерцают, будто подсвечены изнутри. Из нас двоих я точно получила более впечатляющий рисунок, и мне не терпится позлить Ашена этим. Как я уже говорила ему, никогда не видела таких отметин связи, но, честно говоря, сомневаюсь, что вампир и демон из Царства Теней когда-либо создавали связь раньше. Бессмертные враги, сомнительные моральные принципы, взаимное недоверие… в общем, все то, что обычно не способствует долгим отношениям. Видимо, Ашен и я этот принцип пропустили. Слава богу.
Я знаю, что в наших странных отметинах, наверное, кроется нечто большее, чем просто необычный союз. И да, понимаю, что упрощаю ради своего же спокойствия. Но, серьезно. В последнее время у меня был чертовски паршивый период. Это были американские горки, и, за исключением перерыва с Эриксом в парке аттракционов, совсем не веселые. Разве вы не стали бы просто плыть по течению? Что я вообще могу изменить в судьбе или предназначении, если эти высшие силы уже се начали? Я всего лишь существо. Могу просто держаться и посмотреть, куда это меня приведет.
Неудивительно, что мой подход «се ля ви» не совсем по душе Ашену.
Выхожу из ванной с полотенцем на голове и вижу Ашена, сидящего посреди кровати в окружении пыльных кожаных книг и пахнущих стариной свитков.
— Вижу, ты нашел библиотеку, — говорю я, когда Ашен поднимает взгляд от книги, лежащей у него на коленях. Его глаза скользят к отметине на моей груди, слегка сужаются, а затем снова встречаются с моими.
— Да... У Валентины впечатляющая коллекция, — его голос звучит отстраненно, пока он переводит взгляд обратно на страницы.
Я достаю из шкафа серый свитер и джинсы.
— Ну, конечно. Она же нечасто выбирается наружу. Нужно же как-то развлекаться, помимо своих человеческих игрушек, — надеваю одежду и возвращаюсь к кровати, беру том о шумерской мифологии. Это не человеческий текст с попытками интерпретировать древние цивилизации, а наша собственная хроника, записанная бессмертными, которые там действительно были. — Нашел что-нибудь?
Ашен глубоко вздыхает.
— Ничего, чего мы уже не знали бы о значении символов. Нет никаких записей о том, что они появлялись на других бессмертных или что это могло бы означать.
Я чувствую его разочарование из-за пустых поисков. Его эмоции - словно рябь под моей кожей. Как вода, натыкающаяся на границы озера и возвращающаяся с рассказами о противоположном берегу.
Забираюсь на край кровати, вынимаю книгу из рук Ашена и кладу ее рядом.
— Все в порядке, — говорю я, усаживаясь к нему на колени. Его брови едва заметно поднимаются от подозрения, когда я провожу пальцами по рубашке до места, где под темно-синим хлопком скрывается его новая татуировка. — Понимаю, ты завидуешь, потому что моя отметина куда круче твоей. Не бойся, могучий Жнец. Современные человеческие технологии спасут тебя. Мы можем сводить тебя на лазерное удаление.
Ашен закатывает глаза и фыркает.
— Или найдем тату-мастера, и он перекроет ее. Добавим пару кружков внизу, изгиб сверху, несколько линий... и получится член с яйцами.
— Господи, — стонет он.
— Нет, нет, у меня есть идея лучше, — я извиваюсь, чтобы схватить его кинжал с тумбочки, и снова сажусь ему на бедра. — Я просто воткну его в тебя еще раз. Уверена, сработает. — Ашен пытается выхватить клинок, но я уворачиваюсь. — Просто... не... двигайся... а то получится как у Альберто...