Взять вампиров живыми.
Остальных убить.
Но для него уже слишком поздно. Нет возврата от того, что я сделала, прежде чем ввела сыворотку себе в шею. Последний вздох Семена вырывается из перехваченного моими зубами горла.
Но этого мгновения достаточно, чтобы гибрид впился клыками в плечо Ашена.
Последний хриплый вздох Семена тонет в моем крике.
Все вокруг замирает.
Гибрид отпускает плечо Ашена, словно укусил раскаленное железо.
Оборотни, окружившие нас, застывают, их светящиеся глаза моргают. Они наблюдают за нами, затем поднимают морды к небу и воют. Гибриды подхватывают жуткими голосами.
Я чувствую все их мысли, подчиненные мне.
И это больно. Как будто в голове не хватает места. Как будто кровь застывает. Мышцы деревенеют. Суставы - будто из осколков стекла, режущих кости, которые должны соединять. Я цепляюсь за сознание, пока поле боя кружится перед глазами. Каждое движение к Ашену -агония. Но мне важно только добраться до него, до того, как он опустится на колени, прижимая руку к разорванному плечу, тяжело дыша.
Я подношу запястье к губам, дрожа от внезапного холода под кожей. Кусаю, подползая ближе. Зубы дрожат, когда я вижу, как он падает на спину.
— Все в порядке, вампирша? — шепчет он, прерывисто дыша. Тянется ко мне. Я знаю, он чувствует панику, жгущую метку на моей груди, так же как я чувствую его скорбь и смирение. Мои плечи трясутся, но я отказываюсь отвечать, отнимая руку.
— Gasaan… tiildibba me… zi ab… — говорю я, дрожа, замерзшая до самых клеток. Держу руку над его раной, капая кровь на изуродованную кожу. — Tirrama salutti… sa kassapti sa… ruhi ipusu… supii arkis ups…
Цвет лица Ашена угасает на моих глазах. Я слышу, как его сердце гонит яд по венам. Он касается моей щеки. Его рука слишком холодна.
— Моя Лу. Прости, моя вампирша. Ты была так храбра.
Я чувствую каждую слезу на своей коже. Мы не можем закончить так. Не можем. После всех страданий, врозь и вместе. Это не конец.
— Нет, Ашен. Я… могу… Ittimemessazu… sasumri… Ittis memes sa…
— Лу, — шепчет он, когда я запинаюсь на заклинании. Огонь в его глазах гаснет. Лопнувшие сосуды окрашивают белки в красное. Кашель сотрясает грудь, и он притягивает меня к себе в последний раз. — Больше нет великих рисков. Мы приняли их все.
Я прижимаюсь ухом к его груди, дрожа в объятиях. Его сердце поет мне последнюю отчаянную песню - рваную, прерывистую.
Больше нет великих рисков.
Я ловлю ртом воздух. Руки Ашена больше не могут удерживать меня, когда я отталкиваюсь от его груди.
— Я люблю тебя, Ашен, — говорю я. Смотрю в его глаза, а слезы капают на рубашку.
Время решает все.
Прежде чем он успевает сделать вдох, я выхватывай кайкен с бедра и провожу им по его горлу, глубоко, насколько хватает сил.
Глаза Ашена расширяются, в них - отчаяние.
— Прости, — шепчу я. Бросаю клинок, одну руку кладу ему на лицо, другую - на грудь, где метка теряет тепло под моей ладонью. — Прости. Я здесь, Ашен. Все в порядке.
Ашен уходит с моим голосом в ушах, с моим прикосновением на коже. Я провожаю его с любовью, наблюдая, как гаснет его взгляд.
Его последний вздох касается губ, когда я целую его в прощание.
Я не моргаю.
Не двигаюсь, когда Эдия падает рядом, хватает меня за плечи, зовет по имени.
Я только жду.
И вот первый серый пепел поднимается с кожи Ашена.
Я издаю вопль облегчения. Искры и пепел кружатся в снегу, устремляясь к небу. Я закрываю лицо руками, а Эдия обнимает меня.
— Ты сделала это, Лу. Он возвращается. Ты сделала это, — шепчет она на ухо, сжимая крепко. — С ним все в порядке, Лу… Лу?.. Лу!
Голос Эдии становится тише, будто удаляется по туннелю. Я закрываю глаза, когда она кладет меня на спину в снег. Я нахожу разумы гибридов и волков и шепчу им свои желания. Akaassi kunusi, akammi kunusi anna naga. Повторяю снова и снова, пока не теряю нить.
— Нет, Лу… Ты же моя лучшая подруга. Моя родственная душа. Пожалуйста, останься, — умоляет Эдия. Я чувствую ее руку на лице и открываю глаза. Слезы текут по ее коже, но она пытается быть сильной, хотя знает: я вижу, как дрожит ее губа.
— Думала… сработает… — моя улыбка мгновенно сметается волной боли. Тело содрогается. — Люблю тебя…
Трудно дышать. Мне страшно. Так страшно.
— Я люблю тебя, Лу. Люблю. Ты слышишь, Лу? Лу…
Слышу. Свое имя. Крик.
Тик, тик, тик.
Я открываю глаза, моргая в тусклом свете. Упираюсь руками в камень и поднимаюсь с пола. Передо мной - черная стена из полированного обсидиана. Кольца вращаются в противоположных направлениях. В центре - сверкающая сфера из черного турмалина.
Как и в сознании Леандра, я делаю шаг ближе. Серебряные символы вспыхивают на кольцах. Тот же язык, но другие слова.
Тиканье в голове громче. Я подхожу ближе. Лента шепота обвивает меня невидимым узлом. Я протягиваю руку к сфере и касаюсь гладкой прохладной поверхности.
Звук обрушивается на меня, последний тик - как удар по черепу.
Мои легкие вдыхают так, будто я никогда не дышала.
Я извиваюсь, но давление на плечи прижимает меня. Дергаю ногами, открываю глаза.
— Просто дыши, Лу. Медленно. Ты в безопасности, — говорит Ашен. Его руки теплые на моей коже.
— Аш…ен?..
Он улыбается, видя мое замешательство и то, как я глотаю воздух, будто тону. Его глаза блестят, когда он кивает. Я оглядываю комнату, но взгляд возвращается к нему. Боюсь, что он исчезнет.
— П-прав…да?..
Он смеется.
— Да, — касается метки на моей груди. Она покалывает, согревается. Это якорь, единственное, что держит мою израненную душу в теле. — Это правда, моя вампирша. Моя безрассудная, храбрая, блистательная вампирша. Ты в Зале Воскрешения в Царстве Теней.
Новая волна паники накрывает меня. Я пытаюсь вскочить, но Ашен удерживает.
— Медленно, Лу. Ты в безопасности. Обещаю.
Я дрожу, когда он прижимает меня к груди. Обнимает, укутывает краями своего черного плаща, прикрывая каждый сантиметр обнаженной кожи.
— Я… ошиблась, — шепчу ему в плечо, стуча зубами.
— В чем?
— У-убивать тебя… Это надоело.
Ашен смеется, сжимая крепче.
— Наконец-то, — говорит он, а я рассыпаюсь на части, которые он пытается собрать в объятиях.
Я отпускаю все. Страх и адреналин битвы. Триумф и горечь победы и потери в один миг. Панику, отчаяние, шок. Разрывающий сердце крик Эдии, все еще звенящий в ушах.
Меня уносит сильным течением, и я хватаюсь за то, что может провести меня через это. Любовь. Надежду. Облегчение и возможность. То, что чувствует Ашен, - пульсирует под моей кожей. Он отстраняется, держа мое лицо в руках.
— Ты в порядке? — спрашивает он, изучая мои черты.
— Все еще холодно. Но лучше. Терпимо. Чувствую себя… больше. Не знаю, как.
Это правда. Головная боль прошла, жжение в горле исчезло, странные всплески силы больше не угрожают поглотить меня. Все под контролем, просто я еще не понимаю, что это за «все».
Но сейчас мне все равно. Важно лишь то, что я здесь, Ашен здесь, а Эдия и остальные уже знают, что мы оказались тут. Мы просто смотрим друг на друга. Теплая рука Ашена отводит волосы с моего лица - он любит это делать - и он задумчиво следит за движением.
— Я пытался убедить себя, что благодарен за дни, которые у нас были. Не хотел, чтобы ты боялась, — шепчет он, все еще проводя пальцами по моим волосам. — Но в сердце этого было мало. Я хотел больше времени. Быть избранным тобой, даже если я этого недостоин. После столетий тьмы, пережив моменты света с тобой, я понял, что жажду большего. Видеть, как ты воскресаешь рядом, знать, что у нас будет еще время, пусть даже мгновения… Это счастье, которого я не знал.
Мое сердце тает, горячее и яркое, как жидкое золото. Я провожу пальцами по его метке. Она жужжит под кожей.
— Я хочу поцеловать тебя.
— Тогда целуй.
— Но я теперь гибрид. А вдруг я ошиблась? Может, в моем яде теперь Крыло Ангела. Что, если я убью тебя?
Глаза Ашена играют в свете факелов. Искры вспыхивают в зрачках.
— Тогда наше время и правда будет мгновенным, потому что я отдам жизнь за этот поцелуй.
Прежде чем я успеваю усомниться, его губы прижимаются к моим, а язык скользит внутрь. Сердце колотится в горле. Он касается острых краев моих зубов, и капля яда попадает в поцелуй. Я чувствую сладкий, медовый вкус - такой, как всегда. Ничего необычного. Ни Крыла Ангела, ни запаха оборотня. Только я.
Я прерываю поцелуй, смотрю в его глаза и знаю: он чувствует мое облегчение, когда я улыбаюсь. Так же как я чувствую его желание - всепоглощающее, ненасытное.
Я обвиваю руками его шею, и мы снова сливаемся в поцелуе, где нет места нежности. Это жесткий, отчаянный, яростный поцелуй. Я чувствую вкус крови, когда зубы царапают губу. Яд покрывает язык, скользящий по его. Хватаюсь за складки его черного шелкового плаща и тяну вниз, на каменный алтарь.
— Ты когда-нибудь трахался в Зале Воскрешения? — спрашиваю я, задыхаясь, пока его руки скользят по моей груди, бедрам.
— Нет, — он покусывает плечо. — И сюда могут войти в любой момент.
Я хватаю его за шею, ловлю взгляд, не отпуская, и сжимаю его твердый член между ног. Темная, грешная улыбка расползается по моим губам.
— Тогда поторопись, Жнец.
Он отвечает озорной ухмылкой, прежде чем входит в меня. Я стискиваю зубы, подавляя стон. Каждый толчок жестче, глубже. Я сжимаю его, будто втягиваю внутрь. Он входит до самого конца, целуя меня, как голодный, будто поглощает саму мою душу.
Мои руки скользят под плащ, касаются его груди, ощущают напряженные мышцы плеч. Провожу пальцами по каплям пота на спине, сжимаю его ягодицы. Он стонет мне в рот, приподнимая мои бедра, меняя угол, и я отрываюсь от поцелуя с криком наслаждения.
— Тс-с-с, вампирша, — шепчет он, прикрывая мой рот ладонью. Ухмыляясь, не отводит взгляда, опуская свободную руку на мое бедро, затем поднимает ногу, закидывая ее себе на спину. Он продолжает бить в одну точку снова и снова, приближая меня к ослепляющему оргазму. Я кричу, звук приглушен его рукой. — Если бы у нас было больше времени, я трахал бы тебя всеми способами. Но сейчас кончи для меня.