В конце концов я допиваю первый термос, откидываюсь на сиденье, прижимая плед к лицу. Слишком измотана, чтобы пить второй или следить за разговором. Засыпаю почти мгновенно.
Просыпаюсь, мы все еще в пути, но солнце уже село. Веки липкие от пота, одежда прилипла к коже. Моя рука лежит в ладони Эдии, она склонилась над моими пальцами, осматривая их.
— Этого не должно быть, — говорит она Коулу. — Она выпила целый термос. Хотя бы это должно было зажить.
— Какой она пила?
Эдия замечает, что я проснулась, прячет тревогу за улыбкой, берет пустой термос.
— Красный.
— Дай ей другой, эта кровь должна быть сильнее.
Она откручивает крышку, наливает в стальную чашку. Тот же аромат корицы и кардамона, но насыщеннее, слаще, будто с примесью жимолости.
— Садись, милая, выпей это.
Я подношу чашку к губам, делаю глоток.
И сразу понимаю.
Она шипит, как шампанское. Чувствую, как пузырьки танцуют в горле, скользят по обожженным связкам, проникают за стену груди.
Это — время и история. Сила и потеря. Ярость и тоска.
Я отстраняюсь, жестом требую термос. Эдия передает, я зажимаю чашку между коленями. Она наблюдает, как я откручиваю крышку.
Нажимаю кнопку, опускаю стекло машины и выливаю содержимое на дорогу.
Эдия протестует, но я не слушаю, даже когда слезы заливают глаза, а зрение становится красным. Швыряю термос на дорогу, затем чашку, закрываю окно. Бросаю Коулу последний угрожающий взгляд, сворачиваюсь на сиденье, отвернувшись.
— Какого черта? — шепчет Эдия.
— Это его кровь, — тихо говорит Коул.
Эдия тяжело вздыхает. Я закрываю глаза, чувствуя, как ее рука ложится на мое бедро.
В машине воцаряется тишина.
ГЛАВА 5
Я не сплю, хотя и пытаюсь. Вскоре машина замедляется, поворачивает налево, затем еще раз налево и съезжает на гравийную дорожку. Я приподнимаюсь и вижу небольшой скромный фермерский дом, окруженный яркими цветами и высокими изгородями. Дверь открывается, и на пороге появляется ангел Эрикс, его широкая улыбка освещена фонарями на крыльце.
Машина останавливается, и Коул выскакивает, даже не заглушив двигатель. Он взлетает на крыльцо и крепко обнимает Эрикса. Когда они отстраняются, ладони Коула касаются его лица, прежде чем их губы сливаются в страстном поцелуе.
— Ангел и демон влюблены. Нет магии сильнее этой, — говорит Эдия, выключая зажигание. Она оглядывается на меня, и я киваю с легкой улыбкой. Мимолетная волна зависти пробегает по моим венам, когда я вижу, как они улыбаются друг другу. Мое сердце ноет.
«Пойдем», — показываю я, накидывая плед на плечи в надежде скрыть окровавленную рубашку и синяки на руках.
— Лу! Я так рад тебя видеть. И Эдия, приятно познакомиться, Коул рассказывал о тебе, — Эрикс отпускает Коула и идет к Эдии, острые перья его крыльев царапают каменную дорожку. Он обнимает ее, и она фыркает от его восторженного приветствия. Затем он направляется ко мне, но я отступаю, и он останавливается, не дотронувшись. Его взгляд скользит по моему лицу, я слегка качаю головой. Его кадык дергается. Я слишком омерзительна — в крови, синяках. В прошлый раз было забавно уронить его в обморок, выпив кровь Ашена, но сейчас мне не до веселья. Но больше всего в его глазах видна печаль. Глубокая печаль. За меня.
— Заходите, — он тепло улыбается, указывая на дом. — Можете помыться и отдохнуть.
Коул забирает сумки из машины, а Эрикс ведет нас внутрь. Дом ничем не примечателен — уютный, но немного старомодный. Кремовые кожаные диваны занимают слишком много места в гостиной, на стенах — пейзажи. Мы проходим мимо кухни и поднимаемся по узкой лестнице в спальни. Мы с Эдией получаем по комнате с общей ванной, а Эрикс и Коул занимают главную спальню напротив. Разобравшись с сумками, Эдия идет в душ, а мы собираемсяя на кухне.
— Вот, — Коул протягивает мне еще один термос, стоявший на столе, пока Эрикс готовит Эдии омлет. — Возможно, остыл, но могу подогреть.
Я колеблюсь, бросаю настороженный взгляд на черный термос.
— Это человеческая кровь, но с добавками, — Коул пододвигает его ближе.
Я сглатываю, беру термос и прижимаю к груди, не отрывая взгляда от Коула. Киваю.
— Прости. Я должен был сказать тебе в машине, чья была та кровь.
Слезы застилают глаза, я отворачиваюсь, снова киваю. Подхожу к кухонному острову, сажусь на табурет. Долго смотрю на термос, проводя пальцем по своему искаженному отражению на полированной поверхности. Вспоминаю все страдания: раны после битв, потерю близких, боль на костре. Несмотря на все это, сейчас кажется хуже всего.
Сначала я не понимала почему. Теперь знаю. Раньше всегда была надежда. Новые битвы, месть, планы. Теперь — ничего. Нет голоса, нет исцеления, нет покоя от воспоминаний. Только бегство и одиночество. Моя жизнь — памятник потерям. Страдания ради страданий.
Коул открывает термос, наливает кровь в керамическую кружку. Слежу за его взглядом, устремленным на густую жидкость, за легкой улыбкой на его губах.
— Вот, — он пододвигает кружку. — Тебе станет лучше.
Вряд ли, но я все равно слабо улыбаюсь в знак благодарности.
Коул смотрит на мою руку, когда я подношу кружку к губам.
— Эдия говорила, ты уже должна была начать исцеляться.
Я киваю.
— Есть идеи, почему это не работает?
Качаю головой, он передает мне ручку и бумагу. Движения медленные, давление ручки раздражает ногтевые ложа.
«Может, из-за зелья Семена. Или потому что гибридизация не завершена», — пишу я.
— Возможно, — но в его тоне сомнение.
Я слабо улыбаюсь.
«Или, может, мои половые губы тратят всю энергию, чтобы не превратиться в парашют».
Показываю Коулу свою записку, и он наклоняет голову, вопросительно прищурив глаза.
«Разве ты не видел огромный член гибрида?»
Коул смотрит на меня, будто у меня выросла вторая голова.
Я вздыхаю. Тот Самый Жнец-Мудак-Ублюдок точно понял бы шутку. Может, даже рассмеялся. Нет, точно рассмеялся бы или парировал сухим замечанием, заставив меня шутить еще больше.
Неважно.
Коул молча наблюдает, как я пью. Запах яиц на сковороде наполняет кухню, Эрикс кладет хлеб в тостер. Снова думаю о Том Ублюдке, о его любви к маслу. Я не готовилась к этим воспоминаниям, не думала, что выберусь из подземелья. Каждое — как клинок в сердце, особенно когда не ждешь удара.
— Взбодрись, Лу. Дальше будет только лучше, — Эрикс сияет улыбкой, поворачиваясь к сковороде. Кончики его крыльев царапают пол. Я скептически смотрю на Коула, он пожимает плечами. Не уверена в ангельском оптимизме Эрикса. Я не чувствую себя лучше, лишь менее голодной. Пот все еще покрывает кожу, голова пульсирует. Не лучший знак.
— Нам нужно найти того, кто сможет помочь, —говорит Коул после долгого молчания, пока Эрикс раскладывает еду для Эдии.
— Аптекарь в Каире. У него могут быть идеи, — входит Эдия, выжимая воду из волос полотенцем. — Он любит вампиров. Если не поможет, укажет, с чего начать.
«ТЕ САМЫЕ могут догадаться, куда мы направимся. Опасно», — жестикулирую я.
— Есть ли другие? — спрашивает Коул.
— Только по рекомендации мистера Хассана.
— Мы не можем вернуться в Царство Теней, так что придется лететь обычным рейсом, — Коул скептически смотрит на меня. — Сможешь сдержаться столько часов в железной банке со шведским столом из людишек?
Эрикс смеется, звук словно летний ветерок.
— Не глупи, Коул. Лу имеет доступ к Царству Света. Я могу провести ее в Каир через портал в Голубой Водопад.
Я перевожу взгляд с одного на другого.
— Это сработает, — кивает Коул. — Эдия, я достал кое-что у ведьм. В твоей сумке.
— Видела. Спасибо. Хорошее начало, — она ест, не отрывая глаз от тарелки.
— Твой гримуар и запасы сгорели?
— У меня есть запасные копии менее используемых заклинаний и более редких ингредиентов в Фэрфилде.
— Отлично. Эрикс, завтра отвези Лу в Голубой Водопад и доставь в Каир. Мы с Эдией поедем в Фэрфилд, соберем ее вещи и встретимся с вами.
Эдия замедляет жевание, мы обмениваемся тяжелым взглядом. С момента пленения мы не расставались, если не считать моих ежедневных вылазок с Галлом в камеру пыток. Она не хочет разлуки так же, как и я. Но ее взгляд скользит по моим не зажившим синякам, порезам, поту на коже. Она проглатывает кусочек, смиряется, кивает. Это лучший план.
— Я знаю, вы доверяли только друг другу, — Коул прерывает нашу немую беседу.
Эрикс кладет руку на плечо Коула, улыбаясь.
— Мы не просим доверия. Дайте нам шанс доказать его. Баланс между мирами хрупок, и только вместе мы сможем его сохранить.
Я смотрю в глаза Коула, пытаясь разглядеть его душу. Если он сказал правду, он отказался от крыльев ради этого шанса.
В груди теплится крошечный огонек, когда я вижу в его взгляде надежду. Может, не ту же, что у него. Мне важнее помешать Царству Теней в любых их планах. Но это хоть что-то. Огонь, который можно раздуть.
Я киваю.
«Окей», — беззвучно говорю.
Коул расплывается в улыбке. Эрикс буквально сияет, свет от кухонных приборов отражается в его перьях и на его коже, как в солнечных лучах. Я опускаю глаза, чтобы не видеть их энтузиазма, но не могу скрыть легкую улыбку на губах.
Сползаю с табурета, салютую своим неожиданным союзникам, забираю термос и кружку, извиняюсь взглядом перед Эриксом, который старается скрыть отвращение к крови.
Ноги будто свинцовые, когда я поднимаюсь по лестнице. Мышцы ноют после дней бездействия в камере. Быть почти человеком больно, слабость непривычна после пяти тысяч лет неуязвимости.
Ставлю кружку в ванной, беру сумку из комнаты, включаю душ. Почти пританцовываю от радости при мысли снять лохмотья. Хочу сжечь их или смыть в унитаз. Или, и то, и другое.
Пока вода нагревается, роюсь в сумке в поисках пижамы. Нахожу майку и шорты, кладу на стойку, затем ищу зубную щетку.