— Корнелия!
— Отстань, — простонала она. — Голова раскалывается.
Она выложилась до конца, чтобы подтащить к нам телегу. В ней не осталось ничего - ни сил, ни энергии...
Энергия. Да ведь это же моя стихия!
— Корнелия... Прими от меня подарок.
Она удивленно подняла глаза. Я коснулась ладонями ее лица, почти так же, как когда-то касался меня Дэнни. И передала ей силу.
Потом я коснулась усталого лица Хай Лин. Потом Ирмы. Потом Тарани. Мои плечи ссутулились. В висках запульсировала боль. А Корнелия встала на ноги.
— Зачем ты это сделала? — сказала она. — Теперь мы обе устали.
— Да, — ответила я. — Но только наполовину...
Завывал ветер. Грохотал гром. По холму стекал огонь. Но мы все-таки спустились вниз - все шестеро, целые и необожженные.
Это убежище тоже было всего лишь ямой в склоне холма. Но оно укрывало от града и алых молний. А сырая земля не пропустит пламя внутрь.
У нас не было еды, только одна бутылка теплой воды на всех. Мы поделили ее поровну. И стали ждать.
— Как ваша нога? — спросила я мистера Густошерста.
— Все так же сломана, — проворчал он. — Но ничего, заживет. Благодаря вам. Вы спасли меня. Спасибо, девчата.
Я улыбнулась.
— Не за что. Всегда рады помочь. — И тут я не сумела подавить неожиданный зевок. — Надеюсь, новый случай представится не слишком скоро...
Не помню, уставала ли я когда-нибудь настолько. Грудь болела. Теперь она уже не просто ныла — ее терзала острая, невыносимая боль. Если эта буря не прекратится в ближайшие часы, мне придется... либо идти напролом, либо попросить остальных подержать меня, чтобы я не пошла. Я хотела вернуть Сердце. И не могла больше думать ни о чем другом.
— Что такое Саламандровая буря? — спросила
Ирма. Любопытство оказалось в ней сильнее усталости.
— Буря, которую устраивают саламандры, — ответил мистер Густошерст. — Такое случается, когда они дерутся друг с другом.
Я прислушалась к реву огня и рокоту дрожащей земли.
— И часто они дерутся? Он устало улыбнулся.
— Нет. Почти никогда. Дерись они чаще, весь Нимбус превратился бы в пустыню.
Наверное, Дэнни сражается с Соланой. Хотелось бы узнать, кто победит.
8. ОТКАЗ ОТ СЕРДЦА
Только на рассвете свирепый ветер утих и оглушительный гром перестал рокотать. Кое-кто из наших сумел немного поспать. Я не сомкнула глаз. Боль в груди мешала уснуть.
— Я пойду наверх, — наконец тихо сказала я Тарани, чтобы не разбудить дремлющего мистера Густошерста.
— Мы с тобой, — торопливо отозвалась она.
— Не обязательно. Вы и так очень много сделали. — Без Тарани и Ирмы мы не спустились бы с холма и сгорели бы в огне. А без Корнелии и Хай Лин не сумели бы спасти мистера Густошерста. Можно сказать, одну битву мы уже выиграли. Как я могла сразу же тащить подруг во вторую?
— Разве не ты твердишь нам, что лучше держаться вместе? — с усталой улыбкой напомнила Хай Лин.
— Да. Я так говорила.
— Ну так что же?
— Ладно. Пошли.
Мы выскользнули из укрытия, оставив спящего мистера Густошерста. Местность снаружи преобразилась до неузнаваемости. На холме, некогда зеленом, не осталось ничего живого. Лишь черные, обугленные ямы, будто шрамы от ударов молний...
— Тягостное зрелище, — вздохнула Ирма.
— Гм, да. Пошли наверх. Саламандра-победительница, кем бы она ни
была, после битвы устала и будет отдыхать, решила я. Но достаточно ли она устала? Неужели сильнее, чем мы? «Да посмотри на нас! — сказала я себе. — Мы еле ноги переставляем. Куда нам сражаться? Да еще с саламандрой?» Но все-таки, шаг за шагом, мы упрямо шли вперед. Может быть, силы для драки тоже придут сами собой, когда понадобится.
Мы одолели последний подъем. Над нами возвышалась башня саламандры, черная, квадратная, суровая, И тут я остановилась.
На ступеньках, ведущих в башню, лежала, свернувшись клубком, огромная белая волчица. Лежала и пристально смотрела на нас немигающими желтыми глазами. — Это она, — прошептала я. — Солана. Наверно... наверно, она победила.
Что стало с Дэнни? И с Сердцем? Оно там. В башне. Я его чувствовала.
Я сделала еще один шаг и расправила плечи.
— Пропусти нас, — сказала я волчице-Солане. — Если пропустишь, мы не причиним тебе вреда.
Мои руки, казалось, вот-вот отвалятся. Грудь пылала огнем. По всему телу болела дюжина синяков, ссадин и ожогов, сил не осталось совсем. Я бы не смогла причинить ей никакого вреда, даже если бы захотела, но надеялась, что она этого не поймет. Я медленно подняла руки. Остальные, выстроившись полукругом у меня за спиной, сделали то же самое.
Волчица поднялась. Зарычала. Ее мех был отнюдь не белоснежным. Скорее пепельным. Зверь зевнул мне в лицо. Потом скользнул прочь, освободив дорогу к башне.
Я не верила своим глазам.
— Получилось!
— Очевидно, да, — подтвердила Корнелия. - Если это не ловушка.
— Выяснить это можно только одним способом, — сказала я, не желая медлить больше ни ми-1гуты. Будь у меня силы, я бы взбежала на крыльцо. Сердце было так близко. Я чувствовала, что могу протянуть руку и взять его.
На вершине лестницы оказалась комната, почти такая же, как у Соланы. Круглый очаг, полка с трофеями, дверь и балкон. Среди трофеев на полке стоял потрепанный музыкальный центр, такой одинокий и неуместный здесь. Но где же Сердце? Я лихорадочно огляделась.
С балкона в комнату вошел Дэнни. Я оцепенела. Дэнни? Но я думала, победила Солана...
— Я решила, что ты проиграл, — выпалила я.
— Нет, — без улыбки ответил он. — Я победил. — Его губы скривились в какой-то кислой удовлетворенной усмешке. — Теперь она не скоро сумеет изменить облик. Будет хромать домой, всю дорогу таща на себе эту старую волчью шкуру.
В нем что-то изменилось. Не физически, нет, — он остался в том же облике, какой я знала: сильные широкие плечи, каштановые волосы, глаза. Но что-то в нем... было не так.
И тут я поняла, что именно. Исчезла радость жизни.
— Я теперь очень силен, — сообщил он мне. — Сильнее, чем прежде. Ты не сумеешь сразиться со мной и победить.
— А ты попробуй, — со злостью предложила я. Хотя и знала, что, скорее всего, он прав. У него было Сердце. У меня — нет. Он победил Солану, от которой мы сломя голову убежали из глумсбе-рийской башни.
— Только если ты меня вынудишь, — ответил он.— Я уже... здорово устал от сражений. — Он потер лоб. — Солана была третьей за два дня. Самой сильной, намного сильнее первых двоих, но я теперь могу одолеть их всех.
Я сделала шаг вперед. Он настороженно следил за мной.
— Отдай Сердце, — велела я.
— Почему?
Как это — почему?
— Потому что оно не твое.
— Теперь мое.
— Нет. Ты можешь держать его у себя, но я —
Хранительница.
— Не слишком-то хорошо ты его хранила. Это был удар ниже пояса.
— Ты меня обманул. Соврал. Сказал, что я тебе нравлюсь. — Я страшно устала, все тело болело, а сильнее всего — грудь. Иначе я, наверное, не произнесла бы этих слов.
На миг он отвел глаза. Неужели у саламандр
есть совесть?
— Если хочешь знать, — сказал он, — о том, что ты мне нравишься, я не соврал.
— Как трогательно, — язвительно пробормотала Корнелия.
— Но это не помешало тебе украсть Сердце! —
Я сделала еще один шаг вперед.
— Стой, — велел он. — Не подходи ближе. Я не хочу драться с тобой, Вилл, но если...
Боль пронзила меня, как лезвие ножа. Я упала на одно колено, потом рухнула ничком на холодный каменный пол.
- Вилл! — Ко мне подбежала Тарани, попыталась поднять меня. Ирма тоже встала рядом.
— Вилл, — яростно прошептала она. — Что случилось? Он тебя ранил?
У меня в глазах защипало, но я ни в коем случае не собиралась плакать перед этим мерзавцем. Я кое-как сумела подняться на колени и отчаянно заморгала, смахивая предательские слезы.
Дэнни тоже стоял на коленях. Его лицо перекосилось от боли точно так же, как и мое.
— Больно, — пожаловался он. — Вилл, почему мне так больно?
— Оно не твое, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Ты должен отдать его. Иначе оно погубит тебя.
— Но оно такое красивое, — сказал он неожиданно по-детски. — Такое красивое. Его все видели. И все его хотят. Солана сказала, что первая увидела его, это она рассказала мне о нем. Но она ведь не смогла до него добраться! А я смог. Я узнал, как это сделать. И теперь они все приходят ко мне и хотят его отобрать. — На миг его лицо перекосилось от ярости. Стало уродливым. — И ты тоже! Тоже хочешь его отобрать.
И вдруг я поняла, что хотела совсем не этого.
— Нет, — прошептала я. — Я не отниму его у тебя. Но если ты отдашь мне его, я приму.
Это застигло его врасплох. Да и остальных тоже.
— Вилл! Не оставишь же ты Сердце у него! — вскричала изумленная Ирма.
Я сжалась, превозмогая боль, и кивнула.
— Оставлю. Так надо. Разве ты не понимаешь?
Сердце нельзя забрать. Его можно только отдавать и принимать, но если взять его силой, то погибнут оба — и тот, кто отнял, и тот, у кого отняли.
В холодной, пустой комнате наступила мертвая тишина.
— Погибнут? — неуверенно переспросил Дэнни.
— Да. Разве не видишь, как оно губит тебя? Разве не видишь, как гибнут саламандры и весь мир, который им положено защищать?
— Сердце не может этого сделать, — сказала Тарани. — Оно не погубит нас!
— Нас погубит не Сердце. А мы сами, своими руками. Потому что наши поступки меняют нас. Точно так же, как поступки Дэнни изменили его. Дэнни, раньше ты всегда улыбался. Я никогда не встречала такого счастливого человека. А сейчас ты счастлив?
— Нет, — еле слышно признался Дэнни. Он сел па корточки и обхватил себя руками, как будто внутри у него все болело. — Разве оно... губит тебя? — тихо спросил он. — Я не желал этого, Вилл. Честное слово.