Фея продемонстрировала все отличия от лошадиного седла – оно крепилось дальше, над плечами, с более широкой подпругой на груди и еще одной, на пояснице, чтобы седло не скользило взад-вперед во время скачков, с высокой лукой, за которую можно держаться.
– Олень, который носил его много веков назад, был не более твоего склонен признавать узду и поводья, вот мы и дали всаднику за что держаться. Помню, как заказывала для него это седло.
Кларион поднял голову: в его глазах светился неподдельный интерес.
– И кто бы это мог быть?
– Валиант, – ответила Брианна.
Незнакомое мне имя явно имело значение для Клариона, который отступил на пару шагов.
– О, – задумчиво протянул он. – Что ж.
Олень уставился на седло, снова потянулся его обнюхать. Брианна терпеливо ждала. Пока Кларион размышлял, мы все хранили молчание, тишину нарушали только жужжание пчел в саду и щебет птиц над головой.
– Что ж, – повторил олень после очень долгой паузы. – Нет ничего плохого в том, чтобы его примерить.
Брианна подняла седло, будто оно совсем ничего не весило. Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что все так и есть. Что логично, ведь олень не унесет такой вес, как лошадь. Седельная кожа обычно очень толстая, ее изготавливали из самой тяжелой части шкуры. А эта весила как перчатки. Но как же она тогда пережила столетия? Мне стало интересно, чья же это кожа и не применили ли к ней ту же магию, благодаря которой сохранились ножны моего клинка.
Брианна приладила седло на плечах Клариона, затянула ремни. Олень немного погарцевал на месте, встряхнулся всем телом, на пробу попрыгал.
– Хм. Удобно. На удивление удобно. Полагаю, Мири тоже не помешает попробовать.
Брианна подсадила меня в седло; вместо стремян у него были кожаные петли, такие высокие, что мне пришлось слегка сместить вес вперед и держаться не бедрами, а всей ногой.
Кларион негромко фыркнул.
– Что ж. Намного лучше, чем я ожидал. Немного пробежимся, м?
И прежде чем я успела сказать «да» или «нет», он поднялся на дыбы, развернулся и перемахнул садовую калитку.
Я вцепилась в луку – обтянутую кожей петлю из чего-то твердого, за которую удобно хвататься. И разница между ездой в этом седле и без него была просто небом и землей. Я не скользила туда-сюда по спине Клариона, его острый позвоночник не впивался мне в места, в которые лучше бы не впиваться, и я держалась уверенно. Даже начала наслаждаться процессом, как только привыкла подстраиваться под движения оленя, скачущего меж деревьев. Он был много, много быстрее Брауни или любой другой лошади, на которой мне доводилось ездить.
Поняв, что он развернулся обратно к домику, я ощутила укол сожаления. Последним прыжком Кларион приземлился на садовую дорожку, и я не рухнула вниз, а должным образом спешилась. И поймала себя на широкой улыбке, потому что это и правда было весело!
– Ладушки, – произнес Кларион, глядя Брианне прямо в глаза. – Убедила. Как мой предок Валиант, я послужу Мири скакуном. Но лишь в случае крайней необходимости.
– Не стала бы просить большего, Кларион, – мягко отозвалась Брианна. – Оставлю седло в хранилище под этой скамейкой, и случись что, смогу позвать тебя за Мири, так будет лучше, нежели она опять примется носиться по лесу и кричать, навлекая черт знает какие беды.
Ох, она знала. Я покраснела от стыда.
– Подойди, я сниму его с тебя, а затем все полакомимся масляным пирогом, пока Мири рассказывает нам, что же стряслось во дворце ночью.
Я чуть не застонала от мысли, что придется повторить эту историю еще раз. Но с другой стороны… я жаждала попробовать легендарный масляный пирог. В очередной раз рассказать хорошую историю – в этом ведь нет ничего страшного, правда?
– Но сначала, Мири, проверим, чему я тебя научила. Развей мою иллюзию.
Так вот почему с нашим появлением Брианна не сняла ее сама.
Что ж, я отдохнула и чувствовала себя довольно хорошо, но никогда еще такого не делала и совсем не хотела опозориться перед друзьями.
Я призвала на помощь всю свою магию фей и пристально уставилась на Брианну. Лобо, Кларион и Виридити с великим интересом наблюдали, как я мысленно требую, чтобы к Брианне вернулся знакомый облик. Я заставила магию окутать ее, словно облако. Я его задержала и, когда больше не осталось сил, позволила ему рассеяться. И, исчезая, оно унесло вместе с собой иллюзию.
Брианна улыбнулась. Виридити кивнул, словно именно этого и ожидал. Кларион довольно хмыкнул, а Лобо завилял хвостом.
Мы все вошли в дом и устроились в его единственной комнате, где теперь лежали огромные подушки для Виридити, Лобо и Клариона, а также мягчайшее нечто, похожее на стул, – для меня. Брианна села на пуф. Перед каждым стоял маленький столик с угощением – вот и вся мебель. Я поведала свою историю (и все-таки попробовала масляный пирог, столь прекрасный, как нахваливали Кларион и Лобо), а затем задала вопрос, который уже некоторое время не давал мне покоя.
– Госпожа Брианна, я прочитала все официальные отчеты о том, как вы в последний раз действовали во имя Тиренделла… и вы не делали и половины того, что сейчас.
– Я все же дала крепость, где укрыться, и проводников, которые всех туда доставили. Но ты права. В текущем положении я гораздо больше… вовлечена во все происходящее. И, полагаю, ты хочешь знать почему.
Я горячо закивала.
– Мы, светлые феи, не то чтобы находимся под властью Совета старших фей – собственно, совета из девяти старейших фей, – но они для нас очень важны. Совет существовал всегда, он отвечает за взаимодействие с темными, с людьми и всеми магическими созданиями, что не являются феями.
– Это мы, – подсказал Лобо.
– Они приставили меня к тебе, Авроре и Тиренделлу, как только мы поняли, что появление незваной темной на крещении наверняка было тщательно спланировано, – продолжила Брианна с потрясшей меня откровенностью. – И чем больше странностей происходит, тем сильнее мы убеждаемся, что на этот раз должны вмешаться. Темные феи обходят правила, и мы думаем, что Тиренделл – это проверка, сойдет ли такое им с рук. Если здесь уловка сработает, они попробуют провернуть то же самое в более крупных, агрессивных королевствах. Что не сулит ничего хорошего, и если мы хотим выжить, мы должны точно так же находить способы обходить правила.
– Никогда не слышала о совете, который управляет светлыми феями! – воскликнула я с удивлением.
– Точнее, не управляет. Они скорее как советники. Реши я поступить вопреки их мнению – что я, безусловно, сделала бы, как только узнала, что в тебе течет кровь фей, моя дорогая, – никто бы меня не остановил. Однако никто бы и не помог.
И это меня тоже поразило. Чтобы скрыть потрясение, я продолжила рассказ тем, что мы этим утром сделали со стражей – как все они вдруг захотели, чтобы я наложила на них чары после того, как вчера победила умертвие Колыбельной песнью.
– Прекрасные новости, – в голосе Брианны прозвучало искреннее облегчение. – Тебе, с кровью фей в жилах, придется нелегко, но поддержка королевской гвардии во многом поможет.
– Плевать, что думает двор, пока мне доверяет гвардия, – твердо сказала я.
Брианна вскинула бровь, но промолчала. Полагаю, она считала, что я еще передумаю, но пока у меня есть ребята из Свиты Авроры, мне и правда все равно, как меня видят придворные, ведь я не знаю наверняка, кто просто подлизывается ко мне ради благосклонности мамы. Но, может, Брианна не понимала эту часть моей жизни.
Или она совсем не понимала человеческих правителей и придворную политику. Иногда легко забыть, что феи совсем другие; они так похожи на нас – и все же не думаю, что даже Джеррольд много знает о том, чем они живут изо дня в день. Что они делают, когда не бросаются спасать людей от своих темных родичей? Я понятия не имею. Мы видим их лишь тогда, когда они того захотят, и показывают лишь то, что они захотят.
Наверное, мне стоит просто порадоваться, что они на нашей стороне.
– Я намеревалась дождаться, пока ты овладеешь магией фей в достаточной мере, прежде чем позволить волшебнику Джеррольду взяться за твое обучение людской магии, но теперь передумала, – проговорила Брианна, хотя в ее голосе звучало немалое сомнение. – Думаю, чем раньше ты начнешь изучать людскую магию, тем лучше.
Но я покачала головой.
– Кроме крестин, двор не видел моей магии до вчерашнего вечера. До сих пор это все было слухами и сплетнями. Не думаю, что они отличат магию фей от людской.
Брианна рассмеялась.
– Поверю тебе на слово, моя дорогая. Что ж, хорошо, тогда продолжим в том же духе.
Для меня это прозвучало очень даже хорошо. Я ведь только начала привыкать к темпу тренировок!
Когда мы закончили обсуждать этот вопрос, а Лобо, Кларион и Виридити налопались угощений, Брианна их отослала, и я снова принялась за учебу. К тому времени, как фея наконец меня отпустила, я так вымоталась, что снова умирала с голоду.
Минул день, и ничего ужасного не произошло. Затем два дня. И целая неделя. Была почти середина лета и настала пора большой городской ярмарки. Я гуляла на ней всего несколько раз. Сперва была слишком мала, потом отец ушел на войну, а после мы носили траур. А потом папа сделал маме предложение, и все стало слишком сложно.
Я надеялась, что смогу попасть на ярмарку в этом году… но крестины Авроры, после которых все опять стало сложно, однозначно положили этой надежде конец. Так что теперь я просто слушала, как оруженосцы болтают – когда же их рыцари даруют им свободное утро или день, и что они там собираются делать, и как много (или мало) карманных денег придется потратить, – и пыталась не слишком уж завидовать. Даже мои друзья нисколько не сомневались, что в какой-то из семи дней ярмарки сэр Делакар их все-таки отпустит.
Я упорно напоминала себе, сколько у меня привилегий. Например, я не просто владею магией, но аж двумя ее видами! И в моих жилах течет кровь фей! И я провожу с феей столько времени! Прямо-таки живу в волшебной сказке, верно? И мы начали по очереди охранять Аврору. Так что едва ли я могла ожидать, что меня на время освободят от обязанностей.