– Им не обязательно быть ратными, вы не собираетесь на войну. Однако вам наверняка придется путешествовать, когда король и королева возьмут Аврору на королевский выезд или когда она подрастет и отправится на охоту, так что лошадям понадобятся крепкие суставы. – Он услышал, как я проскользнула в двери конюшни, и улыбнулся, увидев мешочек с монетами у меня в руке. – А теперь, полагаю, сегодняшнее занятие мы посвятим покупке лошадей?
Я кивнула. Сэр Делакар позвал главного конюха, и, к ошеломленному ликованию остальных из Свиты, мы все вернулись на ярмарку. И вскоре у нас появились еще четыре вороные лошади – три мерина и кобыла, все купленные у моих новых друзей после долгих переговоров. У трех были по две белые ноги, у оставшейся – одна. У всех них были белые отметины на морде, от маленькой точки до длинной широкой полосы, и мы узнали о покупке лошадей больше, чем за всю свою жизнь.
– Отныне мы добавим новые занятия, – объявил сэр Делакар, когда Нат, Роб, Элль и Анна повели своих новых лошадей вверх по склону – он посчитал их еще слишком неумелыми всадниками, чтобы ездить по городу на незнакомых животных. – Подозреваю, после первого же дня верховой езды тело у вас будет ломить куда сильнее, чем после первого дня фехтования.
Джайлз просиял, чуточку самодовольный. Со мной тоже явно будет все в порядке, если уж я пережила бешеные скачки без седла на спине Клариона. Джайлз казался вполне уверенным всадником, но меня волновали остальные. Даже будучи дворянского происхождения, ты не обязательно умеешь ездить на таких лошадях, как те, что мы купили. Особенно если ты девочка. Большинство мальчишек учились ездить верхом для охоты, но я знала многих девчонок, которые в жизни не пробовали ничего, кроме смирной верховой, да и то легким шагом.
Но Элль и Анна лишь ухмыльнулись. Что ж, время покажет.
На следующее утро мы все собрались в конюшне, где оседлали и «взнуздали» своих лошадей под присмотром старшего конюха. Сэр Делакар настаивал, чтобы мы научились делать это грамотно и быстро, как и прошлым вечером, когда заставил нас почистить и разместить наших подопечных в их стойлах. Я говорю «взнуздали», потому что нам наказали никогда не совать им в рот удила. У наших с Джайлзом кобыл седла уже были, а остальные получили самые легкие седла, какие только смог найти старший конюх.
И все утро мы провели верхом на большом поле позади дворца, где проводились турниры и каждый день тренировались рыцари. Я наслаждалась каждой минутой. Брауни – замечательный маленький пони, но Звездочка… сама изящность. Сэр Делакар следил, чтобы мы правильно усваивали все аллюры от шага до карьера, сперва поодиночке, а затем группой.
– Признаюсь, я приятно удивлен, – заключил он, прежде чем отпустить нас на обед. Он хоть и скрестил руки на груди, но на лице его светилось довольство.
Мы спешились, затем отвели лошадей в конюшню. Сэр Делакар позволил передать их конюхам, чтобы мы успели помыться.
Мы все, и лошади в том числе, с честью выдержали его испытания. Анна и Элль снова ухмылялись, и все мальчики выглядели чрезвычайно довольными собой. Однако после следующих слов Делакара выражения их лиц сменились удивлением с оттенком тревоги.
– Завтра прыжки. И если все пройдет хорошо, начнем приучать лошадей к бою. Будете тренироваться на столбцах верхом.
Я могла сказать, что Звездочка отлично знает основы, но очень сомневалась, что у ее ушей когда-либо размахивали палкой. Это может вылиться в проблему… для нас, не для лошадей. По крайней мере поначалу животные будут пугаться. А встревоженная лошадь обычно взбрыкивает, а иногда и дает стрекача.
С другой стороны, сэр Делакар – лучший учитель. Я была уверена, что он уже все просчитал. Поэтому я решила выбросить эти мысли из головы и подкрепиться, прежде чем убегу на занятия по магии. Мне предстояло столько всего рассказать Брианне.
Я опасалась, что другие оруженосцы станут нам завидовать, но, к моему облегчению, все оказалось не так – прислушиваясь к болтовне за столом, я выяснила, что для них завести собственную лошадь равнялось дополнительной работе.
– Не то чтобы у тебя будет шанс покататься ради удовольствия, – сказал один со знающей улыбкой. – А заботиться обо всем придется самостоятельно. Вам просто повезло, что не нужно животину еще и кормить и денник за ней выгребать.
И я вполне понимала их точку зрения. Мы ни с кем не воевали. Рыцари не участвовали в турнирах, где можно заработать призы и деньги. Все, что делали оруженосцы, все, на что им хватало времени, – тренироваться и ухаживать за имуществом своего рыцаря. Предположим, есть у оруженосца собственная лошадь, когда ему успевать на ней кататься? На какие деньги ее кормить? Оруженосцы вполне рады обходиться флегматичными боевыми конями на пенсии, которые принадлежали рыцарям и которых разрешалось использовать для тренировок. Для них лошадь – просто еще одна вещь, вроде меча или доспеха, о которой нужно заботиться. Это никак не развлечение.
Но мы не такие. В каком-то смысле мы – почти рыцари, хоть и не получали этого звания. У нас будет время не только тренироваться с лошадьми, но и ездить верхом. Ну, у остальных точно. И поскольку мы – Свита Авроры, а у меня есть свой доход, пятерым моим друзьям не придется волноваться о корме и содержании лошадей.
Было облегчением узнать, что оруженосцы не в обиде за наши приобретения, и довольно приличные отношения, которые мы наконец установили, не пострадают.
Я поела в спешке, почти не чувствуя вкуса, и побежала к дубу. По пути я размышляла, стоит ли рассказывать Лобо о том, как я исцелила старушку, и решила сперва посмотреть, что скажет Брианна, поэтому ограничилась рассказом о том, как мы все купили на ярмарке лошадей. Волк захотел узнать, нет ли среди них говорящих, и когда я ответила, что нет, он фыркнул.
– Не хочешь вступать в споры со своим скакуном? – проговорил он, имея в виду, конечно же, Клариона.
– Признай, беседы могут обернуться бедой. Как минимум я сомневаюсь, что Звездочка поскакала бы подо мной на битву, если бы умела говорить и решать за себя.
– Скорее всего, – рассмеялся Лобо.
Брианну гораздо больше интересовало то, что я по сути на ходу придумала человеческое заклинание и оно сработало. Да еще исцеляющее!
– Людские волшебники не обязательно способны исцелять, – сказала она мне. – Как и феи, если уж на то пошло. Когда ты это делала, магия фей отзывалась?
– Нет, – уверенно ответила я. – Все это была людская магия. И стих, который я сочинила… думаю, он был направлен исключительно на Пури Даи и то, что она для меня сделала. Вряд ли я смогу использовать его еще раз, даже на ком-то с подобным недугом.
– Занятно, – пробормотала Брианна. – Что ж, надеюсь, Джеррольд сумеет за тобой поспеть. Сдается мне, ты бросишь вызов его талантам учителя.
Ее слова застали меня врасплох. Все это явно не сулило мне ничего хорошего!
– Побеседуй с ним сегодня и расскажи все, что рассказала мне. А пока давай начнем наше занятие. Ты знаешь основы, и я весьма довольна. Отныне мы возьмемся за очень тонкий контроль.
Брианна не шутила. Единственное, с чем я могу это сравнить, – как я пыталась научиться вышивать поверх одной-двух нитей третьей, что была не толще волоска. Сегодня я пыталась удерживать в воздухе пшеничное зернышко, одновременно снимая с него шелуху. Аккуратно. Не ломая, не сминая, никак не калеча то, что внутри. И когда я сказала, что это невозможно, уничтожив двадцать зернышек подряд, Брианна доказала обратное, ловко проделав то же самое с семенем лунного цветка – а ведь оно размером с четвертинку пшеничного.
Когда Брианна меня наконец отпустила, я была более чем готова упасть и уснуть.
И мне совсем не хотелось взбираться по всем этим ступеням в башню Джеррольда. К счастью, делать этого не пришлось. Когда я выходила из парадного зала, волшебник перехватил меня на лестнице, прежде чем я успела уйти далеко. Стало даже интересно, не закончил ли он с ужином пораньше, чтобы уж точно меня не упустить.
– Я кое-что слышал о вашем приключении с Народом Восточного Ветра от сэра Делакара и подумал, не уделите ли вы мне часть вечера, миледи? – вежливо поинтересовался Джеррольд. – И как вы смотрите на то, чтобы отправиться поболтать в сад?
– Я бы сказала, что это звучит лучше, чем карабкаться на самый верх вашей башни, сэр волшебник, – ответила я в том же духе.
Он рассмеялся.
Снаружи было все еще светло; я любила эти долгие летние вечера. С самого детства. Жаль, что в этом году мне вряд ли предстояло ими наслаждаться.
Я не удивилась, когда Джеррольд выбрал заросшую часть сада, которая мне так нравилась. Но удивилась, когда он привел меня в небольшую заросшую беседку за «моим» дубом, где напротив друг друга стояли две маленькие скамеечки. Они были сделаны из гладких речных камней, скрепленных вместе в форме наклоненной чаши. И я понятия не имела об их существовании!
Мы сели на них в угасающем свете заката, и они оказались куда удобнее, чем можно было подумать.
Когда я закончила рассказ, Джеррольд вздохнул.
– Что ж, я скажу ровно то, о чем уже явно догадалась Брианна. Я не могу тебя обучить.
– Погодите, что?! – изумилась я.
Совсем не это я ожидала услышать. А наоборот, что Джеррольд будет настаивать немедленно удвоить наши с ним занятия.
– То есть я не могу обучить тебя многому. Позволь объяснить. Есть два вида человеческих магов – колдуны и волшебники.
Я кивнула, поскольку уже это знала.
– Ведьмы и волшебники должны учиться, овладевать контролем над магией и запоминать конкретные способы ее усмирять и применять. Заклинания, иными словами. Ведьмы менее могущественны, чем волшебники, – примерно как огонь в очаге и в кузнице. Вот почему ведьмы работают в группах, когда им нужно сделать нечто, требующее большой силы. Но у колдунов – и колдуний, конечно же – контроль инстинктивен. Они создают заклинания, дабы сосредоточить силу, когда им это нужно, – Джеррольд пожал плечами. – Магия волшебника предсказуема. У колдуна – не очень. Иногда она работает, а иногда… – он щелкнул пальцами, – исчезает снопом искорок. Волшебники надежны. Колдуны – не очень. И колдуны невероятно редки. Они как музыкальные гении, на каждые пятьсот волшебников, наверное, рождается всего один. На самом деле, если подумать, они и правда в точности как музыкальные гении. Магия дается им легко.