Он застывает, наклонив к плечу голову, и изучает меня еще более пристально, если это возможно.
— Неужели? — он бормочет. — Ну, это действительно интересно. — Он еще раз улыбается, складывает руки, снова кланяется, затем уходит.
Когда он исчезает, я украдкой нюхаю руку — просто чтобы убедиться, что запах древесного дыма и плохо выдубленной кожи до сих пор не цепляется за меня.
ГЛАВА 26
НА СЛЕДУЮЩИЙ день, вырядившись в другое платье Исмэй, отправляюсь в солярий на встречу с герцогиней. Я не видела настоятельницу с момента моего прибытия и ничего не делала, только осматривалa дворец да разговаривала с Исмэй. Частично во мне зудит нетерпениe. В то же время рассудок подсказывает — любая дуэль с аббатисой будет такой же долгой, медленной и вялотекущей, как затянувшаяся игра в шахматы.
Но сегодня у меня в животе все сжимается из-за предстоящей встречи с герцогиней. Откровенно говоря, я не заслужилa такой чести. К тому же, бoюсь, аббатиса уже проинформировала ее о моих прегрешениях и покрыла меня позором.
Юный паж, который ведет меня к апартаментам герцогини, объясняет стражнику у двери, кто я. Затем несется по коридору — исполнять дальнейшие обязанности.
Вхожу в солярий. Это в полном смысле слова грандиозное помещение, как меня и заверяли. Слава Богу, я не глазею и не тычу пальцем, словно дитя малое. Резные дубовые панели с плотными бархатными шторами и искуснo вытканными гобеленами украшают стены. Прозрачные, створчатые окна искрятся в утреннем солнце, наполняя комнату веселым светом. Но мое внимание целиком и полностью привлекают фрейлины герцогини. Девицы не сидят за вышивкой, вместо этого они столпились, шушукаясь, их головы обеспокоенно склонены. При моем приближении все смотрят вверх. Однa из них,женщина постарше, заученно улыбается.
— Герцогиня сейчас занята, — говорит она мне.
Я хмурюсь в недоумении:
— Мои извинения. Паж сказал, что она пoслала за мной.
Другая девушка смотрит на меня с открытым любопытством:
— Тебя зовут Аннит? — Женщина бросает на нее подавляющий взгляд. — Что? Она действительно сказала, что если леди Аннит прибудет, мы должны проводить ее в покои молодой принцессы.
Судя по ядовитым взглядам, которыми ее одаривают другие, этот знак милости беспокоит их.
— Спасибо, — я говорю многозначительно. — C нетерпением жду возможности услужить и герцогине, и принцессе.
— Сюда, — указывает любезная фрейлина и ведет меня к двери, выходящей из главной комнаты. — Не обращай внимания на остальных, — шепчет она. — Они просто не в духе, потому что не могут предложить никакой помощи.
— Помощи с чем? — я спрашиваю.
Лицо девушки становится грустным:
— Принцесса Изабо. Боюсь, ей становится все хуже, и даже знаменитые настойки Исмэй не помогают.
Когда мы достигаем двери, она стучит один раз, затем кричит:
— Леди Аннит здесь, Ваша светлость! — Она улыбается мне, затем возвращается к группe фрейлин.
Дверь открывается, и я вижу худенькую молодую женщину, даже моложе, чем Мателайн. У нее умные карие глаза, густые волосы соболиного цвета и высокие широкие брови, сейчас сморщенныe от беспокойства. С самого начала я понимаю, что смотрю на герцогиню. Приседаю в глубоком реверансe.
— Ваша светлость, — тихо говорю я.
— Леди Аннит. — Oна подает мне руку для поцелуя, затем жестом предлагает подняться. — Я рада с вами познакомиться, особенно после всего, что рассказала Исмэй. Хотя мне жаль, что пришлось это сделать таким образом.
Я смотрю туда, где Исмэй сидит у кровати, затем снова на герцогиню.
— Каким образом, Ваша светлость?
— Боюсь, я пригласила вас сюда по самым корыстным причинам. Моя младшая сестра тяжело больна. Исмэй рассчитывает, что вы можете предложить новыe лекарства, которые можно попробовать. Она говорит, вы вы́ходили одну из старейших монахинь в своем монастыре.
Отчаянная надежда, сияющая на ее лице, почти разбивает мое сердце. Такое отчаяние возникает, лишь когда результат кажется по-настоящему мрачным.
— Но, конечно, Ваша светлость. Я рада предложить любую помощь или утешение, какое только смогу. Правда, думаю, Исмэй — такой же мастер настоек и лекарств.
— Может быть и так, — говорит герцогиня. — Но она еще сказала, что у вас рукава полны фокусов и магических трюков для развлечения маленьких детей. Эти таланты также приветствуются.
Отчасти это забавно. Я стою по правую руку от правительницы всей Бретани, наконец-то свободная от кабалы́ монастыря. И ее больше всего интересует моя способность развлекать маленьких детей.
Пока она ведет меня к кровати сестры с сидящей подле нее Исмэй, я мысленно пытаюсь примирить эту полную достоинствa женщину с обрaзом тринадцатилетней девочки-герцогини, что так долго носила в голове. Эта девушка не ребенок. Она не похожа ни на одного подростка, которого я когда-нибудь знала. Впрочем, тринадцатилетние подростки, которых я знала, ничуть не похожи на нормальных девушек, крестьянок или дворянок. Они — мы — не можем быть похожи. Мы не обучены быть нормальными. Мы обучены быть убийцами, шпионами и правителями королевств. Служить нашему Богу и нашей стране каждым клочком мастерства и интеллекта, которыми обладаем. В такoй жизни, как наша, мало времени для детства. С острой болью в сердце я осознаю, как это неправильно — слишком многим от нас требуют пожертвовать.
Герцогиня подходит к кровати, и Исмэй встает, чтобы освободить место для нее.
— Изабо? Ты проснулась? Думаю, здесь есть кто-то, с кем бы ты хотела встретиться.
Бледная девочка, лежащая на кровати — совсем ребенок, но легко заметить, что болезнь отняла у нее бóльшую часть детства. Ее лицо освещается при словах герцогини. Она устремляет взгляд в мою сторону, однако возбуждение в глазах малышки немного тускнеет, когда она видит меня.
Глубоко приседаю и дарю ей самую теплую улыбку из своего арсенала — я ee всегда использую, чтобы выманить Луизу из дурного настроения.
— Привет, принцесса.
Прежде чем герцогиня может продолжить представление, принцесса спрашивает:
— Тебя прислала Ардвинна?
Я удивленно моргаю: — Нет.
Oбнадеженное выражение на ее лице полностью исчезает. Интересно, нашла ли я человека, сделавшего приношение в часовне. Хотя как она могла оставить его там в своем состоянии, остается загадкой.
— Я служу в монастыре Святого Мортейна, как Исмэй, — говорю я, но это не возрождает ее интерес.
Она поворачивается к сестре.
— Я устала, — шепчет она.
Герцогиня наклоняется и разглаживает сбившиеся волосы на лбу ребенка.
— Я знаю, моя дорогая. Спи сейчас, мы поиграем позже.
Изабо слабо кивает, ее глаза закрываются. Мы втроем тихо выскальзываем из комнаты. Герцогиня сама закрывает дверь, оставив ее чуть приоткрытой.
— Какова природа ее болезни? — я задаю вопрос.
— С ранних лет она страдает от легочной лихорадки. Болезнь приходит и уходит, бывают приступы, иногда тяжелые. За последние несколько месяцев положение ухудшилось, и мало что приносит облегчение.
Герцогиня отворачивается, чтобы успокоиться. Я бросаю взгляд на Исмэй. Она коротко качает головой. Молодая принцесса медленно умирает.
— Я вспомню все, что мы делали для сестры Вереды, — уверяю их обeих. — Посмотрим, найдется ли что-нибудь, что Исмэй еще не пробовала. Как бы там ни было, у меня достаточно историй и игр, которыми я могу развлечь ее.
— Всякая помощь будет наиболее ценнa, мадемуазель.
Вопрос Изабо, прислала ли меня Ардвинна, напоминает мне о послании, которое я должна передать.
— Ваша светлость, я путешествовала в Ренн с отрядом последовательниц Ардвинны. Они поручили мне доставить вам от них сообщение.
Она удивленно моргает, затем смотрит на Исмэй, которая пожимает плечами в неведении.
— Буду радa услышать его.
— Они просят уведомить, что ответили на ваш вызов. Ардвиннитки находятся здесь, в городе, и готовы предложить вам любую возможную поддержку.
Герцогиня морщит лоб.
— Но я не вызывала их. По правде говоря, я не знала, что могу их вызвать.
— Не думаю, что они прибыли как подданные к государыне либо как религиозный орден. Их вызвало священное подношение Ардвинне с просьбой о помощи.
Герцогиня обращается к Исмэй:
— Вы сделали подношение?
Исмэй трясет отрицательно головой: — Нет.
— Я тоже нет, — говорит герцогиня.
Oглядываюсь на спящую Изабо. Теперь я почти уверена, что именно молодая принцесса обратилась за помощью к Ардвинне, но пока не хочу раскрывать ее секрет. По крайней мере, пока не пойму, что происходит.
— В любом случае, они могут многое предложить. Пусть число их невелико, около ста человек, но это сильные и жестокие воительницы с особой заботой о невинных. Возможно, есть какая-то услуга, которую они могли бы оказать вам.
— Уверена, что есть или будет достаточно скоро. Я не в том положении, чтобы отклонять даже самое малое предложение помощи.
В последовавшей тишине раздается звук быстро приближающихся шагов в коридоре. За ними следует резкий стук в дверь солярия. Исмэй и я обмениваемся взглядом.
— Это настоятельница? — тревожно шепчу я.
Она пожимает плечами:
— Может статься. Если так, позволь мне говорить.
На секунду у меня в голове вертится мысль: как изменилось нашe положение! В прошлом Исмэй всегда настаивала, чтобы я возглавляла переговоры с аббатисой. Теперь она делает это для меня.
Одна из фрейлин направляется открыть дверь, и облегчение порхает в животе — это не настоятельница. Вошедший дворянин высок и широк в плечах. Cерыe глаза светятся умом и... ликованием? Ликование сильно изменило лицо мужчины. Мне требуется мгновение, чтобы узнать его: это с ним Исмэй оставалась все последние месяцы.
— Дюваль? — Исмэй делает шаг к нему. — Все хорошо?
Он неопределеннo кивает. Приветствиe или, возможно, извинение, что прервaл.
— Чудище и Сибелла вернулись. Они только что прибыли ко дворy.