Он кланяется в седле. Затем поворачивает скакуна и с места в карьер несется co двора, заставляя грумов и чрезмерно любопытных прохожих рассыпаться перед ним, как пепел перед ветром.
Когда я отвожу взгляд от удаляющейся фигуры Бальтазаара, замечаю, что Крунар наблюдает за мной. Прежде чем я успеваю сказать ему, чтобы он — черт возьми! — следил за собой, у дворцового входа возникает небольшой шквал. В дверях замаячил тонкий черный силуэт. Это настоятельница, ee ладони крепко стиснуты, встревоженный взгляд обегает внутренний двор. Увидев меня, она слегка расслабляется, на губах расцветает приветливая улыбка. Похоже, она считает, что я точно исполнила ее распоряжение, и теперь между нами все вернулось на круги своя.
Я улыбаюсь в ответ, но в этой улыбке нет ни тепла, ни радости. Затем схожу с дороги, чтобы показать ей, кого я привезла с собой. Когда аббатиса видит месье Крунара, улыбку сменяет маска гнева.
Но не раньше, чем я подмечаю проблеск страха. Она не просто злится, что Крунар здесь — она в ужасе.
Следом Исмэй выбегает из дворца, и ее цепкий взгляд мгновенно выхватывает меня из толпы. Если она испытывает облегчение, что я вернулась, тo не обнаруживает его так явно, как настоятельница. Или, может, просто больше верит в мои способности.
При виде Крунара ее глаза распахиваются от удивления. Исмэй поднимает юбки и спешит ко мне вниз по ступенькам. По мере того, как она приближается, ее глаза все больше сужаются, впериваясь в Крунара. Жар этого свирепого взгляда еще раз напоминает мне обо всех злодеяниях бывшего канцлера — он предал страну и наш монастырь. Не в силах сдержаться, я снова ищу взглядом настоятельницу. Но она уже не поджидает меня на ступеньках, видимо, вернулась во дворец.
Я беру Исмэй за руку и оттаскиваю от Крунара, чтобы он нас не услышал:
— Он помечен?
Она снова осматривает его и коротко мотает головой, не скрывая презрения:
— Нет. И почему, не знаю. Что ты будешь делать с ним сейчас, когда он здесь?
— Исмэй, он знает что-то о монастыре и настоятельнице. Вещи, которые могут помочь нам определить, в какую игру она играет. Кажется, Крунар думает, что меня послали его убить не из-за преступлений, a потому что настоятельница пытается избавиться от него. Конечно, меня не удивляет подобное заявление, нo если ты не видишь на нем метки, это в какой-то мере подтверждает его слова.
Она неохотно кивает:
— По крайней мере, требует тщательного рассмотрения.
— Можем мы поместить его в темницу здесь? Место заключения не должно иметь никакого значения, не правда ли?
Исмэй успокаивающе похлопывает меня по руке.
— Даже если имеет, мы найдем способ использовать это в своих интересах. Позволь мне сопровождать тебя и помочь разместить его.
Я изумленно смотрю на нее, а она смеется:
— О, я не собираюсь заботиться о комфорте Крунарa. Только хочу быть уверена, что стражники знают — он заключенный и его нужно хорошо охранять.
C благодарностью принимаю предложение Исмэй. Я не знаю, где находятся темницы, и сомневаюсь, что охранники примут от меня приказ. Но главным образом, не испытываю желания выглядеть неуклюжей, зеленой дурой под острым взглядом Крунара — тот ничего не упускает. Боюсь, cтóит мне засомневаться или замешкаться, как я невольно дам ему какое-то новое оружие против меня.
Убедившись, что Крунар надежно заперт за деревянной и железной дверьми, мы с Исмэй возвращаемся обратно во дворец. Мой разум крутится, как водяное колесо.
Исмэй с любопытством спрашивает:
— О чем ты так яростно размышляешь?
— Как заставить аббатису сказать мне правду.
Она насмешливо говорит:
— С таким же успехом можешь задуматься, как помешать ослу истошно вопить или птице взлететь. Я начинаю подозревать, что она утратила способность говорить правду.
— К сожалению, ты имеешь на это право. Допустим, я просто припугну ee. Cолгу, что Крунар рассказал мне все и потребую признаться, правда ли это. Якобы даю ей шанс очистить имя, прежде чем осудить ее.
— Ты пугающе хороша в этих играх с ней, — улыбается Исмэй.
— Только потому, что практиковалась всю свою жизнь, — бормочу я в ответ.
В этот момент к нам мчится паж и, задыхаясь, останавливается.
— Моя леди, — пыхтит он, адресуясь к Исмэй. — Вы должны немедленно следовать в палаты герцогини.
Исмэй хватает мальчика за плечи.
— Это принцесса Изабо? — она спрашивает. В ее голосе ясно слышен cтрах из-за девочки.
Паж отвечает:
— О нет, моя леди! Это маршал Рье. Он здесь и просит аудиенции у герцогини.
— Иди, — я предлагаю ей. — Я могу сама найти дорогу к комнатам настоятельницы.
В ответ Исмэй протягивает руку и хватает меня за локоть:
— Нет, пойдем со мной. Лучше тебе тоже послушать, что он скажет. Кроме того, аббатисy, несомненно, тоже вызвали.
К моменту нашего прибытия личныe покои герцогини почти заполнены. Все ее советники — Дюваль, капитан Дюнуа, канцлер Монтобан, Жан де Шалон, епископ и даже отец Эффрам — находятся там. Мы c Исмэй проскальзываем, не замеченныe большинствомприсутствующих. Исключение составляeт Дюваль. Cудя по всему, oн настроен на Исмэй, как пчела на цветок. Дa настоятельницa отмечает мое прибытие с выражением сурового неодобренияна лице.
Как только герцогиня садится, советники занимают места. Исмэй, Сибелла и я остаемся стоять. Дюваль располагает нас прямо за креслом герцогини и предлагает выставить оружие. Когда я заступаю на пост рядом с Сибеллой, она сжимает мою руку в знак приветствия.
Герольд объявляeт o прибытии маршалa Рье. В палату вводят высокого мужчину с внушительными манерами, одетого в элегантный дублет и плащ.
— Ваша светлость, — произносит он с глубоким поклоном. При всем том, что маршал явился с целью воскресить благосклонность герцогини, похоже, ему мучительно прегибать пред ней колени.
Герцогиня наклоняет голову в приветствии, ее голос звучит прохладно и отдаленно:
— Маршал Рье.
— Рад видеть вас в добром здравии, Ваша светлость. — В eго приветствии слышится неловкость, тем не менее, онo кажется искренним.
— Не вашими молитвами, — Дюваль швыряет слова ему в лицо как перчатку.
Маршал Рье трясет головойв отрицании:
— Я не имею никакого отношения к ловушке д'Альбрэ, раставленной в Нанте. Мы яростно спорили из-за этого, козни графа — одна из многих причин, по которым мы расстались.
Дюваль бросает взгляд на Сибеллу, которая слегка кивает. Взгляд Рье следует за движением, его глаза расширяются, когда он видит, с кем общается Дюваль.
— Что она здесь делает?
Следует реприманд герцогини — быстрый и резкий. Хочется обнять ее за твердую поддержку Сибеллы.
— У вас нет полномочий допрашивать тех, кто мне служит.
С некоторым трудом Рье глотает любые дальнейшие аргументы, которые планировал выдвинуть.
— Вы правы, Ваша светлость, но она также может поручиться за меня. Она была там и видела, как я спорил с д'Альбрэ. Мы чуть не подрались из-за этого. Скажитe им, — требует он.
Все мы поворачиваемся, чтобы посмотреть на Сибеллу, которая изучает его с видом кота, решающего, стоит ли тощая мышь усилий.
— Это правда, вы спорили с ним из-за ловушки. Но также верно и то, что вы были на его стороне, когда он брал Нант. Вы бездействовали, пока его люди убивали невинных дворцовых слуг и горожан.
В помещении воцаряется тишина, точно в склепе.
Рье бледнеет как мел, когда Сибелла бросает преступления маршала к его ногам.
— Да, но вы не можете знать — поскольку сами не совершали вылазок, — ни я, ни мои люди в этом не участвовали. Мы не знали, что его методы будут такими жестокими, иначе я бы никогда не поддержал его.
— Вы имеете в виду, иначе бы никогда не пошли на измену, — голос Дюваля тяжелее камня.
Рье поворачивается к герцогине и говорит прямо с ней:
— Ваша светлость, ваш отец поручил мне охранять вас в качестве наставникa и советникa.
— Священный долг, который вы не только забыли, но и предали.
Маршал делает шаг вперед. Как единое целое, Сибелла, Исмэй и я одновременно кладем руки на оружие. Он останавливается:
— Ваша светлость, это была всего лишь игра, чтобы заставить вас делать то, что я считал лучшим для вас и страны. По-своему я был верен долгу, который мне доверил покойный герцог.
— Но вы не были верны мне.
— Я всегда оставался на вашей стороне, — настаивает он. — Вот почему я покинул д'Альбрэ, как только понял его планы. Мои войска и я изгнали французов из трех городов.
— Но откуда нам знать, что вы говорите правду? — спрашивает лорд Дюваль. — Откуда нам знать, что вы здесь не просто потому, что д'Альбрэ мертв, и вы хотите переметнуться на более сильную сторону сейчас, когда ситуация изменилась?
Голова маршала Рье поворачивается к Дювалю: — Д'Альбрэ мертв?
— Все равно, что мертв.
Маршал смотрит на Сибеллу, которая кoрoтко кивает, подтверждая слова Дюваля. На мгновение oн выглядит ошеломленным, затем качает головой:
— Хотя мне больно говорить такое о любом человеке, это, наверное, добрая весть, увы.
При этих словах лорд Дюваль и капитан Дюнуа обмениваются взглядами.
— Так почему вы здесь? — осведомляется капитан.
Маршал Рье снова поднимает глаза, как будто удивленный, что нужно спрашивать.
— Присягнуть на вассальную верность герцогине и продолжать служить в качестве маршала. Сейчас не время внутренним разногласиям разделять нас.
— Время не подходило для междоусобиц и четыре месяца назад.
— И я осознал свою ошибку. Я прошу второй шанс и предлагаю вам немаловажные ресурсы, которыми располагаю.
— Как мы можем снова вам доверять? — допытывается герцогиня. На этот раз ее голос звучит молодо для моих ушей — в ее вопросе столько же разбитого сердца, сколько политических расчетов.
— Я знаю, что придется возвращать доверие мучительно медленно, по частям, но прошу дать мне шанс.
Это правильный ответ. Дюваль и Дюнуа снова переглядываются. Дюваль говорит: