Она открыла рот, но резко склонила голову набок. Я тоже почувствовала это – волну ауры за пределами двора. Девушка выскочила наружу, таща за собой Тао, а мы с Ливеем помчались следом. Когда большое облако, вызванное принцем, спикировало вниз, мы вскочили на него. Небесные солдаты закричали, указывая на нас. Некоторые уже взобрались на свои облака, чтобы броситься в погоню. Моя энергия текла, я плела чары невидимости, скрывая нас от врагов, пока мы летели к восточным воротам. Обернувшись, я швырнула восемь стрел пламени в раковины по всему дворцу, превратив их в золу и пепел. Не хотелось навлекать гнев императора на мастера Бинвэня и Южное море.
Сила Ливея слилась с моей, образовав бурю, которая понесла нас быстрее. Когда мы приблизились к восточным воротам, я приготовилась к битве, к стычке со стражниками, но там царило странное запустение, никто не бросился в погоню. Если это дело рук императрицы, то спасибо ее предупредительности. Лишь когда границы Небесной империи остались далеко позади, я позволила себе расслабиться. Мы с принцем встретились взглядами, и мое сердце забилось слишком быстро. Не говоря ни слова, он притянул меня к себе. Я смягчилась, вдыхая его запах. На меня нахлынуло облегчение, оттого что я снова с ним, хотя оно было пронизано ужасом грядущего.
Я оттолкнулась от любимого, не обращая внимания на острую боль в груди, – моя клятва императрице звенела в ушах. Я не смела позволить себе даже эту малость. Ливей опустил руки и отошел в сторону, его глаза были затуманены болью. Не желая отвечать на невысказанный вопрос – или, проще говоря, лгать, – я повернулась к Тао и обнаружила, что рядом с нами несется другое облако. Девушка прыгнула на него, сжимая руку предателя в своей. Я кинулась вперед, схватив Тао за другое запястье.
– Кто ты? Чего ты хочешь? – спросила я у нее.
– Не твое дело.
– Мое, раз он у меня украл, – парировала я.
– Наверное, ты сердишься на меня, – начал Тао.
– Еще бы не сердиться, когда мне солгали, обманули и оставили ни с чем. – Я повернулась к нему. – Зачем ты это сделал?
– Я не собирался лгать! Думал, что эликсиров два, а не один, – пробормотал он.
Я вспомнила его странную реакцию, когда он открыл коробку, и мой гнев немного рассеялся.
– Где эликсир?
– Я… У меня его больше нет.
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Я заслужила эликсир, пролила за него кровь, как и он. Может, если бы Тао не пытался меня обмануть… Нет, нечего было и думать об этом; необходимо вернуть эликсир, если еще не поздно.
– Скажи мне, где он.
Тао облизал губы и посмотрел на девушку. Я повернулась к ней.
– Он дал его тебе. Поэтому ты ему помогаешь?
– Отпусти его, пока я не заставила тебя пожалеть об этом. – В ее голосе звучала угроза, незнакомка подняла руку, волна сверкающей магии пронеслась по воздуху.
Я отскочила назад, пришлось отпустить Тао. Девушка тут же потянула его к своему облаку. Я достала лук Нефритового дракона, направив его на убегающую пару, луч света запульсировал между пальцами…
– Нет. – Ливей встал передо мной.
– Что ты делаешь? Они уходят! – вскричала я в отчаянии.
– Синъинь, я знаю ее. – В его голосе раздалось странное веселье.
Магия принца вырвалась вперед, веревки пламени обвились вокруг соседнего облака и притянули его обратно к нашему. Ярость исказила лицо девушки, она подняла руку, чтобы снова напасть на нас, но тут Ливей крикнул:
– Сестрица Чжии, как приятно видеть тебя снова.
Глава 18
– Сестрица? – недоверчиво повторила я, внимательнее рассматривая девушку.
После приветствия Ливея она застыла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Что-то грызло меня, как и прежде, нечто неуловимое – смутное воспоминание, как аккорды забытой песни.
– Ливей, эта девушка – с твоей картины? Та уехавшая подруга детства? – Я говорила о свитке у его стола, который заметила, когда впервые попала во двор Вечного спокойствия.
– Да. – Он так радостно улыбался, что, несмотря на ночные тревоги, у меня поднялось настроение. – Сначала я не рассмотрел ее, а с нашей последней встречи прошло уже много лет.
Девушка – Чжии – подошла к нашему облаку, вглядываясь в лицо принца.
– Ливей? – неуверенно, но с неоспоримой нежностью переспросила она. – Только один человек называл меня сестрицей. Так давно… Ты был ребенком, когда я ушла.
Я опустила лук, стрела исчезла. Все-таки Чжии была дорога принцу и не враждовала со мной.
– Она – действительно твоя сестра? – спросила я Ливея.
– На самом деле мы не родственники. Я тогда был ребенком. Казалось невежливым звать ее по имени, так как она старше меня, но обращение «тетя» не очень подходило.
Чжии вздрогнула.
– Уж точно не «тетя». Теперь ты вырос, так зови по имени. – Ее взгляд скользнул к земле. – Как поживают твои родители? Твой отец, Его Небесное Величество?
– Был в добром здравии, когда приказал заключить меня в тюрьму, – кратко ответил Ливей.
– Но ты – его любимчик, тот, кто не может сделать ничего плохого.
Она прижала кулак ко рту, как будто опасаясь, что сболтнула лишнего. Чжии говорила об отношениях императора с Ливеем так охотно, будто уже сотни раз прокручивала это в уме.
– Кто ты? – Мой тон был тихим, но твердым.
– Скажи им, – подбодрил ее Тао. – Может, тогда она меня не убьет, – пробормотал он, бросив на меня настороженный взгляд.
Чжии колебалась.
– Ливей, я должна была сказать тебе раньше. Я хотела, но боялась ее.
– Кого ты имеешь в виду? – спросил он.
– Небесную императрицу. Твою мать. Это она приказала мне хранить молчание.
Я не сводила с нее глаз, украдкой собирая свою энергию. Вряд ли Чжии намеревалась причинить нам вред, но мои инстинкты уже подвели меня однажды. Теперь же я знала: по какой-то причине императрица сочла эту девушку угрозой для своего сына.
Ливей нахмурился:
– Зачем ей это делать?
Я рассматривала ее лицо, глаза – такой же формы, как у принца, и темные, как полночь. Вот же дурочка, ну как я не заметила раньше?
– Она – твоя сестра, – выдохнула я.
– Сводная сестра, – поправила меня Чжии, поворачиваясь к Ливею. – Твой отец мне тоже отец. С самого моего детства твоя мать меня ненавидела. Отчасти это и моя вина. Я была упряма и относилась к мачехе без должного уважения. Мы с тобой сначала не были близки. Ты считался избранным, драгоценным наследником. – Ее слова текли так, будто она долго сдерживалась.
– Наверное, я был невыносим, – сказал он горько.
– Нет. Я завидовала тебе, ты взял то, что я считала своим, – внимание нашего отца. Я была молода и глупа во многих смыслах. – Она коснулась его руки. – Только позже я полюбила тебя. Мне было больно, что я не могла сказать тебе, кто я.
– Почему ты ушла? Я искал тебя, но никто не сказал мне, куда ты делась.
Она промокнула уголки глаз рукавом.
– Проклятые слезы, чего вы льетесь, это же счастливый день. Они не сказали тебе из-за позора. Я не могла оставаться в Бессмертном царстве, после того как решила выйти за смертного. Даже если бы отец позволил, Небесный двор сделал бы нашу жизнь невыносимой.
– Смертного, – удивленно повторил Ливей. – Вы счастливы?
– Больше, чем я когда-либо могла себе представить. – Лучезарная улыбка осветила ее лицо, но тут же внезапно исчезла, когда Чжии наклонила голову ко мне. – А кто ты такая? Почему претендуешь на эликсир?
Я отбросила в сторону нежелание прерывать этот трогательный момент, мои страхи за отца вновь пробудились.
– Мы с Тао вместе украли эликсир, потом он забрал его у меня. Теперь эликсир мой, – прямо заявила я.
Стоявший рядом со мной Ливей напрягся.
– Ты украла его?
– Я не сообщила тебе: боялась, что остановишь меня.
– Я бы попробовал, – мрачно сказал он. – А если бы тебя поймали?
– Я должна была попытаться. Мой отец болен, – объяснила я.
Лицо Ливея потемнело, Чжии покачала головой.
– Мне нужен эликсир для моего мужа. Его смертные годы на исходе.
Меня охватило чувство вины вперемешку с надеждой.
– У тебя еще остался эликсир? Ты не отдала его мужу?
– О, я пыталась, – выдавила она. – Он не брал, почувствовав что-то неладное по выражению лица Тао. Вор – не настолько искусный лжец.
– Не могла бы ты вернуть мне эликсир?
Я ожесточилась, моя ситуация была ничем не лучше. Мировое соглашение казалось невозможным, ни одна из нас не могла судить объективно, жизнь моего отца стояла против жизни ее мужа. Но смогу ли я сразиться с сестрой Ливея за лекарство?
– Почему эликсир не принадлежит Тао, если вы украли его вместе? – возразила Чжии.
– Он лишился своих прав в тот момент, когда забрал флакон у меня, – ответила я.
– Знаешь, как долго я этого ждала? Думаешь, эликсиры и персики бессмертных растут на деревьях?
– Персики и правда растут на деревьях, – вмешался Тао. Она посмотрела на него так свирепо, что он отшатнулся. – Я про дикие персики, вроде таких. – И махнул рукой на лес, над которым мы летели.
– У нас с мужем нет времени.
– Я рисковала жизнью ради эликсира и заслужила его. Если он тебе нужен, пошла бы сама. – Я говорила не из злобы, а просто излагала факты, взывая к ее чувству справедливости. Раз оно есть у принца, то, может, имеется и у нее.
Она закусила губу.
– Я не могла войти в Нефритовый дворец: для меня это больше невозможно.
Мы смотрели друг на друга – я тоже не хотела уступать. После долгого молчания Чжии вытащила из рукава пузырек из белого нефрита. Он блестел в ее ладони, золотая пробка отражала солнечный свет. Чжии стиснув зубы пихнула мне флакон.
– Возьми. Он все равно его не выпьет, тем более краденый. Проклятый чистоплюй.
Я крепко сжала бутылку. Настроение поднялось, хотя на душу легла новая тень: нелегко забирать единственное средство, способное спасти ее возлюбленного. И, по правде говоря, Чжии не должна была возвращать мне флакон. Несмотря на ее резкие слова, это был подарок.