– Не сможешь. Отец всегда носит с собой свиток Божественного зеркала. Здесь. – Вэньчжи постучал себя по виску.
Я уставилась на него.
– Как такое возможно?
– Это непросто, – признал он. – Свиток потребляет огромное количество энергии. Только наиболее сильные маги способны это выдержать, и так можно спрятать лишь определенные артефакты. Но это самое безопасное место, так как предмет нельзя украсть или забрать, не убив сосуд и не уничтожив артефакт.
– Почему ты не спрятал так драконий жемчуг?
– О, я собирался. Хорошо, что не стал. Мог бы умереть, и даже не от руки брата.
Я вздернула подбородок.
– Думаешь, я убила бы тебя?
– Да, возможно, даже не подозревая об этом. Предмет привязывается к ядру жизненной силы, и его извлечение очень ослабляет владельца. – Он сделал паузу, прежде чем добавить: – Как ты однажды вскрыла свою энергию.
Я сделала это, чтобы разорвать связь драконов с жемчугом и освободить их. Такую агонию не пожелаешь пережить заново.
– Сохранение артефакта, защита его от внутренней энергии истощает владельца. Я тогда не мог рисковать, на горизонте маячил бой с небожителями. Стоило чуть ослабить концентрацию – и жемчужины сгинули бы, а вместе с ними – и я. Вот почему мой отец не покидает наших земель и всегда окружен охраной.
– Ты мог бы отдать жемчуг ему на хранение, – заметила я.
– Доверие – вещь обоюдная. Раньше я легко плел интриги и брал все что хотел. Это был единственный способ выжить здесь. – Он выдержал мой взгляд. – Я слишком поздно узнал, что есть другой путь, что доверие – необязательно слабость. Если бы я только был честен с тобой с самого начала.
– Неважно, я бы ни за что тебя не поддержала. – Я продолжала упрямиться, хотя гнев мой угас.
– Возможно, – медленно сказал Вэньчжи. – Но мне хочется думать, что мы смогли бы найти общий путь, помочь друг другу, не причинив вреда.
– Сказочки, – ожесточилась я.
– Моя мама всегда говорила, что я никогда не верил в сказки, потому что видел монстров с самого появления на свет. – Его губы изогнулись в легкой улыбке. – Сделай милость, позволь рассказать тебе, как я все это представлял в те дни, когда разрешал себе мечтать.
Внутри меня боролись эмоции: мне было и любопытно, и страшно.
– Ты не особо любишь Небесную империю, – начал он. – Возможно, я предложил бы отцу что-нибудь другое вместо жемчуга. Отказался бы от своих претензий на трон, как только упрочил положение матери. Мы могли бы оставить этот мир позади и идти своим путем, будь то наверху или внизу.
– Ты отдал бы корону? После стольких усилий? – не веря его словам, переспросила я.
Свет его глаз затмил бы луну.
– Ради тебя я отдал бы все, стоит тебе только попросить.
Я опешила, в груди заворочалась тоска. Но не нужно забывать: Вэньчжи хитер, легко скажет то, что мне хотелось бы услышать.
– Не попрошу, – твердо ответила я. – Все равно это ничего между нами не изменило бы.
Тень омрачила его лицо.
– То, что ты сказала отцу… ты и правда обещана Небесному принцу?
– Нет. – Я не могла больше лгать.
Он оттолкнулся от двери и сел рядом со мной.
– Я должен спросить: ты точно не хочешь попробовать? Мы могли бы пожениться, чтобы успокоить отца, получить свиток. Как только победим Уганга, в нашем распоряжении будет все время мира. Я освобожу тебя от твоих клятв в любой момент, как только пожелаешь, будь то месяц, год или десятилетие спустя. Мы могли бы жить так, как ты хочешь, не делая ничего, что тебе не по душе. Я пойду на все ради твоего счастья, даже отпущу тебя, потому что… люблю тебя.
Вэньчжи говорил прямо, сбивчиво, запинаясь, и это тронуло меня больше, чем любая заученная речь. Я не могла притвориться, будто не догадываюсь о его чувствах; он выражал их сотней разных способов. Я пыталась избежать решающего разговора, трусливо предпочитая топтаться на поверхности, чем рискнуть и снова нырнуть в глубины сердца.
Что-то еще пронзило меня, нечто неожиданное – осколок радости, оттого что Вэньчжи до сих пор меня любит. Среди обломков наших разрушенных мечтаний мерцали угли чего-то, что нельзя было потушить, как бы я ни пыталась. Я любила его, потом презирала – думала, что буду ненавидеть вечно. Но как я могла по-настоящему ненавидеть того, кто спас меня, чью жизнь я, в свою очередь, спасла, кого когда-то любила? Пока я смотрела на его лицо, такое серьезное и торжественное, во мне вспыхнуло тепло при воспоминании о нашем поцелуе: помимо желания в нем было что-то еще, пугавшее меня, что могло бы разрушить все, за что я боролась, если бы это чувство снова вырвалось на свободу.
Мой пульс участился. Я почти презирала себя за такие мысли, мне казалось, я предаю Ливея и себя. Но я не могла отрицать своих чувств и не хотела их стыдиться, потому что они были частью меня. Сердце – непостижимая вещь, его нельзя подчинить собственной воле. Кто-то мог бы подумать, что я играю с обоими принцами, что я эгоистка или дура. По правде говоря, мне тоже было больно, потому что, испытывая привязанность к двоим, я проигрывала в любом случае. Глубоко вздохнув, я обуздала эмоции. Нельзя позволить таким мыслям затуманить мой разум или ослабить решимость… заставить меня хотеть того, чего я не могу себе позволить.
– Нет. – Я проигнорировала боль в груди. – У нас с тобой нет будущего.
Он напрягся.
– Из-за Ливея?
Я покачала головой.
– Потому что независимо от моих чувств я никогда больше не смогу доверять тебе, по крайней мере в том смысле, в котором это имеет значение.
– Ты неумолима, Синъинь. – В его тоне сквозила нотка грусти.
– Есть вещи и похуже.
Свет в его взгляде померк, как звезды на рассвете.
– Спасибо за честность.
– Я тоже благодарю тебя. – В груди зияла пустота.
Дверь захлопнулась, путь был закрыт. Этого будущего не случится.
– Что же нам теперь делать? – спросила я. – Как уговорить твоего отца отдать нам свиток?
– Он хочет свадьбу, так что нам придется устроить ему свадьбу. – Его улыбка не достигла глаз. – Постарайся так не кривиться, Синъинь. Свадьба необязательно означает брак.
На сей раз не было ни барьера на моем окне, ни охранников за дверью. После ухода Вэньчжи я отправилась на встречу с Ливеем в Золотую пустыню. Небо сверкало искрами белого пламени, звездный свет отбрасывал свое сияние на песок, но даже они не могли рассеять пустоту, оставшуюся после исчезновения луны. Между дюнами дул теплый ветерок с нотками сладости.
– Свадьба? – ледяным тоном повторил Ливей, его зрачки были темнее ночи.
Его лицо окаменело, когда он услышал требование царя Стены Облаков.
– Он не уступит. Это единственный способ получить помощь Вэньмина, – объяснила я.
– Ты сама этого хочешь, Синъинь?
– Как ты можешь так думать? – возмутилась я. – Последнее, что мне нужно, – это чтобы какой-то коварный монарх указывал мне, за кого идти замуж. Свадьба – просто средство достижения цели.
– Или удобный предлог? Ты так не переживала, когда с легкостью разорвала наш союз.
Его упрек уязвил меня.
– Я попыталась отказаться. Царь Вэньмин был непреклонен. Он угрожал заключить союз с Угангом.
– Не иди у него на поводу, – попросил он. – Вдруг что-то пойдет не так?
– Вэньчжи пообещал меня ни к чему не принуждать.
Выражение лица Ливея стало жестким.
– Ты не должна ему доверять.
– Я доверяю своим инстинктам, а не ему. Насильно жениться на мне он тоже не хочет, – ответила я. – Ничего страшного не случится, хотя мне понадобится твоя помощь.
– Что угодно. – На его губах появилась слабая улыбка. – Я был бы только рад устранить жениха.
– Если он обманет меня, я сама помогу тебе. – Несмотря на мою ответную улыбку, в моем голосе было мало веселья.
В один шаг Ливей сократил расстояние между нами и сжал меня в объятиях. Мои веки закрылись, я прислонилась к нему, тепло его кожи согревало даже сквозь слои шелка. Часть меня хотела, чтобы этот момент длился вечно: только мы вдвоем, как тогда, во дворе Вечного спокойствия. Чтобы в воздухе витал аромат персиковых цветов и каждый день я просыпалась с легким сердцем. Чистая радость, никаких терзаний, цельное сердце. Если бы я только могла отгородиться от нашего прошлого, наших сомнений и сожалений, от проблем, что обрушились на меня, от обжигающего жара пера Священного пламени, которое даже сейчас прожигало себе путь сквозь сотканные вокруг него чары. Приходилось постоянно бороться с ним, чтобы оно оставалось целым, не спалило меня.
– Прогони его, – прошептал Ливей мне в волосы. – Он недостоин тебя и никогда не будет достоин.
Я боролась с желанием обнять его, чтобы облегчить нашу боль и позволить нам обрести немного радости, пусть и на краткий миг. Мечта о счастье была одновременно и силой, и ужасной слабостью, и я не смела поддаться, пока будущее оставалось таким мрачным. Я не давала обещаний, которые не смогла бы сдержать.
Когда я отстранилась от Ливея, его глаза затуманились от боли. Та же боль выворачивала меня изнутри, но я заставила себя уйти, даже чувствуя спиной его взгляд. И не обернулась, как бы ни хотела.
Ветер безжалостно дул мне в лицо; я зажмурилась и дала волю слезам. Мне больше не нужно было сдерживаться, ведь никто не мог их увидеть. Несмотря на жар Золотой пустыни, по коже пробежала дрожь. Ибо жизнь без любви подобна ночи без звезд, и теперь меня ждала только тьма.
Глава 31
Три дня пролетели как три часа в тщательно продуманных планах и приготовлениях. Я играла в них небольшую роль – просто кивала, когда меня спрашивали, какую вышивку сделать на платье, какие драгоценности вставить в головной убор или какую еду подавать на приеме. Самая сговорчивая невеста, самая равнодушная. Все это время мой разум непрерывно бурлил мыслями о том, что ждет нас впереди, какой провал грозит нам, если мы потерпим неудачу.
День свадьбы выдался бледным и серым. В душе не было радости, только дурное предчувствие, как если спотыкаешься и знаешь, что упадешь. Я уставилась на свое отражение в золотой поверхности зеркала. Тяжелое платье из ярко-красной парчи, цвета радости и удачи. «И крови», – прошептал мой бдительный разум. На ткани были вышиты великолепные фениксы из золота и бирюзы и пионы с нефритово-зелеными листьями. На мне был изысканный головной убор, украшенный коралловыми цветами, а на плечи ниспадали жемчужные нити. Брови, выщипанные прилежной служанкой, дугами изогнулись над моими глазами, а губы и ногти выкрасили блестящим алым. Какая-то часть меня хотела посмеяться над тщетностью этих усилий, но я лишь стиснула зубы. Ничто из этого не поможет нам остановить Уганга. Что толку купаться в ванне с лепестками роз или расчесывать волосы с маслом камелии, пока они не заблестят, как чернильная река? Это была моя свадьба, но я не чувствовала себя невестой.