— Думаю, нет.
Джейс встал перед ней.
— Вы сможете сами встать или нужна моя помощь?
— Помощь, — сказана она. — И чем больше, тем лучше.
Улыбаясь, Джейс наклонился, обхватил ее за талию, чтобы помочь подняться.
На какой-то момент Най прислонилась к нему, и Джейс не оттолкнул ее. Это продолжалось секунду, не больше, но желание вспыхнуло, и она ощутила это.
— Я нравлюсь вам, да? — прошептала она ему в грудь.
Он грубо отодвинул ее.
— Да, нравитесь. Я, должно быть, мазохист, учитывая то, что вы написали обо мне, но вы мне нравитесь.
— Не моя вина, — пробубнила она, пытаясь залезть на постель. — Это все Льюис и Рей, они наговорили на вас, чтобы вернуть меня. Когда мне было шесть, я нещадно колотила Льюиса…
— Неужели? — сказал Джейс и, усмехаясь, накрыл ее одеялом.
— Льюис и Рей наговорили мне о вас столько гадостей, и я поверила им. И написала эту статью для газеты Ральфа. Он не хотел печатать, но я убедила его, что надо спасать наш городок.
Джейс присел на постель рядом с ней.
— Газета Ральфа? Так вы не работаете там?
— Нет. — Ее глаза закрылись. — Работала, когда была… но не сейчас… Ой, кажется, я улетаю…
— Спокойной ночи, — сказал он, наблюдая, как она закрыла глаза и погрузилась в сон.
Он погасил свет и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Минуту-другую стоял, прислонившись к стене и закрыв глаза. Он хотел ее. Он хотел ее очень сильно. Она первая женщина после Стейси, которую он хотел.
— Что ты делаешь, Монтгомери? — громко сказал он.
Он знал, что сегодня поверил ее. «Поверил для чего?» — спросил он себя.
Он хорошо помнил, что сам пригласил ее на обед. В тот момент, когда он сделал это, он хотел убить себя, но она была первой женщиной, которая разговаривала с ним. Наблюдая счастливые отношения Эммы и Джорджа Кэре, видя, как Глэдис и Мик не могут оторваться друг от друга, он еще острее почувствовал собственное одиночество, да еще в незнакомой стране.
Затем он встретил эту красивую молодую женщину с самоуверенной складкой рта и чувством юмора, и, несмотря на тот факт, что она такое сотворила с ним, он был готов просидеть на ее крохотной кухне весь день. Это, конечно, лучше, чем компания миссис Браун и ее нескончаемые упреки.
Прежде чем он смог остановить себя, он нашел повод, чтобы Най могла прийти в его дом, и пригласил на обед, вообще-то не приглашая… Ведь он даже не назначил время!
К шести, после того как весь день прошел за чтением «Истории Маргейта», он был так встревожен, что решил — тяжелая физическая работа успокоит его, поэтому энергично взялся за уборку павильона, который Хэтч называл «каменный круг».
Когда Най появилась в своем невозможно сексуальном платье и на высоких каблуках, что заставляло ее бедра покачиваться из стороны в сторону, пока она шла, он решил продолжить работу. Он подумал, если прекратит и пообедает с ней и будет видеть через стол ее красивое лицо, освещенное светом свечей, то все закончится постелью. Но он был не готов для такого развития событий. Пока не готов.
Кроме того, подумал он с горькой улыбкой, после трех лет воздержания, кто знает, что может произойти, окажись он в постели с женщиной… Он не хотел думать о том, что могло случиться.
Сейчас он пошел в ситцевую комнату, комнату Энн, как назвала ее Най. Он улыбнулся, вспомнив нотки ревности в ее голосе. Ему было приятно то чувство, которое она пробудила в нем. Он заглянул в гардеробную, открыл створку стенного шкафа, отодвинул свои туфли, затем поднял половицу. В этом тайнике он прятал фото Стейси. Поднеся фотографию к свету, он смотрел на лицо, которое бесконечно любил.
Правильно ли он поступил? — думал Джейс. Может быть, ему следовало сделать то, о чем говорили все, то есть забыть обо всем и продолжать жить дальше? Он уже свыкся с мыслью, что его жизнь кончена, но в последние часы увидел, что перед ним открылись новые возможности. Он видел… Он колебался. Впервые за три года после смерти Стейси он почувствовал, что жизнь может иметь продолжение.
Он разделся. Затем быстро принял холодный душ, надел пижаму, залез в постель и выключил свет.
Свет луны проникал в окно сквозь шторы. Он обвел взглядом старую комнату, увидел узкий кусок дубовой панели, за какой, как он теперь знал, скрывалась потайная дверь. Щеколда была надежно скрыта в деревянном полу. Он никогда не нашел бы ее, если бы был заперт в этой комнате.
Мысль об этом заставила его подумать об Энн и о леди-убийце, если она вообще существовала. Они были заперты в этой комнате?
— Вы были готовы пойти на любой шаг, лишь бы выбраться отсюда? — громко спросил он, обращаясь к Энн. — И из-за этого вы хотели выйти замуж за такого человека, как Дэнни Лонгстрит? С половиной вашего коэффициента умственного развития? За мужчину, рыгающего за столом? Это был побег или волнующая новизна? А может быть, просто вожделение? — Он выдержал паузу, но не услышал ничего в ответ. Не то, что он ожидал. Он знал, что Энн рассердилась из-за того, что он восстановил прежний декор ее комнаты. Он огляделся и увидел маленькие стеклянные флаконы на туалетном столике, увидел портрет Кэтрин над камином. Она улыбалась, но Джейс был уверен, что видит печаль в ее глазах.
— Вы знаете, не так ли, что вожделение проходит? Я знаю таких мужчин, как Дэнни Лонгстрит, все знают. Они обожают новизну. Все было бы хорошо, пока он не привык бы к вам, затем пройдет время и он захочет новых ощущений и уйдет к другой женщине.
Джейс затих, прислушался, надеясь услышать что-то в ответ, но в доме стояла тишина. Ощущая себя дураком, он повернулся на бок и закрыл глаза. Он не был пьян, но выпил достаточно и надеялся, вино поможет ему заснуть. Най в комнате недалеко от него, подумал он и улыбнулся. Улыбнулся и задремал.
— Он любил меня, — услышал он сквозь обволакивающий сон. — Дэнни любил меня.
— Я не виню его, — прошептал Джейс.
И, засыпая, услышал:
— Он говорил мне это…
Глава 10
Джейс и Най сидели на кухне за столом и пытались осилить завтрак, приготовленный миссис Браун. Джейс первый спустился на кухню, намереваясь подготовить экономку к тому шокирующему факту, что женщина провела ночь под одной крышей с ним. Только не с ним а… Джейс округлил глаза в раздражении на самого себя за свой страх перед прислугой.
Но миссис Браун не была бы миссис Браун, если бы успокоилась. Когда Най вошла на кухню, экономка так фыркнула, что он подумал, штукатурка может треснуть. Она поджарила еще одну яичницу с беконом, поставила тарелку на стол и вышла из кухни, словно не могла вынести присутствия такой женщины, как Най.
— Она вела бы себя так с любой другой девушкой, если бы та провела здесь ночь? — спросил Джейс. — Или только с вами?
— Скорее только со мной. Она не одобряет мою работу, говорит, что такая работа не подходит порядочной женщине.
— А… ваша работа… Чем, собственно, вы занимаетесь?
Най хотела рассказать ему, потом остановилась.
— Писаниной.
Джейс рассмеялся:
— Вы лучше ешьте, и побольше, мы рискуем остаться без ленча.
Най съела кусочек пожаренного хлеба, предварительно обмакнув его в яичный желток, затем спросила:
— Мы?
— Вам предстоит еще кое-что сделать, если вы хотите быть моим помощником в исследованиях… — Он подвинулся на своем стуле. — Между прочим, на какую зарплату вы рассчитываете?
— Ни на какую. Узнавать любопытные факты об этом доме — награда, вполне достаточная для меня. — В тот момент, когда эти слова вылетели из ее рта, Най пожалела, что произнесла их. Еще чего доброго подумает, что она согласна работать с ним, потому что влюбилась в него. И все же она промолчала, решила подождать, что скажет Джейс.
Он, казалось, собирался что-то сказать, но передумал. Нахмурившись, уставился в свою тарелку. Она терпеливо ждала.
— Най, — начал он, — знаете… — И после некоторого колебания продолжил: — По поводу «мы». Я не могу… мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что…
Она прервала его:
— Вы не хотите, чтобы я думала о вас как о призе? Что вы и есть награда? Правда, мистер Монтгомери, вам следует подумать о своем эго. Я знаю, что напилась вчера и, возможно, совершала некие поползновения, но когда я пьяна, от меня можно ожидать и не такого, поэтому я обычно очень осторожна в употреблении алкоголя и извиняюсь за все, что натворила…
— Вы не сделали ничего предосудительного, — тихо проговорил он. — Скорее это я сделал… Или не сделал то, что должен был… сделать. Я просто хочу сказать, что в моей жизни произошло такое… — Он замолчал и больше не сказал ни слова.
— Ну вот и отлично, я рада, что мы наконец объяснились, — заметила Най, не в состоянии утаить горечь в голосе. — Я поняла, что ваши лимиты исчерпаны, и с этой минуты обещаю вам помнить об этом. А теперь как насчет нашего общего интереса по поводу этого дома?
— О, безусловно! — воскликнул Джейс. Ему было неловко из-за того, что она могла подумать… Неловко, что он не мог сказать ей правду. Если бы это имело хоть какой-то смысл, он бы… что? Поехал домой в Штаты и забыл обо всем этом?
— Я не настаиваю, но мне кажется, Энн говорила со мной вчера ночью, — произнес он.
— И что она сказала? Дала рецепт похмелья?
— Нет. Но она сказала то, что я говорил вам.
Най отломила кусочек хлеба, скатала шарик и бросила ему в голову. Он увернулся, и шарик пролетел мимо.
— Теперь я знаю, что чувствовал Льюис.
— Льюис? — переспросила Най. — Прошу вас, успокойте меня, скажите, что я ничего не рассказывала о нем вчера.
— Вы сказали, что здорово поколачивали его, когда вам было шесть лет.
Най простонала:
— О Боже… Никогда больше не позволяйте мне пить, пожалуйста. — Она глубоко вздохнула. — И все же, что сказала Энн?
— Я уже почти заснул. Но она сказала, что любила Дэнни Лонгстрита.
— Больше, чем всех своих других поклонников? Бедная Энн провела взаперти всю жизнь, и это было именно в этом доме… Когда она была ребенком, жители городка интересовались ею, но, никогда не видя ее, думали: может быть, она уродлива?