— Ну что ж, — говорю я вслух, закатывая рукава. — Как говорила наша смотрительница в интернате, если не знаешь, чем заняться, займись уборкой!
Я нахожу всё нужное в подсобке. Прохожусь со шваброй по первому этажу, особенно уделяя внимание кухне. Стряхиваю с полок пыль, собираю её мокрой тряпкой.
Ящерка бегает за мной следом с таким любопытством, словно впервые видит, как кто-то убирается. Она нюхает ведро с мыльной водой и даже пробует его на язык, а потом долго недовольно фыркает.
За второй этаж я решаю взяться завтра. Если дракон сегодня так и не явится, то спать лягу в гостиной.
После уборки заглядываю на склад продуктов. Придирчиво нюхаю, но всё в порядке, никаких неприятных запахов. Пусть часть овощей мне не знакома, но по плотности, форме и запаху можно понять, что с ними делать.
Вот, это похоже на картошку, это на помидор, пусть и фиолетовый… это салатная зелень, куча приправ на любой вкус и цвет. В холодильных камерах хранится отборное мясо.
Камеристки заглядывают примерно через час после того, как я начинаю готовить жаркое. Это две женщины с очень важными лицами. Едва зайдя, они с любопытством принюхиваются, так что я предлагаю им отведать блюдо.
В итоге камеристки с удовольствием съедают по две тарелки. В благодарность обещают уже завтра передать несколько сшитых по моим меркам платьев, а перед уходом оставляют мне стопку одежды на смену.
Ящерка тоже не отказывается от еды и с аппетитом кушает овощи. Похоже, она вегетарианка. А наевшись, лежит на моих коленях зелёным пузиком кверху. Я осторожно чешу его, заставляя малышку дёргать задней лапкой от удовольствия.
Потом Ящерка лениво моргает и зевает во весь беззубый рот. Оставив малышку сопеть на диване, я решаю покопаться в библиотеке. Но меня ждёт неприятный сюрприз… Я ни словечка не понимаю!
Если задуматься, то и местный язык звучит странно… но я разговариваю на нём, как на родном. Мне вспоминаются фэнтези книги, в них люди при переходе в другой мир всегда получали способность говорить на местном языке. Может, портал мне загрузил “языковой модуль”? … вот только, почему читать-то не научил? Что у меня за демоверсия попаданки!
Ну, раз почитать нельзя, значит надо изучить окружение "методом тыка".
Следующие минут тридцать я кручусь возле магиобата. Стучу по стеклу пальцем, наблюдая за чёрным вихрем внутри.
Если коснуться гладкой поверхности, то кожу покалывает, а если медленно отвести палец, то за ним протянется чёрная ниточка магии. Если же прижать всю ладонь к стеклу и посидеть так минут пять, то магия начинает оплетать руку невесомой шелковой пряжей, в груди становится щекотно, а глазам почему-то жарко.
Ух, чувствую себя юным натуралистом! Главное пальцев не лишиться.
Я держу ладонь на магиобате ещё немного, и к мышцам приливает сила. Хочется немедленно бежать, что-то делать, с кем-то спорить или даже воевать.
Держу руку ещё дольше, и кожу начинает неприятно пощипывать. Внезапно накатывает страх, да такой крепкий, что сердце проваливается в пятки. И тут же следом врывается горькая злость, столь отчаянная, что хочется кого-то загрызть, сжать чужую шею и душить. Слёзы пробиваются к векам.
Тяжело дыша, я заставляю себя отдёрнуть руку. Магические ниточки, словно обиженные, отступают, а наваждение откатывается волной, оставляя на языке неприятное послевкусие чужих эмоций.
Если верить Якобу, то магия связана с эмоциями дракона. Значит, вот какие чувства в нём живут? Если так, то Стальной — это сплошной ходячий негатив. Оголённый нерв. Ненависти в нём столько, что хватит на всех живущих. Да уж… такого лучше лишний раз и правда не злить. Пришибёт и не заметит.
Когда наступает вечер, я вдруг вспоминаю про монстров на заднем дворе. Любопытство пересиливает, и я осторожно выглядываю в окно.
Двор оказывается огромным. Да это целый аэродром! При желании сюда можно дирижабль посадить. За двором виднеется чёрная гряда леса. Деревья торчат, словно гнилые зубы, туман зловеще стелется у земли. Жуть… в злых сказках такие леса населяют ведьмы и монстры. Последних тут с достатком.
Я примечаю в тумане чью-то горбатую спину с длиннющими иглами. Между деревьев мелькает двухвостая тень, размером с трактор! А в десяти шагах от входа в усадьбу я замечаю того самого рогатого котёнка с синеватой шерстью… Как там его называл дворецкий? Вроде банеко...
Банеко выглядит щупленьким, на спине торчат косточки лопаток, он сидит, нахохлившись, и сверлит меня недружелюбным взглядом круглых, как блюдца, глаз. Ещё бы, он, наверное, пригрелся в доме, а тут пришла я, и беднягу выгнали.
“Монстра!” — напоминаю я себе, а сама грожу ему пальцем через окно. Чтобы не думал, что его боятся.
"А может попробовать с ним подружиться?"
Недолго думая, я уже начинаю набирать в блюдце приготовленного мяса.
Подойдя к двери и проверив, что монстрёнок далеко, выставляю за порог тарелку. Тут же захлопываю дверь и кошусь на печать — небольшой камешек возле магиобата. Тот мерно светится в темноте. “Будем считать, работает”, — думаю я и аккуратно подглядываю в окошко.
Монстрёнок банеко шевелит усами, а потом ловко вскакивает на мягкие лапки и крадучись подбегает к тарелке. Его розовый носик дергается, синяя шёрстка топорщится, а потом банеко наклоняется и быстро, едва не давясь, заглатывает мясо.
“Голодный… — понимаю я, умильно рассматривая маленькие рожки, что торчат на пушистой голове. — Хорошо, что я порезала мясо на маленькие кусочки, а то бы подавился”.
Когда солнце заходит, я уже перестаю надеяться, что Шейн ко мне заглянет. За окном такая темень, хоть глаз выколи.
“А если он вообще про меня забыл? — думаю я, переодеваясь и забираясь в постель. — Драконы же долго живут. Вспомнит обо мне лет через сто, а я уж успела состариться, да помереть”.
Но едва моя голова касается подушки, как поместье вздрагивает, словно от землетрясения. Снаружи несётся такой свист, что у меня перепонки в ушах чуть не лопаются.
Я испуганно вскакиваю с постели и несусь к окну, выглядываю на задний двор. А там, посреди поляны приземлился огромный, покрытый стальной чешуёй дракон с совершенно чёрными пустыми глазами. Вокруг него кружат светящиеся огоньки магии.
А потом на моих глазах, дракон начинает стремительно уменьшаться в размерах. Вскоре вся мощь огромного ящера прячется за человеческой личиной. Одежда трансформируется мгновенно. Шейн выпрямляется, поправляет тёмные волосы, одергивает стоячий воротник, а потом направляется к поместью.
Через десяток секунд я слышу, как хлопает дверь, а потом в гостиную, где я устроилась спать, входит Властитель Шейн собственной персоной.
Я так и стою возле окна в одной сорочке.
Шейн окидывает меня нечитаемым взглядом, щелчком пальцев включает свет, а потом садится в свободное кресло, устало откидывается на спинку и впирает в меня тяжёлый взгляд.
— Ну что ж, теперь, когда свидетелей нет… познакомимся снова, Алиса? — говорит Шейн.
Его голос пробирает до мурашек.
Меня начинает потряхивать от волнения. От дракона исходит настолько подавляющая энергия, что невольно хочется опустить голову и подчиниться любому слову. Язык намертво прилип к нёбу, а сердце стучит в груди как барабан.
Я даю себе воображаемый подзатыльник. Не время впадать в ступор! Тем более перед тираном, что может уничтожить меня, не вставая с кресла. Надо, наконец-то, узнать, что ему нужно.
На ватных ногах я отхожу от окна и присаживаюсь на край кровати. Нас с драконом разделяет шагов пять. Сорочка на мне довольно плотная, но я всё равно подтягиваю плед и набрасываю на плечи, прикрываю голые коленки.
Шейн молча наблюдает, на его красивом лице ледяное безразличие. Но я чувствую, что это лишь маска.
— Вы поздно, ваша светлость, — выдавливаю я, поправляя волосы, что волнами лежат на плечах. В них появилось ещё больше белых прядей.
— Уже не ждала?
— Если честно, нет.
— Честность, это хорошо. Она тебе понадобится, — задумчиво говорит дракон. — Как твое полное имя?
— Доронина Алиса…
— Ты родилась на земле, Алиса?
— Насколько я знаю, да.
— Кто твои родители?
— Эм-м… — я сглатываю ком в горле, — не знаю.
Дракон стучит пальцами по подлокотнику.
— А кто был прежним хозяином ящерицы?
Я удивлённо хлопаю глазами от такой резкой смены темы:
— Человек на таможне.
— Подробнее, — требует дракон. — С самого начала.
Я рассказываю всё без утайки. Про то как меня перестали видеть, про Пиону, чью судьбу я исполнила, про таможню, где всех ошарашило моё предназначение. И про то как ящерка прыгнула за мной в портал.
— Вы ведь явно меня помните, — говорю я. — Почему отрицали, что мы знакомы? Кто вас ранил?
У меня ещё много вопросов, но дракон недовольно дёргает уголком рта, холодно говорит:
— Здесь я задаю вопросы. А ты — отвечаешь, уяснила?
— Н-но… хотя бы скажите зачем украли мою судьбу!
— Украл… — повторяет за мной дракон, а у меня мурашки бегут от его тона.
Я чувствую как ошейник начинает вибрировать, а потом вдруг тянет меня в сторону дракона. Судя по его ухмылке, это Шейн отдал приказ. Похоже, ему даже необязательно произносить его вслух.
— Не надо, — шепчу я, но Шейн не меняется в лице.
Ошейник больно врезается в шею, и тянет, тянет… терпеть уже невозможно. Я поддаюсь, встаю с кровати. Плед соскальзывает с плеч и с шорохом падает на пол.
Едва не плача, я иду к Шейну, а он наблюдает с ледяной усмешкой. А когда подхожу совсем близко, вдруг перехватывает ошейник рукой и притягивает к себе.
Я испуганно смотрю в жуткие глаза, у меня дрожат ноги. Руками я упираюсь в подлокотники, а Шейн тем временем изучает взглядом моё испуганное лицо.
— Я ничего не крал, Алиса, — тихо говорит Шейн. — Я тебя освободил. Но раз свобода тебе не по душе… то так и быть, я помогу тебе вернуться. Но сначала, ты кое-что для меня сделаешь.
Второй рукой он убирает выбившуюся прядь мне за ухо, легко проводит пальцами по моей скуле, а потом касается ложбинки у основания шеи.