Теперь я вешу на нём, точно живой рюкзак. Боже, ну до чего же неловко!
— Удобно? — спрашивает стальной.
— Всё хорошо… — бормочу смущённо. — Но это обязательно? Вам не тяжело?
— Не тяжелее обычного, — заявляет Шейн, шагая со мной по каменистой почве.
Я не вижу лица дракона, только его темноволосый затылок и уши, за которыми прячутся небольшие серые чешуйки. Они отливают серебром, когда на них падает солнце. Я борюсь с глупым желанием погладить их пальцем.
“Нда… вот и прокачусь верхом на драконе”, — думаю я, зажмуриваясь от переизбытка противоречивых эмоций.
Тепло идущее от дракона успокаивает. Под веками играют солнечные зайчики. Чувствую себя ужасно непривычно… Удивительно, но Шейна, кажется, ничто не смущает. Он что, так каждую неделю девок катает?
Почему-то от этой мысли неприятно.
Почему-то хочется быть единственной, кого стальной соизволил нести на спине…
Я взашей выгоняю эту опасную мысль. Нелепость какая-то! Но тут же вспоминается пристальный взгляд стального, предложение "Осмотреть полностью". Я снова заливаюсь краской. Что это блин было? Шейн что, флиртовал со мной?
“Нет, скорее просто дразнил… — сердито думаю я. — Ему явно нравится выводить окружающих из душевного равновесия, а сейчас под рукой только я, вот он и отыгрывается!”
— Впереди есть пещеры, — вдруг говорит Шейн, вырывая меня из мыслей. — Заночуем в них. Ночью идти будет слишком опасно.
— Почему?
— Тут небо безлунное, после заката темно как в бочке. Без магии не разглядим даже собственных рук. А у дикарей отменный нюх, это что-то вроде местной особенности. Так что ночью у них преимущество
— Ох, тогда нам лучше бы где-то схорониться.
— Именно.
Я вздыхаю, прислушиваюсь к дыханию Шейна. Спокойное, ровное, шаг широкий, твёрдый. Похоже, ему и правда совсем не тяжело нести меня на спине… Я оглядываю пустошь кругом. Людей не видать.
— Ваша Светлость, — тихо говорю, — а можно вопрос?
— Да.
— Почему драконы не забирают судьбы людей, родившихся на мёртвых землях?
Дракон хмыкает, а потом медленно говорит:
— А почему мы должны?
— Ну, ведь вы самые сильные создания в мире. И это ваша особая способность. Так почему бы не использовать её во благо всех?
— Звучит так, словно ты осуждаешь меня, — сдержанно говорит Шейн. — Тебя удивляет, что я не забрал судьбы у тех дикарей, что держали тебя в плену? Считаешь, они заслужили свободы? Считаешь, я должен был шевелить ради них хотя бы пальцем?
— Будь я на вашем месте, то дала бы шанс каждому. В мёртвых землях легко превратиться в зверя. Вы же не знаете, что они чувствуют, когда их предназначение превращается в невыносимую тягу. Вы могли бы попытаться их понять. И помочь.
— Это не моя работа.
— Но вы могли бы...
— У меня и других забот по горло! — раздражённо рычит дракон. — Например, влезающая в неприятности попаданка!
— Но я же тут не по своей прихоти, — сержусь я. — Просто мне не повезло встретить дракона прямо перед своей свадьбой!
— Жалеешь, что подошла?
— О да! Очень жалею!
— А я ведь просил оставить меня в покое, — напоминает стальной.
— Зря не послушала! Жила бы сейчас спокойной жизнью со своим мужем. Вот зачем было забирать моё счастливое будущее? Кто вас просил?
Шейн молчит, и я продолжаю, распаляясь всё больше:
— Может, вы сразу поняли, что я — ваш лекарь и всё подстроили? Или заметили, что у меня большая искра? Если так, то вы поступили эгоистично! Мало того что растоптали мою жизнь, так ещё и бросили. Я сутки бродила по городу, где меня никто не видел! Думала, я стала призраком. А если бы так и умерла? Если бы больше никогда не ощутила человеческого тепла? Да я даже не знала, чем питаться! Вся еда из рук выпадала. Это было...
— Всё, закончили разговор, — рявкает Шейн, да так резко, что я давлюсь словами. Он весь напрягается как сжатая пружина и, могу поспорить, лицо его леденеет, а губы превращаются в ломаную злую линию. Магия кругом наполняется холодом.
— Опустите! Я сама пойду, — выдавливаю сквозь зубы.
— Помолчи, — низко рычит Шейн.
Мне приходится крепче перехватить его за шею и зажмуриться. Внутри колотит от раздражения. Нет, ну разве я не права? Наворотил дел, и даже обсудить не хочет!
Язык зудит, так хочется высказать дракону всё, что я о нём думаю, но едва решаюсь снова открыть рот, как Шейн застывает, прислушиваясь к чему-то.
Сначала до ушей долетает тихий гул, а потом под ногами Шейна начинает дрожать земля.
— Землетрясение? — испуганно шепчу я.
— Надеюсь, — тихо отвечает стальной, — потому что иначе у нас проблемы...
Глава 22
Мне очень не нравится напряжение, которое звенит в голосе дракона.
— А можно о “проблемах” подробнее? — жалобно прошу я.
— Если слышала легенду, — отвечает Шейн, настороженно отступая, — то знаешь, что раньше тут была столица мира. Местный дракон мечтал заполучить силу Бога, но в итоге уничтожил империю. Столица ушла под землю много веков назад. Из-за нестабильной магии там порой рождаются монстры.
— Почему вы раньше об этом не упомянули?
— Обычно наверх эти твари не лезут. Их привлекает магия… а у местных её не водится.
“Зато у одного дракона навалом. Хоть сейчас он и не может использовать её во всю силу”, — нервозно думаю я. Судя по молчанию Шейна, его посещает схожая мысль.
В воздухе снова раздаётся гул.
Я кручу головой, пытаясь понять, откуда он идёт. Кругом потрескавшаяся от жары почва, из которой торчат пики скал. А потом эти пики вздрагивают… и начинают двигаться. Земля вздыбливается, словно что-то ломает её изнутри, как яичную скорлупу.
— Что за… — бормочу пересохшими губами, а дракон вдруг перехватывает меня, стягивает со спины себе на руки, крепко прижимает к груди и срывается с места, бежит со всех ног.
От испуга вскрикиваю, цепляюсь за одежду Шейна, а сама смотрю через его плечо, как из земли появляется нечто… ужасное.
Существо огромное и длинное как товарный поезд, тело покрыто каменными шипами, пасть с зубами-иглами, глотка зияет чёрным зевом, глаз нет вовсе. Тварь поднимает голову, и воздух наполняется пронзительным визгом. В висках стреляет болью, в ушах звенит. Мне хочется протереть глаза, ведь таких чудовищ не может существовать на белом свете!
— Господи боже, — шепчу, сильнее вцепляясь в Шейна.
Отвращение скручивает живот, в нос ударяет запах гнили и запёкшегося жира. Больше всего чудовище походит на гигантскую сороконожку.
Извернувшись, монстр бросается к нам. Ползёт по земле, извиваясь как огромный червяк. Двигается слишком быстро. Ему хватит десятка секунд, чтобы нагнать нас!
— Шейн, — испуганно шепчу я. — Шейн-шейн, о, блин…
Дракон бежит, перепрыгивая через камни, он сосредоточен и натянут как струна. Если бы не я, он бы, наверное, смог оторваться от монстра… Если бы не я...
— Впереди скалы, — выдыхает дракон, — эта тварь обитает только в почве. Туда не полезет. Надо просто забраться повыше.
— Мы же не успеем! — паника бьёт в голову.
— Эта тварь слепая, но чует мою магию, — торопливо говорит стальной. — Человеческие искры для них как невидимы поэтому, если что-то пойдёт не так, просто уходи. Двигай к раздвоенной горе, она на севере, там разберёшься.
— Что?! Нет! Я тебя не оставлю!
Визг твари снова бьёт по ушам. Она уже совсем близко, пыль дерёт горло. Шейн сжимает зубы до желваков, а я вижу, как гигантская сороконожка делает новый рывок, её зубы влажно блестят на солнце.
Монстр бросается на нас.
“Теперь точно достанет!” — испуганно несутся мысли.
Но вдруг пространство вспыхивает, и нечто отгораживает нас от твари. Я чувствую сильный толчок, зажмуриваюсь, мир летит кувырком, а потом замирает. Монстр воет, но я всё ещё жива. Мы живы!
Когда распахиваю глаза, мне требуется несколько мгновений, чтобы понять — Шейн выпустил крылья. Они такие огромные, что закрывают даже от солнца. Покрытые стальной чешуёй и костяными наростами, окружают нас плотной защитой.
В остальном Шейн полностью в человеческой форме, всё ещё держит меня на руках, под ногами вместо земли — камень, значит, добрались до скал? Но высоты явно недостаточно, потому что тварь рядом. Я слышу её, чувствую… она кружит снаружи и наверняка попытается достать! Будет истязать крылья, пока не сомнёт их, не изранит. Надо что-то делать! Уходить выше!
Я перевожу взгляд на лицо дракона, и моё сердце окончательно замирает.
— Ох, нет… — в ужасе шепчу я.
Упрямый подбородок и скулы Шейна покрывают угольные росчерки вен, кожа вся в каплях пота, под глазами тёмные круги. Шея и вовсе чёрная, будто вымазана в саже. Дракон дышит через сомкнутые зубы, мучительно жмурится, словно переживает вспышку боли. Его крылья вздрагивают, как если бы кто-то бился о них снаружи.
У меня трясутся руки, когда я тяну их к бледному лицу, зову:
— Шейн, что я могу сделать? Как тебе помочь?!
В ответ молчание. Стальной меня не слышит.
Когда я касаюсь пальцами острых скул, дракон распахивает глаза, тёмные как провалы в бездну. Веки воспалённые, взгляд бессмысленный, он словно смотрит не наружу, а внутрь себя.
У меня душа разрывается на части, в груди жжёт, словно вместо сердца раскалённый уголь. Неужели цена за использование магии на мёртвых землях настолько высока?! Какой силы должна быть боль, чтобы даже Шейн в ней потерялся? И что делать мне?!
Шейн сказал — уходить. Но я не знаю как, а во-вторых, не собираюсь!
“Думай! Думай! — мысленно твержу я, пытаясь выдернуть разум из омута паники. — Дело не столько в магии, сколько в болезни! Она перекинулась на лицо, тянется даже к глазам. Что заставит её отступить?”
Снаружи раздаётся очередной визг гигантской сороконожки.
От испуга у меня волосы на затылке встают дыбом. В отчаянии тянусь к дракону, цепляюсь за напряжённые плечи, сбивчиво шепчу:
— Пожалуйста, Ваша Светлость… Шейн, очнись. Мы тут погибнем!