“Ну я и дурочка, — говорю себе. — Один поцелуй, а я уже растаяла, как мороженое на солнцепёке”.
Воспоминания о вчерашнем ярко вспыхивают в голове, щёки начинает колоть от смущения. Я вглядываюсь в Шейна через темноту и понимаю… безумный способ лечения помог.
Болезнь отступила и довольно далеко. Тёмные щупальца язвы всё ещё обвивают мужскую грудь, но едва заходят на ключицы, шея и вовсе выглядит здоровой. Это огромный успех! Отложенный эффект от первого поцелуя? Или второй сработал даже без передачи негативной энергии? Ведь массаж тоже действовал… Тогда дело в прикосновениях? Или в моей искре? А может, помогает то, что Шейн отвлекается от плохих мыслей?
Интересно, что он думает о произошедшем? ...ему понравилось?
“А мне? — мысленно спрашиваю себя. Прикусываю губу от смущения, даже самой себе признаться стыдно. — М-м, ну, если подумать об этом отстранённо, то... да, это было очень…”
И вдруг, как ушат холодной воды за шиворот, вспыхивает неприятный вопрос: — “А как же Виктор?”
К своему стыду, о Викторе я вчера вспомнила далеко не сразу… Ведь всего несколько дней назад я практически вышла замуж! Это что, ничего не значит? Я ведь мечтала, как мы будем вместе, представляла нашу семью. Виктор, должно быть, места себе не находит! А я...
— Прожигать меня взглядом становится твоей привычкой? — вдруг спрашивает Шейн. Я вздрагиваю, наши с драконом взгляды сталкиваются, сцепляются, каждый что-то ищет на чужом лице. У меня пересыхает в горле.
— И тебе доброе утро, — бормочу, опуская глаза. — Ты как? Выспался? Ой… или ты не спал?
— Даже если хотел бы, не уснул. Мы на вражеской территории, не стану доверять наши жизни счастливому случаю.
“Наши жизни”, — мысленно подмечаю я, и сердце как-то странно щемит. Растираю вновь порозовевшие щёки. Мне хочется поблагодарить Шейна за заботу, но кроме странной фразы: “Спасибо, что сторожил мой сон”, — в голову ничего не лезет. Подспудно я ожидаю, что дракон вот-вот поднимет тему поцелуя, но он спрашивает:
— Выспалась?
— Да… когда выдвигаемся?
— Через полчаса. Как нога?
Я шевелю правой стопой. Та ощущается совершенно здоровой.
— Нет. Как новенькая. Странно, что так быстро зажила, — говорю, сама же поглядываю на дракона, пытаясь угадать его настроение и мысли. Он обижен? Раздражён? Смущён? Шейн не собирается упрощать мне задачу, ему бы в покер играть с таким непроницаемым лицом.
— Когда магии внутри много, то процессы заживления идут гораздо быстрее, — отвечает он. — Ты сейчас заряжена энергией по макушку, как новенький магиобат.
— Я смогу колдовать, когда выберемся?
— Если захочешь.
— Хочу!
— Хорошо. — говорит Шейн. — Позже научу паре полезных фокусов.
Я довольно киваю. Поднимаюсь на ноги и тянусь во все стороны. Мне хотелось бы попробовать магию в действии. Смогу ли я летать? Или управлять огнём? Надо пользоваться случаем пока я в магическом мире, ведь потом…
На этой мысли застреваю, словно вдруг проваливаюсь в болото. Почему-то не хочется думать об этом "потом". Пока я распутываю свои странные эмоции, Шейн уходит на улицу, возвращается с овощами, такими же, как мы ели вчера.
Мы кушаем в вязком молчании, каждый пребывает в своих мыслях. На улице тем временем светлеет.
Я всё жду, что Шейн поднимет разговор о вчерашнем “лечении”, но он ведёт себя как ни в чём не бывало, лишь иногда бросает нечитаемые взгляды.
“Может, он и правда отнёсся к поцелую, как к медицинской процедуре? Наверное, неправильно было упоминать жениха, после того как я первая предложила такой метод. Вдруг это задело Шейна? С другой стороны, он и сам повёл себя не лучшим образом. Намеренно саботировал лечение”.
Я вздыхаю. Собственные чувства кажутся мне тёмным лабиринтом, без входа и выхода, и чем дольше брожу по нему, тем противнее скребётся в сердце тревога. Мне не нравится мысль, что Шейн совершенно спокоен, и лишь я волнуюсь. Не нравится, как странно я начинаю реагировать на того, кто сорвал мою свадьбу, украл судьбу, заковал в ошейник и заставил себя лечить. Я должна злиться и ненавидеть, а вместо этого не нахожу места от смущения.
“Всё! — твёрдо решаю я. — Никаких больше поцелуев и странной близости! Это ни к чему не приведёт. Шейн повеселится, мне в итоге будет плохо. А помочь можно и другими способами! Например, выпить в местном баре или в баню сходить. Тут наверняка есть театры или другие развлечения. Есть куча способов поднять настроение!”
Шейн поглядывает на меня так, словно подозревает неладное. Я вздёргиваю подбородок, принимая самый независимый вид.
— Ты опять что-то задумала, — озвучивает дракон свои наблюдения за “попаданкой обыкновенной”.
— Вовсе нет.
Шейн прищуривает глаза, словно пытается найти ответ в моих микроскопических жестах, хмыкает. Поднимается и идёт к выходу. Я гордо шагаю следом, как вдруг носком цепляюсь за камень. Успеваю только ойкнуть, Шейн уже подхватывает меня. Касание. Его пальцы на моей пояснице. Взгляд словно проникает в душу.
Секунду мы смотрим друг на друга, как в немой сцене кино, а потом он наклоняется и горячо шепчет, касаясь губами уха:
— Необязательно разыгрывать спектакль с падением, Алиса. Если хочешь особого внимания... то стоит лишь попросить.
— ...чего?
Секунду я перевариваю услышанное. Вспыхиваю. Возмущение затапливает меня от пяток до кончиков ушей.
— Да как ты… Что ты! — я выкручиваюсь из мужских рук. — Не разыгрывала я ничего. Я случайно споткнулась! Я бы никогда… Никогда не стала бы так глупо заигрывать! — возмущаюсь.
— А как стала бы?
— Я бы… Почему ты… — и тут я, наконец, замечаю странное выражение на лице Шейна. Да он едва сдерживает веселье!
— Ты снова! Снова издеваешься, да?! — выпаливаю. Моё лицо пульсирует от прилившей крови.
— Немного, — Шейн ухмыляется, но его взгляд почему-то цепляется за мои губы. Я отступаю на несколько шагов.
— Тебе не надоело! — сержусь. — Это уже в который раз!
— Ты слишком забавно реагируешь, не могу удержаться, — он скрещивает руки.
— Ах, значит, я виновата!
— А кто ещё? Всё утро бродишь как в воду опущенная. Из-за вчерашнего? Не волнуйся, не буду я на тебя накидываться.
Почему-то эта новость меня совсем не радует, напротив, злит сильнее.
— Я вовсе не из-за этого волнуюсь!
— А из-за чего? — тут же заинтересовывается Шейн.
Я закусываю губу, а затем выпаливаю:
— Не скажу!
Дракон улыбается уголками губ.
— Ну ладно, думаю, я догадываюсь.
— Да? — щурюсь я. — И какие предположения?
Чешуйчатый снова ухмыляется, явно не собираясь мне ничего рассказывать. Вот ведь вредный характер!
— Пойдём, — говорит он с усмешкой, — а то мы так и до завтра никуда не доберёмся. Или ты опять хочешь ночевать в пещере?
Вздыхаю. Тут он прав. Я готова что угодно отдать, лишь бы сегодня спать на нормальной кровати. И хотя возмущение всё ещё кипит внутри, я беру себя в руки.
Когда выходим на улицу, небо уже светло-алое. Вершины гор подсвечивает солнце. Шейн показывает на теряющийся вдали силуэт башни.
— Нам туда. За полдня должны добраться, — говорит он, приглаживая свои растрёпанные волосы. — Будем двигаться по тропе вдоль зубчатых скал, потом спустимся к устью. Там внимательнее смотри под ноги, могу и не поймать.
— И не надо, — бурчу.
— Тут уж как получится, Алиса, — хмыкает Шейн и окидывает меня долгим взглядом, словно решая, за какие именно места он будет меня “ловить”.
— Веди уже, — сержусь я и шагаю по тропе. Шейн широким шагом идёт следом.
В груди ещё кипит, но часть меня рада, что обстановка разрядилась. Я и правда не знала, куда деваться от глупых волнений. Сейчас вдруг стало легко, словно свежий ветер разогнал тучи.
Мы проходим через узкий перевал, потом спускаемся к пересохшей реке. Идём вдоль тёмного русла. Под ботинками хрустят рыбьи кости. Эх, ведь когда-то здесь кипела жизнь.
Возможно, рядом шумел густонаселённый город, к реке бегали дети, плавали на лодках влюблённые парочки. И вдруг всё погибло, замерло мёртвой тишиной. Остались лишь дикари — одиночки, чья судьба уничтожить каждого, кто дышит.
— Шейн, — зову я.
— М?
— Что всё-таки случилось на мёртвых землях?
— А что ты уже слышала? — спрашивает он, чуть сбавляя шаг.
— Одна служанка рассказала мне легенду. Якобы тут, на мёртвых землях, была столица мира, как её…
— Атлантариус, — подсказывает Шейн.
— Да, точно. Правил тут алмазный дракон. И что он украл дочь бога, чтобы его сын заполучил божественную силу, но что-то пошло не так.
Шейн хмыкает, говорит:
— На самом деле никто не знает, что именно здесь произошло. Остались только легенды. Но не воспринимай их слишком дословно.
— Почему? Они врут?
— Скорее, вводят в заблуждение. Например, в них упоминаются “Боги”, а я много раз летал над облаками, но богов не видел. Думаю, тебе они тоже не встречались. Вероятнее всего, в легендах речь об особых людях, которых в прошлом считали вестниками Богов. Они состояли в культе, известный как “Посланники”.
— А что в этих людях было особенного? — любопытствую я.
— Говорят, у них были волосы — белые как снег, а внутри горела особая искра, которую называли “абсолютной”.
— Чем она отличается от обычной?
— Своей силой, — отвечает Шейн. — Мощь заклинаний напрямую зависит от количества вложенной магии. У человека это количество ограничено силой искры. Чем она ярче, тем выше магический потенциал. Если перестараться и пропустить через себя слишком много магии, то искру попросту разорвёт на части. Это страшная, мучительная смерть… Но Посланникам она не грозила, ведь у их искры не было границ. Другие секреты своей силы они тщательно хранили, но известно, что иной раз по мощи культисты не уступали драконам. Люди молились на них, как на святых, строили храмы в их честь.
— Но всё же они сгинули… Почему?
— Их погубила война. То, что ты видишь кругом — последствия той войны.