— Ты о деньгах? Да, правда.
— Тогда я принимаю твое предложение.
На секунду ей показалось, что в его глазах вспыхнула радость.
— Завтра я закажу деньги из Сиэтла.
— Я возьму у тебя деньги только в том случае, если мы заключим договор.
— Пожалуйста, раз ты настаиваешь. Нет проблем.
Она почувствовала облегчение.
Клинт. Как я только смогу тебя отблагодарить?
— Мне достаточно знать, что ты сохранила дом.
Она чувствовала, как к ее глазам опять подступали слезы, и закусила губу.
— Клинт…
— Нет. Еще кое-что. Ты можешь поблагодарить меня улыбкой. Больше никаких слез. Идет?
— Я постараюсь, — улыбнулась она и вытерла глаза. — Часть суммы я смогу вернуть тебе уже через несколько недель. Послезавтра Дженни заберет столовый гарнитур. Как только у меня в руках будет чек, я тут же передам его тебе.
— Ты бы лучше приберегла деньги на черный день. — Клинт хотел встать, но она придержала его руку.
— Еще один вопрос. Когда я начну выплачивать долг, как я узнаю, куда мне отправлять деньги?
— Поговорим об этом потом.
— Но когда? Ты скоро уедешь.
Клинт уставился на свои ноги.
— Я решил остаться, пока в ресторане не закончится ремонт.
Сердце Элис ликовало.
— Всего на пару недель, — поспешно добавил он, словно боялся, что у нее могут возникнуть пустые надежды.
Элис кивнула.
— Ты мне больше не плати за комнату. Мы можем вычесть из тех денег, которые ты мне одолжишь.
— Нет, я так не хочу. Тебе нужны деньги.
— Но…
— Никаких «но». И потом мне уже пора на работу. Ты меня не подбросишь?
Глава 13
— Поможешь мне разгрузить буфет? — предложила дочке Элис. — Завтра утром за ним приедет Дженни.
Ханна сыграла что-то на губной гармошке, и у нее получилось вполне мелодично.
Элис с удивлением посмотрела на нее.
— Да ты уже научилась играть, Ханна.
Малышка просияла.
— Клинт мне показал. Он мой учитель. Настоящий и очень хороший.
Да, совершенно особенный человек. Если бы только она не была вынуждена брать у него в долг. Но она не смогла отказаться от его великодушного предложения. Она никогда не забудет радостного выражения на его лице, когда она согласилась взять деньги.
Элис нагнулась и выдвинула два верхних ящика, где тетушка Фиона хранила скатерти и салфетки — она любила «хорошее» столовое белье. Счастливые были времена.
Она осторожно вытащила тяжелый ящик.
— Ты только посмотри на эти скатерти, Ханна. — Она ласково погладила нежную ткань. — Их вышила твоя прапрабабушка Рози.
— Я расскажу ей, что мы тут нашли.
Элис удивилась.
— Ты хочешь поговорить с портретом бабушки Рози? Она тебя не услышит, мое солнышко. Она давным-давно на небесах.
— Я знаю. Но все равно хочу с ней поговорить.
Господи, кому это повредит?
— Передай ей привет от меня.
Улыбаясь, Элис засунула верхний ящик на место и принялась вытаскивать средний. Тяжелая махина поддавалась с трудом, и Элис пришлось залезть глубоко внутрь, чтобы извлечь содержимое.
Ханна приковыляла назад.
— Я сказала бабушке Рози, что мы нашли ее скатерти и салфетки, и она мне улыбнулась.
— Правда? — Элис рассматривала нижний ящик. Присев на корточки, она потянула его, но, несмотря на все ее усилия, он не поддавался. Тяжело дыша, она опустилась на пол.
— Мне его не открыть.
Ханна с любопытством заглянула внутрь через щелку.
— Там еще больше скатерок.
— Конечно, мое солнышко. Но мы все равно должны их оттуда достать. Скоро придет Клинт. Он-то уж справится.
Насвистывая, руки в карманах, Клинт неторопливо шагал по дорожке к дому. Его мысли были заняты самой красивой женщиной на свете, которая ждала его. Элис тоже по нему скучала, если он правильно понимал ее взгляды и улыбки. И от этого ему становилось все тяжелее коротать ночи в одиночестве.
Он сумел им помочь. Эта мысль наполняла его удовлетворением и гордостью — давно он не испытывал ничего подобного. Неожиданно он сообразил, что в последние дни больше не думал о прошлом с такой горечью. Он себя плохо понимал. Он никогда не перестанет любить Линн и Айрин и помнить о них. Но, может быть, пришло время вновь вернуться к жизни?
Несмотря на усталость, Клинт почему-то чувствовал прилив энергии. В обед он сходил в банк и заказал деньги со счета в Сиэтле. Через три дня, когда они придут, настанет и конец проблемам Элис.
Если она будет настаивать на возврате долга, он откроет счет на Ханну. Может быть, они ей пригодятся потом, когда она станет самостоятельной.
Все еще улыбаясь, он поднимался по ступенькам. Много лет он не чувствовал себя так легко. Не успел он войти в дом, как Ханна кинулась к нему.
— Клинт, угадай, что!
Он остановился на пороге.
— Что?
— Мы с мамой хотели вытащить все из буфета. А ящик застрял. А теперь у нас проблема. Завтра все забирают.
— Моя умница, помедленнее. Что за проблема?
— Пойдем. Я тебе покажу.
Клинт пошел за ней в столовую, где уже был накрыт стол.
— Похоже, что сейчас будет ужин. Где мама?
— На кухне. Ты посмотри сюда, Клинт. Мы никак не можем достать нижний ящик! А ты сможешь, потому что ты можешь все!
Восторженный взгляд, каким его одарила малышка, привел Клинта в смущение.
— Ну, далеко не все. Хотя с ящиком, вероятно, я сумею вам помочь.
— Ханна, что ты там делаешь? — спросила Элис, войдя в комнату.
— Привет. — Голос Клинта охрип, стоило ему взглянуть на ее шикарные ножки. — Ты такая нарядная.
— В этом старье?
Она показала на свою голубенькую футболку. И покраснела, отчего сделалась еще милее.
На миг ее глаза вспыхнули. Он знал, что в его глазах горит та же страсть. Оба быстро отвели взгляды.
— Ханна, я же тебе говорила, что нельзя сразу нападать на Клинта? Дай ему хотя бы умыться.
— Да, мамочка.
Клинт подмигнул Элис.
— Ханна, никаких проблем. Я очень быстро приму душ. А после ужина мы займемся ящиком. Идет?
Элис принесла фонарик.
— Дальше не выдвигается. Надо посветить, а так ты ничего не разглядишь.
— Может быть, перекосило. Сейчас что-нибудь придумаем.
Равномерно покачивая ящик, он сумел выдвинуть его на несколько сантиметров.
— Думаю, хватит, чтобы достать вещи.
Элис принесла еще один фонарик, чтоб было посветлее, а Ханна потеряла к содержимому ящика всякий интерес.
— Да ну, мамочка! Лучше я сыграю вам мою новую песню! Хочешь послушать, Клинт?
— Конечно, моя умница. Если твоя мама не против.
Он прекрасно представлял себе, сколько раз за день Элис пришлось выслушать эту мелодию.
— Только за. Сыграй нам.
Элис освобождала ящик, а он сидел возле Ханны, которая демонстрировала ему свои музыкальные успехи.
Боже мой. Он готов влюбиться в Элис. И в Ханну. Можно, пожалуй, даже привыкнуть к жизни вместе с ними.
— Смотри-ка, там под скатертями что-то вроде маленького ящичка.
Голос Элис вырвал его из раздумий.
— Может, это потайное отделение, где прячут ценности, — предположил Клинт.
— Может быть. Там что-то есть.
— Мама, что там? — оживилась Ханна.
— Не знаю. — Элис держала в руке пожелтевший, перевязанный тесемкой сверток. — Тяжелый.
— Что бы там ни было, лежит давненько.
С минуту все молча разглядывали сверток.
— Как ты думаешь, что там? — наконец спросила Элис.
— Так открывай! Тогда и узнаем.
Пальцы Элис дрожали, пока она справлялась с узелком. Она медленно развернула тряпочку.
Навстречу вспыхнуло что-то золотое и зелено — блестящее. Потрясающе красивое колье с подвеской — бриллиантом в оправе из изумрудов.
У Элис перехватило дыхание.
— Колье Рози! Мы всегда думали, что оно потеряно. — Она бережно погладила изящные звенья в виде цветков. — Оно еще прекрасней, чем я предполагала. — И потом тихо добавила: — Сбылась мечта.
Осторожно, почти со страхом Ханна прикоснулась к каждому из четырех изумрудов и большому овальному бриллианту в центре.
— Что мы с ним сделаем, мама?
Элис взяла колье в руки и приложила к груди.
— Подержим его у себя пару дней, пофотографируемся в нем. Потом оценим и продадим, чтобы заплатить наши долги. А еще немного денег отложим на твое образование.
Клинт схватил ее за руку.
— Не нужно это продавать! Колье принадлежит тебе и Ханне. Я дам тебе денег, как мы договорились.
В ее глазах стояли слезы.
— Если я продам колье, мне больше будет не нужно занимать деньги. Ни у тебя, ни у кого-то еще. Я больше не хочу долгов, Клинт. Понимаешь?
Он должен был бы испытать облегчение — она больше не зависела от его денег и, значит, не привязывала его к этому месту. Но его словно оглушило.
Элис быстро присела к нему на колени, поцеловала его и тут же опять вспрыгнула. Она не могла усидеть на месте.
— Немедленно позвоню Дженни и скажу, что я больше столовую не продаю!
Она выбежала из комнаты. Клинт проводил ее взглядом. Он вдруг почувствовал себя, как отправленный в нокаут боксер. Самый большой подарок, какой он только мог сделать ей, оказался теперь ненужным.
На следующий вечер Клинт сидел на ступеньках веранды. Стемнело. Луна пряталась за дождевыми тучами, и его настроение было таким же мрачным, как небо над ним.
В городе только и говорили о счастливой находке Элис. Даже газета успела написать о ней. Уже появились предложения от ювелиров из Индианаполиса и Чикаго.
Его деньги ей больше не нужны. Ему тоже.
Дверь веранды открылась.
— Так поздно, Клинт. Где ты был?
— Я должен давать тебе отчет? — огрызнулся он.
— Я волновалась. Я звонила Милли, но она сказала, что ты уже несколько часов, как ушел.
— Ну и что? Я пошел пешком. Это запрещено?
— Нет. Хочешь есть? Я поставлю разогревать ужин.
— Да. Но сначала я приму душ.
— Звонили из мастерской. В пятницу к вечеру твой грузовик будет готов.